Битва за воздух свободы

Можно ли такого добиться?

Вы ищете национальную облагораживающую идею, господа? Знакомьтесь – добротолюбие. Любовь к добру, музыкально удачный родной перевод не очень благозвучного греческого слова philokalia. Нет, я не предлагаю открывать шлюзы и встречать всепрощением вал преступности. Я призываю к смягчению нравов. И утверждаю: смягчение нравов в современной России – и есть национальная идея. Смягчение нравов вызовет смысловой рывок, преодолевающий тщетность бытия и дискриминацию идей.

Как должно быть? Внешняя политика – самостоятельность, четкое отстаивание национальных интересов. Внутренняя политика – жесткое подавление коррупции, модернизационный рывок.

Внутренняя идеология – добро, человечность, «теплые ценности», человек человеку – друг, товарищ, брат. Некогда СССР говорил: мы – за мир! РФ должна сказать: мы – культурный оазис!

Решающий шаг на пути реабилитации добра: вспомнить и заново оценить уникальное, выдуманное нами, русскими (Боборыкиным), слово «интеллигент».

Таким образом, западная цивилизация, идейно исчерпанная, но сохраняющая смысловое первенство, получает по зубам сразу двумя аргументами: а) вы бескультурны, ваши локальные специалисты комичны на фоне массового явления русской интеллигенции; б) вы лишены коллективистского инстинкта, ваше атомизированное общество с его гражданскими механизмами проигрывает нашей энергии братства. Через высокую культуру постижения жизни и через братское единение мы преодолеваем смерть идей и саму смерть. У нас есть идеи!

Россия может стать уникальной страной, которая будет привлекательна именно идеализмом, тем, что, функционируя в рамках рыночной прогрессивной модели, находит в себе силы преодолевать узость «рационализма» и «эффективности» и строить лучший мир. В центре – человек. Не только кошелек человека, но и его здоровье, и культурное развитие, и творчество. Подобный подход означает серьезные сдвиги – от массового открытия «кружков» для детей и юношества и собирания всех бездомных с улиц до перемен в сетке телевещания и в заказе на кинопродукцию. Ибо не аудитория, а заказчик формирует вкусы.

Народ должен переродиться. Надо безжалостно зачистить тупые рыла воров-чиновников, околоточных, «крышующих». Варварский быт и дикость нравов, нищета и заушение интеллигенции – это наша нынешняя страна, и мы должны быть честны, чтобы признаться себе в этом. Перестать жить по зоновским понятиям, по иерархии шконок – требование поистине революционного масштаба. Государство обязано заняться перевоспитанием людей, а для этого радикально перевоспитать себя – внутренне очеловечить армию, милицию, тюрьму.

Смерть все равно не убьешь, все люди смертны. Но государственный муж может смягчить ужас смерти у обычного человека, предоставив человеку простор большой семьи. «Ад – это другие», – говорил Сартр. Ответственная власть способна замочить Сартра в метафизическом сортире, выдвинув лозунг суверенного экзистенциализма: «Рай – это другие!» Добро возникает из самопожертвования. Добро возможно, если к походу во власть начнут относиться как к тяжелому кресту, а не как к курорту.

Вспомнить о других…

Посольский приказ

Надо чаще бывать в России. В ее городках и селах.

Как-то зимой я объехал всю Тверскую область. Как ни гони, а пока доедешь от одного пункта до другого, теряются часа полтора. Поэтому перед началом встречи в очередном Доме культуры приходилось, обратившись к неприметному старожилу, деликатно выведывать: «А где тут у вас это, ручки помыть?»…

Вот, например, «ручки помыть» в замечательном городе Удомля. Темнота. Лампочка отсутствует. Место обнаруживаешь исключительно на нюх. Что это за место? Дыра, пробитая в полу, словно от попадания снаряда. Такую же дыру я встречал в РУВД Воронежа, но там понятно, почему нет унитаза, по той же причине, что отбирают ремень и шнурки. Там в туалете не к чему прицепиться и нечего отколоть, не зарежешься, не вооружишься, там в спину матерится конвойный… А здесь чего? Дом культуры – это же дворец города. Кое-как свечу себе мобильником, пробираясь к дыре. Пол мокрый. Свежевымытый. Однако чем?

Думаю, какой-нибудь интеллектуал, отлив в такой тмутаракани, тотчас бы ощутил бодренький прилив желчи. «Убогий у нас народ, – довольно закряхтел бы он. – Власть виним, а с себя начать надо. Живем, как свиньи. Валяемся то на печи, то в канаве. Гадим и не убираем».

Так, сдобрив это каким-то анекдотцем, говорил мне на телеканале «Россия» один талантливый режиссер. Так говорил мне недавно на съемках канала ТВЦ, сдобрив свой сарказм еще одним расхожим ужастиком, один талантливый политолог.

На самом деле критиканские речи о народе – это попытка внушить народу, что ВСЕ ПОТЕРЯНО. По причине внутренних комплексов – своей инаковости, гуманитарной исключительности, мифической «непопсовости» – многие интеллектуалы рвутся злорадно сообщить простому человеку: «Ты мыслишь сказками!»

Некоему витии плевали в школе на рюкзак плебеи, и теперь изгнанник вырос, выбился в элиту, его милость доставили на телевидение, и уж с экрана он всем вам, плебеям, харкнет смачно! Сидите, ужинайте картохой, сосиской и плохой водкой у своих экранов в Удомле, Угличе и Урюпинске – в вас плюнули, и саркастическая слюна на вашей картошке, сосиске и пенится в вашей стопке…

«Мне важен человек», – искренне, быть может, заявляет некто, а смысл его требования прост: народ – это зло. Чтобы был потерянный забулдыга, оставленный один на один с дисциплинированным Востоком, родоплеменным Югом и прочими эгоистами, но не атомарными, а весьма и весьма коллективными…

* * *

В сортире города Удомля я не испытал к народу нелюбви. Но и не прослезился, восславив нашу надмирность. Я скупо выругался про себя и пошел в зал, где уже начиналась встреча и хор жителей пел «Калинку-малинку».

Сильные голоса. Трогательно. Ведь смогли же самоорганизоваться! С явным удовольствием и вдохновением выводят песни. Хором дирижировала милая энергичная девушка. Как выяснилось впоследствии, сама она съездила в Москву, отучилась в Гнесинке и вот вернулась в родные края, где придумала занятие для старых и нестарых, устроила кружок.

Девушка – комиссарша. Маузер, потертая кожанка и иссиня-черный крутой локон? Блондиночка в сарафане. Главное – дух. А в комиссарах, как известно, «дух самодержавья». Люди запели с ее подачи! Песня продлевает их жизни. Не правы те, кто упрекает русских в разобщенности. Разобщаемся мы тоже сообща. В этом и состоит отечественная специфика: мы обладаем коллективным инстинктом, сообща охаем, бьем баклуши, спим всем бескрайним селом. Должен прийти человек, наделенный волей. Он взмахнет дирижерскими руками, и тогда мы заработаем страстно.

Институт комиссаров в хорошем смысле этого истрепанного слова и был бы ответом на масштабную коррупцию. Отсюда вытекает еще один термин – «преодоление отчуждения». Только комиссар – наместник Центра – на личном примере способен преодолеть отчуждение человека от человека, народа от государства. Именно традиция комиссара, наместника, внутреннего посла отвечает глубинному зову страны.

Где черпать кадры, как учинить всероссийский кадровый призыв, забабахать политическую «фабрику звезд»?

Главное – постановка вопроса.

Пока же о механизме. «Внутренний посол» – это когда человек, честный, любящий народ, имеющий начальный капитал знаний, отсылается в Удомлю, Углич или Урюпинск. С большими полномочиями и крайней ответственностью, с возможностью подобрать команду. И контролирует ситуацию. Включая распределение местного бюджета. Со всеми оговорками это был принцип «красных», позволивший им удержать страну. Да, многих комиссаров убивали. Но мученичество за идею вдохновляло новых. Вот вам и искомый «образ героя» для молодежи!

Пока же мы имеем тошнотворную инерцию, кадровое убожество, патологическое безволие, в котором нужно винить не прекрасный зеркальный наш народ, а ту похмельную чиновничью физиономию, что толоконным лбом прислонилась к зеркалу.

… Время отъезда. Я спускался по губернаторской лестнице. Передо мной, кажется, краснела ковровая дорожка. Кажется, краснела. Ковры поседели от пыли. Приятно оставить свой след, а все же…

Какая разница, чем там владеет губернатор, сколько он получает, пускай даже на хлебе и воде сидит, но вытряхнуть ковры разве сложно?

Пора выбивать и вытряхивать ковры!

У закрытой двери

Есть такой евангельский сюжет про зарытый талант. Зарыть талант – это страшный грех. Вместо социальной защиты людей, вместо доступности знаний – тех мер, которые служили бы единению страны и отвечали бы глубинным основам российской жизни, правительство берется сортировать наших юношей и девушек по принципу доходов их родителей. Отборные знания – богатеньким. Ну а заурядному большинству высшее образование совсем ни к чему. В результате мы будем иметь чванливых бездарей с вузовскими корочками, а бесчисленные таланты окажутся зарытыми в, очевидно, более подходящий им навоз.

Кстати, пресловутая «коммерциализация», когда возможность приобщаться к знаниям определяют не способности, а финансы, создаёт все условия для беспрецедентного развития коррупции в системе образования.

Сегодня требуются новые эффективные решения проблемы доступности образования, профессиональной подготовки молодежи, трудоустройства и обеспечения жильем, поддержки молодых семей. Требуется государственная воля! Ежедневно возрастает масштаб бедствий, вызванных всяческими физическими и душевными хворями молодежи. Лишь 10 % выпускников школ могут считаться практически здоровыми, а 45–50 % имеют серьезные физические и психические отклонения.

Увы, ничего нового, кроме косметических изменений, правительственные программы не содержат. Но это в лучшем случае… Несчастье власти не только в «маньяках-коммерциализаторах», но и в безответственных проворовавшихся кадрах.

Идея института «полномочных комиссаров» может на первый взгляд показаться излишне романтичной. Но это средство избавления от дурной бесконечности застоя. Нужны наместники Центра, проверенные, самоотверженные люди, наделенные огромными полномочиями и головой отвечающие перед Центром, которые смогут на местах контролировать реализацию здравых решений.

* * *

Откуда черпать кадры?

В России (вопреки политическому удушью) возникает все больше организаций, наполненных молодежью. У России среди молодежи нет врагов. Враг общества – не какой-нибудь искренний бунтарь, а прилизанный руководитель провластной организации, заинтересованный в сохранении напряженности, в обновлении «экстремистских» поводов, в постоянных провокациях, поскольку, если все будет тихо, пропадет смысл давать ему бюджеты. Адекватная власть призвана делать все, чтобы не сталкивать молодых лбами. В каждой из возникшей снизу организации, пускай и критичной по отношению к происходящему, большинство – светлые и искренние ребята, объединенные простым порывом: обновить и улучшить Россию. Их и надо привлекать к государственным задачам.

До недавнего времени, увлеченная фантомом несуществующих у нас «оранжевых», власть предпочитала грубые методы «воспитания». Новых политиков маргинализируют, стравливают, порочат, в то время как они зачастую адекватнее, талантливее и дееспособнее вчерашних надоевших пророков и предводителей. Страстный молодой россиянин достоин лучшей доли, чем быть брошенным в тюрьму за яйцо, брошенное в чиновника.

Просто такому россиянину надо предложить дело – участие в Большом Проекте.

Молодежь в России – это более 27 млн. человек и совершенно разных. Это селяне и городские, рабочие и студенты, ученые и предприниматели. Те, кто еще не определился, что делать в жизни, и те, кто уже многого достиг. Они не требуют чего-то запредельного, просто хотят видеть реальность исполнения желаний.

Молодежь сегодня стала группой социального риска. Бедные среди 16—30-летних составляют 29 %. Платное образование, сложности с трудоустройством, невозможность приобрести собственное жилье… Алкоголизм, депрессия, отчаянная злоба…

Виной всему потребительское отношение к молодым со стороны власти.

Что же нужно? Сначала молодой должен получить качественное образование. Для этого необходимо устранить дискриминацию по финансовому состоянию родителей. Обеспечить справедливое распределение бюджетных мест в вузах. Выдавать беспроцентный кредит на получение высшего образования с дальнейшим обязательством отработать по специальности. На мой взгляд, нельзя увеличивать долю платного образования, что грозит окончательно закрепить ситуацию «образовательного апартеида»…

Студенты должны получать реалистичную стипендию. Она не может быть, как сейчас, дешевле пуговицы чиновника. Размер стипендий должен быть доведен хотя бы до прожиточного минимума. После учебы молодой человек должен получать перспективную работу. Важно, чтобы у молодых людей была возможность найти себя в этом мире. И не надо бояться обучения по госзаказу. Для начала хотя бы частичного.

Высокая зарплата и перспективы карьерного роста остановят утечку мозгов. Хорошая работа – первый шаг к созданию семьи. Другой шаг – постоянная жилплощадь. Зарплаты большинства наших граждан не позволяют купить жилье даже в кредит. Поэтому следует предоставлять молодым семьям беспроцентный и долгосрочный кредит на квартиру, а при рождении первого ребенка списывать 25 % суммы, второго – 50 %, за третьего погашать его вообще. Для малообеспеченных семей – увеличить масштабы строительства социального жилья. Все это наверняка помогло бы решить столь острую демографическую проблему и обеспечить молодежь приличными условиями для жизни, для будущего.

Банальные, первоочередные, назревшие требования…

Но молодые в России – угнетенный класс. Молодость – печать неудачи. Дверь закрыта.