Царская пленница

– А как же! Как бы я без подорожной въехал в город?

– Ты разве не беглый?

– Шутишь! Я, между прочим, Хасбулат-удалой! – зачем-то соврал я, вспомнив слова популярной народной песни

– Ты – удалой? – не поверил хозяин. – Мне-то все равно, но я уже заплатил, чтобы тебя не трогали, кто мне деньги вернет?

Я хотел было сказать, что это его, а не моя проблема, но решил не ссориться и дать вожделенный рубль.

– Ладно, – примирительно сказал я, – заплачу тебе вперед.

Я полез в карман и вытащил несколько маленьких монет. Судьба на этот раз была ко мне неблагосклонна, все они оказались золотыми. У хозяина, понятное дело, при виде желтого металла, глаза вылезли из орбит, он приниженно принял плату и сразу же удалился из комнаты.

«Все равно завтра съеду», – оптимистично успокоил я себя. Теперь, когда начали возвращаться силы, я уже не чувствовал себя таким, как вчера, беззащитным.

Минут через десять после визита хозяина появилась его сестра. Она, как и прежде, вошла без стука, но, застав меня на ногах, смутилась и первой поздоровалась.

– Здравствуй, малый, – сказала она, слегка покраснев. – Вижу, ты уже встал?

– Здравствуйте, сударыня, – ответил я на приличном русском языке, давая понять вежливым, но светским приветствием, что тоже принадлежу к «сливкам общества». – Рад и вас наблюдать в добром здравии!

До этого случая мы почти не разговаривали, только обменивались односложными вопросами, и то, что я повел почти «светский разговор», окончательно загнало тетку в ступор.

– Так ты по-нашему разумеешь? – только и нашлась спросить она.

– Почему бы и нет?

Разговор у нас явно не складывался. Не пойму, что ее так смутило – возможно, опасение, что я разглашу подробности нашего ночного рандеву. Если, конечно, оно было.

– Проходите, садитесь, – пригласил я, указывая на единственный в номере стул.

Я подумал, что она откажется, но она кивнула и села. Говорить нам было не о чем, но сидеть одному в четырех стенах слишком скучно, и я воспользовался возможностью поболтать с представительницей прекрасного пола.

– Нынче по утрам стало уже свежо, – для затравки завел я разговор о погоде.

– Да, свежо, – как эхо откликнулась она.

– Вы прекрасно выглядите, вам говорили, что вы настоящая писаная красавица? – с натугой перешел я на другую тему. Получилось у меня это не очень ловко, даже пошловато, особенно учитывая мой нынешний юный вид.

Женщина так удивилась моим комплиментам, что ничего не смогла ответить, просто открыла рот.

– Мы еще не знакомы, – продолжил я, – позвольте представиться, меня зовут Хасбулат.

– Марья Ивановна, – машинально ответила она, продолжая смотреть на меня во все глаза.

– Капитанская дочь? – поинтересовался я, вспомнив одноименную повесть и имя-отчество героини Пушкина.

– Нет, бригадирская, – поправила она. – А ты… вы кем будете?

– Так, по делам путешествую. Да вот занедужил в дороге.

Марья Ивановна сочувственно вздохнула, но было видно, думала совсем о другом.

– Ты бы, милый, шел бы отсюда. Долго ли до греха…

Я внимательно смотрел ей в лицо. Теперь многое из ее поведения делалось понятно. Она не просто спала со мной, она меня, скорее всего, от чего-то спасала.

– Понятно, – сказал я, отвечая не на ее слова, а на свои мысли. – Спасибо, Марья Ивановна!

Однако не только уйти, но и собраться это сделать я не успел. Дверь в номер широко распахнулась. В комнату влетел хозяин с красным от гнева лицом. За его спиной маячили два мужика, одетые в извозчичьи армяки.

– Тебе кто дозволял по номерам шляться! – закричал он на сестру. – Убирайся к себе!

Женщина вскочила со стула и отступила вглубь комнаты.

– Не нужно, Поликарп Иванович, – просительно сказала она. – О душе подумай!

Однако хозяин ни о чем таком думать не собирался. Он был так зол, что с трудом удерживался от ругани и рукоприкладства.

– К себе! – кратко приказал он, гоняя по скулам желваки и сжимая кулаки. – Не твоего бабьего ума дело!

Я почувствовал, что семейная ссора вот-вот перерастет в нечто большее, и вмешался:

– Выйдите из моего номера! – громко сказал я ломающимся мальчишеским голосом.

От неожиданности хозяин на мгновение остолбенел, потом загрохотал, срывая зло на мне:

– Я тебя, басурман удалой, сейчас как собаку убью! Ты мне, пес смердящий, перечить будешь! Да ты знаешь, с кем говоришь!

Он мотнул головой помощникам и двинулся на меня. Те, мешая, друг другу протиснулись в комнату, и сразу в ней стало тесно. Я отскочил назад к кровати и выхватил из-под подушки пистолет.

– Вон отсюда! – закричал я, взводя курок.

– Да я тебя! – начал было Поликарп Иванович, но я прицелился ему прямо в лоб, и он замолчал на полуслове. Его помощники собрались броситься на меня, но я опередил их, закричав:

– Еще шаг, и стреляю!

Они нерешительно остановились, не слыша приказа хозяина.

– Вели им убраться отсюда, или тебе конец! – продолжил я, глядя в упор в полыхнувшие испугом глаза Поликарпа.

Тот понял, что я не шучу, и приказал:

– Оставьте нас!

Мужики послушно вышли, притворив за собой дверь.

– Марья, иди к себе! – снизив накал, опять приказал хозяин.