Полярные незатейливые рассказы

Остановились, вышли из вездехода. Васильевич даже несколько раз присел. То, что увидел мастер, обойдя вездеход, бросило в жар. Дверь салона открыта и сам салон забит снегом. Лоб покрылся испариной, а глаза старого дорожника вылезли из орбит.

– Человека потеряли, потеряли человека, – жалобно запричитал он.

Валеркины эмоции вылились в одно единственное слово. Одновременно, не сговариваясь, прыгнули в кабину. Вездеход развернулся на месте и рванул по старому следу.

Гидролог Володя, которого потеряли

Гидрологи много времени проводят в полевых условиях и испугать их морозом, тишиной полярной ночи, тундровым одиночеством или пешими переходами трудно. Вот и наш герой надел рукавички, надвинул на лоб меховую шапку и, вдохнув полной грудью морозный воздух Чукотки, отправился в путь по вездеходному следу.

Полярное сияние и огромные, как горошины звёзды, освещали дорогу незадачливому гидрологу. И все же одна тревожная мысль не давала Владимиру покоя. Волки – голодные, злобные волки – вот что лишало покоя нашего путника. Положение спасла доска, подобранная Володей в тундре. Это своеобразное оружие придало уверенности в своей непобедимости. И путник бодро зашагал дальше. Кроме того, простая логика подсказывала, что рано или поздно пропажа человека обнаружится и вездеход вернётся назад.

Фигуру гидролога с обмёрзшей бородой и длиннющей доской в руках Валерка с Васильевичем увидели одновременно. Подъехали. Остановились. Нервное напряжение спало и пришло время шутке.

– Ну, что, «девушка с веслом», залазь, домой поедем, – и все трое дружно захохотали.

Такое бывает

Работа не ладилась с самого начала. После взлёта из Черского обнаружилось, что передняя стойка шасси не захотела полностью убраться. Мало того, она и в положении «выпущено» не хотела фиксироваться в замке. Многократные попытки победить упрямую стойку успеха не принесли, не помогли и вскрытые полики, и удары кувалдой по непослушному замку.

– На Колыму, на пузо садиться будем, – принял решение командир.

И упрямая «ласточка» послушалась, наверное, её не устраивала такая посадка.

– Кажись, встала, – выдохнул бортмеханик, закрывая съёмные створки полов.

Всё обошлось, нога не подломилась, просто разведку пришлось перенести на следующий день

Сбросили топливо и пошли на посадку с выпущенными шасси. Всё обошлось, нога не подломилась, просто разведку пришлось перенести на следующий день.

Вторая неприятность произошла, спустя сутки. При подходе к острову Врангеля отказал локатор. Работать без него на ледовой разведке, вблизи высоких берегов, при видимости под собой – нельзя. Пришлось возвращаться в Певек и чинить отказавший локатор.

Ещё через сутки при взлёте с мыса Шмидта самолёт попал в сдвиг ветра и на правой плоскости из-под пробки потёк бензин. Опять возврат, теперь уже на Шмидт.

В следующем полёте приключения, как будто, закончились.

Всё обошлось, нога не подломилась, просто разведку пришлось перенести на следующий день

Правда, за Беринговым проливом встретились американские истребители F-15 и вели борт почти до Провидения. Экипаж отнёсся к этому спокойно, такие «свидания» не редкость в Чукотском и Беринговом морях. Радист передал земле сообщение о встрече с американцами и принял известие о закрытии из-за тумана аэропортов Провидения и Лаврентия… А это означало, что на запасной аэродром надо уходить в Анадырь, где нет топлива для Ил-14. Не завезли в навигацию. Такое бывает. Командир со штурманом и гидрологами быстро просчитал ситуацию – ночёвка в Анадыре, утром перелёт в Провидения, полная заправка и – продолжение работы.

– Едем в Анадырь, – сказал командир.

Ил-14 с дополнительным баком может летать до двенадцати часов, но после посадки машины топлива в баках осталось не слишком много. Утренний перелёт уже был на грани фола.

За Беринговым проливом встретились американские истребители F-15

Раннее утро, бархатное урчание моторов, короткий разбег – и курс на Провидения. По оценке синоптиков, попутный ветер должен был подгонять корабль в полёте. Но погода сыграла с экипажем злую шутку. Когда основная часть маршрута была пройдена, ветер резко изменил направление и из умеренного, попутного, превратился в сильнейший, встречный. Это не страшно, когда у тебя полные баки, а когда топливо на донышке и об этом предупреждают сигнальные лампочки на приборной доске, внизу море и тонкий лёд…

– До Провидения не дотянем минут двенадцать, – сказал штурман.

– Понял, крутим влево к берегу, – ответил командир.

– Гидролог, крепкий лёд будет?

– Не будет – полынья там, – последовал ответ.

– И берег высокий, – добавил штурман.

В кабине наступила тишина, нарушаемая мягким рокотом моторов. Время работало против людей.

– Нунлигран – посёлок. Там три озера и лёд на них выдержит нашу «ласточку», – задумчиво проговорил гидролог.

– Паша, карту! – обратился командир корабля к штурману.

Руководитель полётов маленькой вертолётной площадки чуть не свалился с табурета, когда услышал, что к нему на посадку идёт ледовый борт. Стараясь не выдать своего волнения, отправил на самолёт всю информацию о площадке и фактической погоде. В ответ сквозь шорохи в эфире донеслось:

– Мы не на площадку, на озеро садиться будем.

– Может, через сопочку перевалите, там озеро подлиннее, – посоветовал руководитель полётов.

– Не перевалим, – и в эфире наступила тишина…

… – полынья там, – последовал ответ

Мягко коснувшись озёрного льда, похожая на сказочного дельфинчика машина, закончила свой пробег и остановилась в расположенном на берегу озера складе горюче-смазочных материалов. Ближайшие к урезу воды бочки, оказались разрублены винтами и из них вытекала соляра.

– Сели – то мягче, чем на бетонку, – сказал гидролог Володя, а командир только вытер пот со лба.

Прилетевшая после Нового года ремонтная бригада заменила у винтов лопасти и после проверки двигателей запустила их без дозаправки.

Моторы проработали всего одну минуту.

Да, было от чего вспотеть командирскому лбу после посадки второй раз…

Хороший ты мужик

Мы сидим и не спеша пьём водку в большой Валеркиной квартире. Холостякуем. Наши жёны и дети на «материке». Торопиться некуда – на дворе беснуется «южак». Страшный, ураганный ветер несёт снег вдоль улицы и с силой бросает его в окна. Болтаем о том о сём. Охота, рыбалка, полёты, последняя экспедиция по тундровым речкам с Серёгой Котовым. Вокруг этих событий и вьётся наша неспешная беседа.

«Котяра», «Котик», «товарищ Котов» – известная и легендарная личность нашего управления. С его именем связана не одна забавная экспедиционно-тундровая история. Одну из них мы и вспомнили, сидя за нашим незамысловатым столом поздним зимним вечером, когда за окнами завывал жестокий чукотский ветер.

Серёга – опытный речной гидролог – был изумлён решением высокого начальства провести геодезическую съёмку местности и промеры фарватера в районе водомерного поста на одной из рек, впадающей в Чаунскую губу. Работа – обычная и привычная для бывалого экспедиционника, но совершенно невероятным было время проведения работ в январе. В это время на Чукотке – разгар полярной ночи. Наверное, кому-то, где-то в ответственном документе нужно было поставить «галочку». Спорить с начальством – плевать против ветра, поэтому экспедиция, начальником которой был назначен Серёга Котов, началась. Три гидролога, радист и вездеходчик – экипаж машины боевой – прибыли на место проведения работ, слили воду из вездеходного двигателя и стали жить у местного охотника Кирилловича, чему тот был несказанно рад.

Работа с геодезическими инструментами в тридцатиградусный мороз не самое приятное занятие, да и светлого времени почти не было, поэтому нивелирную рейку приходилось подсвечивать фонариком. Много мышечной «радости» приносил и труд с ручным буром на промерных створах. Но маленький дружный коллектив спокойно и стойко преодолевал трудности, организованные начальством в разгар зимы, прекрасно осознавая то, что летом придётся всё переделывать. Прошло две недели изнурительного труда и, проснувшись однажды утром, участники экспедиции не нашли своего начальника на месте.

Страшный, ураганный ветер несёт снег вдоль улицы и с силой бросает его в окна.

– За молоком ушёл ваш начальник, – ответил на вопросительные взгляды Кириллович. – А вы можете на рыбалку сходить, корюшка должна сегодня хорошо брать, – после небольшой паузы добавил охотник.

До посёлка, где находился знаменитый на весь район коровник, идти надо было девять километров. Туда и обратно – восемнадцать.