SMS-роман

Я— писатель. Все, что я пишу – с моей точки зрения, полный бред. Но людям нравится. А меня это кормит и, надо сказать, неплохо. Открою один секрет, только, чур, никому! Я – не писатель. Я – переписыватель. Что это значит? А вот что…

У меня практически с самого раннего детства очень развито воображение. Оно настолько богатое, что я даже какое-то время могу жить в выдуманных мною же мирах.

Когда я хочу написать какую-либо книгу, то одеваю свой древний застиранный халат, выпиваю немного вина, сажусь за свой рабочий стол, откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Все остальное делает воображение.

Вот огромный старинный замок где-то в далекой и холодной Шотландии. Я захожу внутрь и спускаюсь к подвалу. Толкаю тяжелую дверь, она натужно скрипит, но поддается. Иду вниз по скользким темным ступеням. Вот тут осторожно! Отколот кусок, можно упасть. Огонь свечи, оказавшейся в моей руке, колеблется от сквозняка, и на стенах бегают огромные тени. Спустившись, я попадаю в большое помещение. Везде стеллажи из посеревшего от времени дерева. На полках – книги. Книги, которые я когда-то напишу. Они из будущего. Беру одну из них. Открываю. Начинаю читать. Где-то в глубине подвала какая-то возня. Иду туда. Там копошатся плагиаторы. Что-то нервно переписывают из моих книг. Под руку попался старый стоптанный сапог. Им я и запускаю в воров. Те, жалобно визжа, призраками разбежались по углам. Надо бы капканы поставить. Продолжаю прерванное чтение. Буквы поначалу прыгают, но постепенно принимают четкие очертания и их вполне можно разобрать. Читаю… Бессмыслица! Но я уже, как ищейка взявшая след, вцепился и не отстану. Пот выступил на лбу. Ну, наконец-то, стал появляться смысл. Так, так! Идея ясна! А дальше мы ее наяву разовьем. Открываю глаза. Устал очень, но ощущения великолепны, блаженство во всем теле и мозге!..

– А, «Лунный гость», здравствуй! Проходи. Чем сегодня порадуешь?

– Есть два рассказа. Гениальные!

– Кто бы сомневался! Давай-ка, почитаю.

Редактор толстого глянцевого журнала одел очки, почесал бороду, сделал, насколько это возможно, лицо серьезным и окунулся в мир литературного вымысла.

Многие в литературном мире называют меня «Лунным гостем». Так назывался мой первый рассказ. Он был настолько из ряда вон, что запомнился надолго.

– Послушай-ка, гений, это что?

Редактор поднялся с кресла, правой рукой он протягивал мне рукопись, а левой шарил по своему рабочему столу. Рот удивленно приоткрыт, в глазах недоумение.

– Это что, я спрашиваю?

Левая рука, наконец-то, нашла искомое.

– Вот наш журнал полугодичной давности. Тут уже есть эти рассказы. Названия другие, герои другие, но сюжет тот же! Ты что издеваешься надо мной?!

– Не может этого быть!

Я побледнел и дрожащей рукой взял журнал. Перелистал. Точно, не врет главный.

Да и какой ему смысл врать. Как же это получилось?

Боком, боком к выходу и домой…

Халат, вино, кресло. Замок, полутемный подвал, полки. Беру книгу, открываю, читаю. Буквы прыгают, напрягаюсь, кое-как разбираю. Открыл глаза, срочно писать. Перо летает над бумагой. Откуда-то с самого низу поднимается черное чувство тревоги. Руки слегка подрагивают, лоб холодеет, глаза слезятся. Что, что не так?! Перечитываю. Было, было уже! Кошмар!

Что же случилось? Выхожу на балкон. Поток свежего чуть прохладного воздуха бодрит. Пытаюсь сосредоточиться. Сейчас нужен трезвый анализ. Иначе все, конец писателя Перова.

Итак, кому-нибудь я рассказывал о подвале? Редактору? Нет, конечно. Друзьям? Их у меня нет. Еще в юности закончились. Родственникам? Не общаюсь с ними. Жене? Она сейчас у своей матери. Стоп! Жене, точно – жене! Хвастался ей, глупец! Во всех красках расписывал.

Сажусь в машину и еду в пригород, туда, где сейчас супруга. Надо сегодня же все выяснить. Хотя, что здесь можно выяснить. Разве в состоянии она хоть как-то повлиять на мои фантазии? Да и зачем ей влиять? Мои рассказы – это же мое, соответственно, и ее благосостояние. А почему я решил, что это она каким-то образом влезла в мой подвал. Ну хорошо, а кто же еще? Кроме нее никто не знает. Стоп! А может я сам? Тьфу! Мне-то это зачем? Кто же пилит сук, на котором сидит? Может, просто круг замкнулся? Исписался я… Нет, не может быть! Там же, в хранилище, книг уйма, а я не больше ста рассказов опубликовал.

Подъехал к дому своей тещи. Рядом с калиткой стоит красная «девятка». Чья это, интересно? У жены машины нет, у тещи с тестем – и подавно. Так, так, так. Что-то, не то! Оставил свою машину в проулке. Перелез через забор и, крадучись, подобрался к окну задней комнаты. В глубине за столом сидела супруга и с кем-то оживленно беседовала.

– И что он говорит?

– Говорит, что у твоего были такие глаза, будто ему марсианина показали. Ха-ха-ха!

С мужиком каким-то обо мне говорят. Рискуя быть замеченным, заглядываю в окно. Вот это да! Это же Зинченко! Мой конкурент и завистник. Считает, что я у него хлеб отнял. Пиши лучше меня, вот и будет у тебя хлеб. Еще и на масло, и на икру останется. Вообразил, что он – писатель, а на самом деле – бездарность.

– Мишенька, может мне уже поговорить с ним?

– Рано еще, Лариса, рано.

– Не могу я так! Тяжело мне его обманывать.

– Ну, потерпи родная. Недолго осталось. Надо покрепче на ноги встать. Когда сегодня с главным говорил, он твердо пообещал регулярно печатать. Победили мы «твоего», победили!

Эх, мама, зачем ты меня родила?! Моя жена (теперь бывшая, конечно) и с моим злейшим врагом!

Корабль тонет, крысы начали бежать? Или они сами и потопили корабль? Прогрызли днище и сидят теперь, радуются.

Сел в машину. Напрягся так, что аж руль в руках затрещал. Засунул всю черную палитру чувств в самый дальний уголок души – не время пока. Сейчас ничего не должно мешать работе мозга.

Так значит это Зинченко все подстроил! С помощью женщины, которую я когда-то женой называл. Но как? Это же нереально! Хотя он поразительно изобретателен на всевозможные подлости. Значит, снюхались за моей спиной они, она ему про мой источник вдохновения все выложила. Ну, а дальше-то что? Как же они повлиять смогли?

Приехал домой. Хожу из комнаты в комнату. Думаю. Ни одной стоящей мысли. Так, сумбур один, да фантазии дикие. Зашел в кабинет. Сел за рабочий стол. Взял ручку. А блокнот где? Вечно у меня все не на месте лежит! Ладно, вот календарь, оторву листок. Пишу. Зачеркиваю. Опять пишу. Нет, все не то, не то.

Стоп! А это что такое? Листок отрывного календаря, 20 мая 1985 года! 1985?!! Да! Так, так. Перебираю бумажки на столе. Газеты, журналы того же года. Фотография всего нашего выпуска филологического факультета в 1985 году. Понятно теперь откуда у меня в последнее время такая легкость и безмятежность в душе – ведь, учитывая богатство моего воображения, подсознательно я находился в счастливых годах своей молодости.

Но это же получается, что когда я садился за рабочий стол, закрывал глаза, спускался в подвал и брал с полки книги из двадцатилетнего будущего, то эти книги были из текущего года? Вот в чем их, моих недругов, план! Какое тонкое коварство! Жена не смогла бы до такого додуматься. Это она рассказала Зинченко о моей тайне, а он уже придумал эту хитрость со смещением во времени. Умно, умно, ничего не скажешь! Но и я не лыком шит!

…В кабинет редактора толстого глянцевого журнала вошел писатель.

– А, привет. Я же говорил, не носи пока рассказы. Исписался ты, отдохни с полгода.

– Почитайте, – коротко и твердо сказал вошедший.

– Ну, хорошо, хорошо.

Через 15 минут редактор поднял удивленные глаза на литератора и сказал:

– Это, это… это просто прорыв! Это будущее литературы! Срочно в номер! Но как вы… как вы такое смогли сочинить?! Это же просто прелесть какая-то, а не рассказ!..

…Придя домой, я сел за стол и достал из кармана пухлую пачку денег. Ласково погладил лежащие на столе календарь и газеты, датированные 2015 годом, сфабрикованные в типографии по моему заказу. Ну что, Зинченко, теперь твой ход!

Ошибка

Водитель, сидящий за рулем «Мерседеса», увидев катящийся под колеса какой-то предмет, резко нажал на тормоз и взял вправо. Но было поздно. Действительность со страшным грохотом треснула пополам, забрызгала кровью салон и разлетелась осколками – граната разорвалась под машиной. Левое колесо вырвало и откинуло на обочину, крыло и капот порвало, как папиросную бумагу. Автомобиль, словно коробок спичек от щелчка, отлетел в кювет, сломав придорожные столбики. Водитель и охранник погибли. Находившийся на заднем сидении глава строительной компании, молодой бизнесмен Андрей Петренко не пострадал.

Позже он, опустошенный, сидел на диване в своей квартире, пил кофе и курил одну за другой сигареты. Из угла в угол, как пантера в клетке, бегала его жена Ольга и шипела, словно прохудившийся шланг:

– Да ты мужик или нет? Может тебе юбку мою принести? Оденешь? Делать-то что-нибудь будешь? Или так вот памятником и просидишь, пока нас всех тут не замочят?

– Успокойся, пожалуйста. Давай все обсудим, – тихо сказал Андрей.

– Не ори на меня! «Обсудим»! Что тут обсуждать? Что?! Сема убивает твоих людей, ты чудом остаешься жив и «давай обсудим»! Действовать надо. Дей-ство-вать!