Ангелы террора

– Да, Наташа, мы с Алексеем Григорьевичем объяснились и вполне удовлетворены друг другом. О том, что Алексей Григорьевич… существует и может навестить нас, я узнал еще от своего деда.

– Но, рара, вы никогда ничего подобного не рассказывали, я не представляю…

– К тому же тебе следует знать, – перебил дочь Александр Иванович, – что это наше имение куплено моим прадедом на деньги, полученные им от Алексея Григорьевича, так что он здесь у нас не столько гость, сколько хозяин.

– Это правда, Василий, извините, Алексей Григорьевич? Значит, вы не филер?

– Нет, я не филер.

– Извините, рара, можно, я еще спрошу? Алексей Григорьевич, если вы гость из будущего, ответьте, революция в России будет?

– Будет, – подтвердил я.

– Она победит, или ее зальют кровью невинных?!

– Натали, как ты можешь такое спрашивать! – опять вмешалась в разговор бдительная Софья Аркадьевна.

– Победит, – успокоил я революционерку, – и очень скоро, ровно через семнадцать лет.

Родители смутились и с вопросительной тревогой посмотрели на меня, пытаясь понять, шучу я или говорю серьезно. Только дочь поверила мне с первого слова.

– Ура! – закричала она. – Я знала, я предчувствовала! Сбудутся вековые чаянья народа! «Оковы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа, и братья меч вам отдадут!»

Я ее радости не разделил:

– Возможно, – продолжил я, – только лично вам я бы посоветовал к этому времени уехать из России.

– Почему?

– Потому что иначе вас расстреляют, как дворянку и дочь генерала. Как и всех ваших близких.

– Но позвольте, за что? – удивленно спросил Александр Иванович.

– За то, что вы пили народную кровь.

– Но я не пил ничьей крови, – запротестовал Александр Иванович, – напротив, всеми силами служил Отечеству! А Наташа, к тому же, увлечена этой глупой революционной борьбой!

– По мнению революционеров, вы служите не Отечеству, а кровавому царскому режиму, а Наталья Александровна, сколько я могу судить, революционерка-народница. Победит же другая революционная партия, которая уничтожит сначала всех конкурентов, а потом и своих активных членов.

– А народ, народ будет счастлив? – дрогнувшим голосом спросила Наталья.

– Да, будет, но не весь народ, а та его часть, которая не погибнет во время гражданской войны, не умрет от голода, выживет в лагерях, то есть на каторге. Лагеря – это будет такой вид каторжных работ для миллионов революционных рабов, – пояснил я ожидающие их перспективы.

– Значит, все-таки кто-то станет счастлив, – упрямо сказала революционерка.

– Да, те, кто научится беззаветно и преданно любить ставших вельможами бывших революционеров, эта часть народа будет счастлива.

– Но то, что вы говорите, совершенно немыслимо! – твердо сказал действительный статский советник. – В России такое просто невозможно.

– Ну, почему же, – хладнокровно парировал я. – У нас, к сожалению, возможно все. Позвольте привести вам простой пример из жизни?

– Извольте.

– Наталья Александровна, как вы попали к Еремею?

– Мы с ним немного знакомы, – недоумевая, к чему я клоню, ответила девушка. – Он у нас здесь бывал, и когда я решила посвятить себя просвещению и уйти в народ, я обратилась к нему с просьбой об убежище.

– Бесплатно?

– Нет, конечно, я ему заплатила за постой и еду.

– А, вы, Александр Иванович, от кого узнали, где искать дочь?

– Да-с, – смутился генерал, – от того же Еремея и тоже не даром…

– Вот и представьте, что этот Еремей после победы революции, как представитель народа, станет губернатором, что он предпримет?

– Как это возможно? – запротестовал Александр Иванович. – Он едва знает грамоту!

– Да, но когда падет царский режим и с ним все старое чиновничество, кто встанет на ваши места? Наиболее безнравственные и предприимчивые люди, вроде этого вашего слуги двух господ.

– Но ведь существуют же какие-то принципы! Как может существовать государство без правильного управления? Существуют определенные правила и законы…

– Думаю, что не для Еремея, – перебил я. – Они для него непонятная барская химера. Вот вы где служите?

– Я служу по министерству финансов, то есть служил. Я сейчас в бессрочном отпуске… по… по выяснении некоторых порочащих меня фактов, – не очень уверенно ответил хозяин.

– Вы под следствием? – самостоятельно догадался я.

– Не то, что бы под следствием, – неохотно ответил генерал, – но по моему поводу проводится расследование.

– Вас обвиняют в воровстве? – прямо спросил я.

Софья Аркадьевна вспыхнула и попыталась что-то сказать, но муж жестом ее остановил и ответил:

– Да, меня обвиняют в финансовых злоупотреблениях.

– Теперь позвольте мне это прокомментировать. То, что вы не присвоили себе мои деньги, о которых, кроме вас, никто не знал…

– Алекс, о каких деньгах идет речь? – вмешалась в разговор Софья Аркадьевна.

– О довольно больших, – ответил я за генерала и продолжил. – К тому же, если оценить обстановку вашего дома, можно предположить, что вы не очень богатый человек, следовательно, обвинения против вас, мягко говоря, надуманные.

– Алекс стал жертвой интриг, – опять не удержалась Софья Аркадьевна, а сама жертва только согласно кивнула.

– Интриг какого рода? – уточнил я. – К вам кто-то испытывает личную неприязнь?

– Я помешал незаконному перемещению больших сумм в связи с войной в Китае.