Претенденты из вечности

В видеокубе вновь пошла заставка новостей. Кэтрин выключила изображение. Повисшую в комнате тишину вновь нарушил сигнал вызова. Кэт взяла трубку, сказала в неё два раза «да», затем положила на место и, не говоря ни слова, ушла на второй этаж.

Ник остался наедине со своими тревогами. Теперь он был совершенно сбит с толку и не видел для себя никакого выхода. Обращаться в полицию не имело смысла, ясно, что его тут же упекут за решётку на всё время расследования. Идти сдаваться в Службу Безопасности – значит подвергнуть себя риску просто исчезнуть как личность, такие уж у них методы…

На лестнице появилась Кэтрин. Ник чуть не застонал, это было последней каплей. На ней красовалась форма лейтенанта военно-воздушных сил…

– Что ж ты врала, что работаешь в сфере обслуживания? – пробурчал Ник.

– Я вхожу в состав обслуживающего персонала военно-воздушной базы «Торнадо», – не без гордости сообщила Кэт. – А что это ты так побледнел?

Ник только сокрушенно покачал головой. Подруга – офицер ВВС, это, пожалуй, слишком!

Объявлена всеобщая тревога, – грустно сказала Кэт. – Когда вернусь, не знаю, сам видишь, что творится… Соберёшься уходить – просто захлопни дверь. Вот! – Она протянула ему пластиковую карточку. – Это мои координаты в Сети.

Кэт вышла в прихожую, там из встроенного шкафчика она достала синюю треугольную сумку, видимо заменявшую ей «тревожный чемоданчик». Ник, прислонившись к стене, хмуро наблюдал за её манипуляциями.

Закончив собираться, Кэт подошла к Далласу и, уперев ему в грудь указательный палец, требовательно произнесла:

– Как только всё это закончится, обязательно свяжись со мной! Ты понял меня, Пилот?!

В другой ситуации Ник бы сгрёб Кэт в охапку и, рискуя нарваться на хорошо поставленный удар, расцеловал… Но сейчас он просто кивнул, погруженный в свои невесёлые мысли.

Пройдя в дальний конец прихожей, Кэт открыла дверь в гараж, сделала Нику ручкой и исчезла. Он услышал, как мерно заурчал двигатель, щёлкнули автоматические ворота, и с лёгким шелестом покрышек его новая подруга растворилась в неизвестности…

Отъезжая от дома, Кэт, с присущей женщинам беспечностью, абсолютно не обратила внимания на припаркованный неподалеку невзрачный, глухо тонированный автомобиль, хотя у соседей были совсем другие машины…

12

Иллюминаторов в каюте не оказалось. Собственно, так и должно было быть, всё-таки, чай, не прогулочная яхта, а боевой подводный корабль высшей степени живучести. Да и немного седой, подтянутый мужчина средних лет, пронзительным, слегка печальным взглядом осматривавший свои апартаменты, явно не походил на праздного туриста. Удовлетворённый первым впечатлением, мужчина включил терминал и вызвал дежурного офицера. Через минуту в дверь постучали. Вошедший лейтенант браво отдал честь и вытянулся по струнке. Мужчина внутренне поморщился, в его ведомстве было не принято проявлять служебное рвение столь примитивным способом. «Пожалуйста, подключите мой терминал к видеокамерам внешнего наблюдения», – попросил он. Лейтенант шагнул к терминалу и пробежался пальцами по клавиатуре. На вспыхнувшем изумрудным светом экране во всём своём великолепии отобразился мир теней и загадок. Объяснив, как переключать сектор обзора, лейтенант щелкнул каблуками и покинул каюту, а мужчина с детским восторгом приник к экрану. Это было его первое глубоководное погружение…

В своё время Россия и Америка, при содействии объединенной Европы, довольно активно взялись за строительство международной космической станции. Это был невиданный доселе уровень прогресса во взаимоотношениях между странами, в определённых кругах именовавшимися не иначе как «вероятным противником». Казалось, времена холодной войны навсегда ушли в историю. За двадцать лет своего существования станция превратилась в гигантское сооружение, состоящее более чем из пятидесяти модулей. Одновременно на её борту могли заниматься научной деятельностью до двухсот человек. Исследования велись во всех передовых направлениях науки. Сенсационные открытия следовали одно за другим. Человечество вплотную приблизилось к практическому решению задачи по преодолению светового барьера.

Вот тут-то и начались всякие недомолвки, трения, а порой и открытые претензии, высказываемые друг другу представителями разных стран, входящих в координационный совет по совместной работе на МКС. Поэтому нельзя сказать, что скандал грянул, как «гром среди ясного неба». Нет, на самом деле «небо» давно перестало быть ясным и безоблачным, впрочем, как и цели, преследуемые отдельными участниками проекта. Неожиданно выяснилось, и эта информация тут же стала достоянием широкой общественности, что на МКС существуют системы глобальной слежки, естественно принадлежащие основателям станции России и США. Так, ученые этих стран занимались не только собственными исследованиями, но и активно контролировали научные модули других стран. Считывающая аппаратура была настолько изощренной и многоплановой, что говорить теперь о каких-то государственных секретах было просто глупо.

Все научные работы, проводимые на МКС, были немедленно свёрнуты. Хотя, казалось бы, ну что тут такого страшного? Нет, сам факт, конечно, крайне неприятный, но почему бы не списать его на врожденное любопытство спецслужб, на их, так сказать, детскую страсть к подглядыванию. Тем более что от наличия этих систем, в первую очередь, пострадали сами их создатели: то бишь Россия и США. По идее, следовало ожидать, что сверхдержавы, состроив хитрые мины, погрозят друг другу пальчиком, скажут «ай-яй-яй» и со счетом один-один продолжат плодотворное сотрудничество на МКС.

Если бы этот скандал случился годом раньше, то, скорее всего, именно так всё и произошло бы, но не теперь. Теперь человечество стояло на пороге новой эры, эры дальних космических перелетов, и государство, единолично владеющее подобной технологией, могло претендовать на господство, которое раньше ему и не снилось. Некоторым политикам такие перспективы затуманили разум почище любого наркотика. Уже не говоря о том, что в ходе этих исследований были произведены побочные разработки, разрушившие сложившийся много лет назад и казавшийся абсолютно непоколебимым баланс стратегических сил на Земле.

Начался новый виток гонки вооружений. На геостационарных орбитах появились спутники, способные регистрировать запущенные с Земли баллистические ракеты и в мгновение ока выбрасывать их за пределы Солнечной системы. Ввиду явной угрозы своей безопасности, Россия и США начали интенсивное строительство орбитальных военных баз, оснащённых ракетным и лучевым оружием. Параллельно велись работы по созданию первых звездолётов. Мир вновь стал похож на пороховую бочку, а политики – на неразумных детей, отнимающих друг у друга коробок со спичками. Шаткое равновесие продолжалось около десяти лет. Апофеозом его стало сообщение США о старте их первого межзвёздного корабля «Space pioneer», который должен был удалиться от Солнечной системы на тридцать тысяч световых лет, посетить звезду, похожую на наше Солнце, и исследовать имеющиеся возле неё три планеты.

Россия, создавшая к тому времени аналогичный звездолёт, всё-таки опоздала. Противостояние достигло апогея. Взаимным претензиям не было конца. Были вытащены на свет все старые обиды, начиная чуть ли не с Карибского кризиса. Мир замер в ожидании самого страшного. 2041 год мог стать последним в истории человечества. Многие видели в этой дате некий символ. Предсказатели всех мастей проникновенно несли всякую околесицу, от чего становилось ещё более тошно.

В это воистину судьбоносное время тридцатипятилетний полковник военно-космических сил России Александр Земцов командовал крупнейшей орбитальной ракетной базой страны. Когда к нему на пульт дежурного поступил сигнал «Внимание! Готовность номер один!», он настолько ясно осознал, что до всеобщей катастрофы осталось два мизерных шажка – «готовность номер ноль» и «пуск», что предпринял действия, которые впоследствии вошли во все учебники истории. Но это было потом, а тогда в 41-ом полковник Земцов совершил грубейшее должностное преступление, можно сказать предательство. Он сознательно допустил утечку секретной информации, отправив некодированное сообщение спутникам огневой поддержки. Из сообщения ясно следовало, что Россия готовится нанести удар, но вот какими средствами? Здесь полковник Земцов проявил удивительную фантазию и отличное знание вверенной ему техники, а также передовых научных разработок, сплетя из всего этого невообразимый клубок дезинформации. Настолько витиеватый, что аналитики штаба военно-космических сил США уже через несколько минут докладывали президенту о наличии у русских мощнейшего секретного оружия, а спустя ещё три минуты тот связался с президентом России, предлагая встретиться и решить все проблемы за столом переговоров.

Для полковника Земцова его «мирная инициатива» закончилась плачевно. Он был немедленно арестован и переправлен на Землю, где в течение последующего месяца дожидался суда военного трибунала.

В самый разгар встреч на высшем уровне между президентами России и США вернулся автоматический зонд, отправленный с американского звездолёта. Он принёс информацию, которая повергла в шок всю мировую общественность. Исследователи сообщали, что благополучно достигли цели путешествия, то есть первый в истории человечества межзвёздный прыжок осуществлён. На этом хорошие новости заканчивались. Далее говорилось, что, судя по всему, на всех трёх планетах присутствует жизнь. В межпланетном пространстве обнаружены десятки тысяч космических кораблей и в данный момент около трёх сотен из них пытаются атаковать земной звездолёт.

По мнению большинства аналитиков, известие о наличии в космосе другого разума способно повергнуть землян в тяжелейший шок, вызвать беспорядки и хаос. Отнюдь. Не исключено, конечно, что это было вызвано трагическим характером сообщения, но теперь, перед лицом инопланетной угрозы, люди сплотились, как никогда. Клич «наших бьют» был близок всем и каждому, и «НАШИМ» наконец-то стал любой житель Земли.

Военно-космические программы ведущих стран опять слились в единое целое. Люди судорожно прикидывали, что смогут противопоставить возможной инопланетной агрессии. Тем временем, для прояснения ситуации и оказания посильной помощи, вслед американскому было решено отправить российский звездолёт.

Американская сторона настояла, чтобы командование сборным экипажем принял на себя полковник Земцов. Российскому руководству пришлось уступить.

В точности повторив манёвр американского корабля, Земцов уже спустя неделю после его исчезновения оказался в искомой точке Галактики. Картина, представшая перед взорами спасателей, была ужасна. «Space pioneer» был похож на обглоданного кита. Обшивка на нем практически полностью отсутствовала, как собственно и часть рабочих отсеков. На оголившихся ребрах перекрытий толстым слоем лежала какая-то слизь. Экипаж, забившийся в аварийную капсулу, доедал сухой паек и молился.

Земцов забрал всех и, уничтожив повреждённый звездолёт, успел уйти в обратный прыжок, когда к его кораблю приближалась уже добрая сотня шарообразных объектов от десяти до пятидесяти метров в диаметре…

Возможная утечка технологий и информации о местоположении Земли была пресечена. Домой полковник Александр Земцов вернулся генералом, национальным героем и лауреатом Нобелевской премии мира. Спустя неделю он был назначен командующим объединёнными военно-космическими силами Земли, к созданию которых и приступил с присущей ему основательностью, получив при этом в определенных кругах кличку Алекс Стратег.

Сейчас, по прошествии десяти лет, генерал Земцов с легкой грустью вспоминал те времена. Хотя, казалось бы, что там было хорошего? Но так уж устроен человек, всегда хочет чего-то недостижимого. Возврата молодости, например, несмотря на то что в свои сорок пять генерал мог дать фору иному двадцатипятилетнему…

Пол каюты ощутимо вздрогнул. Алекс поднялся, выключил терминал и, подхватив небольшой чемоданчик, вышел в коридор. Его первое глубоководное погружение закончилось успешно. Он прибыл на один из командных пунктов Службы Космической Безопасности, который, стремясь предупредить все варианты возможной агрессии из космоса, поместили на дне Тихого океана. Спасёт ли от космических монстров этот жалкий солёный бульончик, приправленный симпатичными рыбками и водорослями, не знал никто. Но верить хотелось всем и всегда…

13

Белёсая дымка мешала разглядеть детали. Огромное поле было усеяно однообразными предметами, своими очертаниями больше всего походившими на перевёрнутые вверх дном колбы. И хотя человеческий глаз не мог зацепиться за какой-либо знакомый образ, чтобы оценить реальные размеры объектов, невольно возникало ощущение мрачной грандиозности сооружения в целом.

Струившийся над колбами туман вдруг резко загустел, налился сочной белизной и неожиданно исчез, вспыхнув на прощание тысячами маленьких ослепительно ярких звёздочек. Когда инстинктивно зажмурившиеся наблюдатели вновь открыли глаза, их взорам представилась картина удивительной красоты. Теперь колбы светились нежно-розовым светом, приобретя тем самым некоторое сходство с давно вышедшими из употребления электрическими лампами. Впрочем, сходство это было весьма условным. Примерно половина «лампочек» окрасилась в изумрудно-зелёный цвет, остальные посинели. Внутри каждой из них заворочалось, забилось в судорогах что-то длинное, узкое и тёмное, словно сошедшая с ума нить накаливания стремилась вырваться на свободу.

Непонятно, то ли это была агония, то ли муки рождения новой жизни. Метания заключённых в колбы тварей продолжали усиливаться. От ударов чёрных хлыстов стенки сосудов ощутимо деформировались и вспыхивали кроваво-красными огоньками. Всё поле превратилось в единую колышущуюся массу, то здесь, то там заволакиваемую весьма натуральными кровавыми пятнами.

Картина, ещё совсем недавно радовавшая глаз необычной игрой красок, превратилась в источник тревоги и неосознанного беспокойства. Поэтому когда количество колб вдруг удвоилось, наблюдатели невольно вздрогнули, а некоторые даже выразили свои ощущения короткими хлёсткими выражениями. Почему именно удвоилось? Да потому что над простирающимся, на сколько хватало глаз, сине-зелёным трепещущим океаном появился точно такой же потолок. Свисающие с него колбы вели себя аналогичным образом – дергались, плющились и искрили.

За всеобщим мельтешением не сразу стало заметно, что верхние колбы медленно опускаются. Неожиданно выяснилось, что верхних колб вообще нет, а к нижнему полю приближается некое идеальное зеркало. Как поршень огромного пресса, оно навалилось на странные образования, ещё совсем недавно имевшие правильную форму, а теперь застывшие причудливыми шишковатыми уродцами.

Под давлением зеркала «уродцы» полопались, брызгая во все стороны вязкой сине-зелёной жижей. Ракурс изображения изменился, теперь картинка транслировалась сверху, как бы сквозь зеркало-поршень, оказавшееся прозрачным. Межплоскостное пространство представляло собой жуткое месиво, в котором уже ничего невозможно было разобрать, да собственно и не нужно, поскольку главные события перешли на обратную сторону зеркала. Сначала на ней появились хаотичные тени, потом выпуклости, расположенные в строгом порядке и с каждой секундой обретающие всё более утонченные формы. Сквозь зеркало проступало то, что осталось в основании каждой колбы.

По мере продвижения работы неведомого скульптора, лица свидетелей непонятного действа становились всё мрачнее. К сожалению, изображение потеряло резкость. Последнее, что удалось разглядеть приникшим к экрану людям, было несомненное наличие у каждой «скульптуры» явно выраженных четырёх конечностей и подобия головы. После чего экран покрылся сплошными помехами…

Перед выключенным стереовизором в глубокой задумчивости сидели четверо: Начальник Службы Космической Безопасности Игорь Геннадьевич Литвинов, руководитель отдела аномальных явлений СКБ Дэвид Стеджер, начальник штаба вооружённых сил Организации Объединённых Наций Эндрю Робсон и сотрудник СКБ Пол Шеннон.

Это была пятая и последняя из имеющихся записей. Содержание четырех предыдущих тоже было весьма красочно, но малопонятно и в целом настораживало. Хотя, конечно, у каждого из присутствующих по ходу просмотра возникали какие-то свои ассоциации, мысли и настроения. Так, Литвинову больше всего не понравился фрагмент с изображением помещения, напоминающего некий центр управления. А Робсон особенно насторожился при виде объекта, смахивающего на дисковый летательный аппарат.

В общем, тут было от чего прийти в некоторое уныние, особенно учитывая события прошлых суток…

Со страдальческим выражением лица начальник СКБ вытащил из коробочки сигарету, неторопливо прикурил и сделал первую серьёзную затяжку. Надо сказать, что Игорь Литвинов был весьма крупным мужчиной. Когда он затягивался, бедная сигарета трещала, словно масло на сковородке, и казалось, вот-вот лопнет. К исходу второй затяжки сигарета закончилась, Литвинов смял окурок и обвёл присутствующих тяжелым взглядом.

– Дэвид, так каким образом этот Даллас вновь попал в ваше поле зрения? – спросил он.

Руководитель отдела аномальных явлений судорожно поправил лежащий перед ним блокнот и хмуро пояснил:

– После того как было зафиксировано повышение электромагнитного фона Луны и высказано предположение о взаимосвязи данного явления с приходом сигнала из космоса, мы подняли из архива все файлы, касающиеся любых проблем, возникавших по мере освоения этой планеты. На тот момент о Далласе почти забыли, поскольку за прожитые им тридцать лет он ни разу не привлек к своей персоне внимания спецслужб, и даже умудрился стать неплохим пилотом-разведчиком. О своём загадочном появлении на свет он ничего не подозревал. Было решено прощупать его под видом внеплановой медицинской комиссии, что в среде пилотов не является большой редкостью. Но события развернулись непредвиденным образом – Далласа попыталась убить его собственная любовница. В ту же ночь погибает Фрэнк Стинер – ближайший друг Далласа. Убийца Фрэнка был вычислен через трое суток, но при попытке задержания умер от кровоизлияния в мозг. Не удалось обнаружить никаких, даже косвенных улик, указывающих на мотивы людей, совершивших эти преступления. Далласа пришлось изолировать и заняться им вплотную. С некоторыми результатами проделанной работы вы сейчас ознакомились. Для более детальных исследований потребовалось перевести Далласа в Центральную лабораторию СКБ, но по пути произошла автомобильная авария, очень похожая на покушение. Ник практически не пострадал и сейчас отсиживается у случайной знакомой. Мы ведём за домом круглосуточное наблюдение. Пока больше никто не попытался лишить его жизни…

Литвинов слушал очень внимательно. Он недолюбливал этого сухопарого педанта, англичанина Дэвида Стеджера. Литвинов предпочёл бы, чтобы пост руководителя отдела аномальных явлений занимал его соотечественник. Пусть не такой правильный и расчётливый, но с живыми мозгами, не зашоренными пунктами бесконечных инструкций и предписаний. Всё-таки должность предполагала некую импровизацию, свободный полет мысли. Но формально к Стеджеру не в чем было придраться.

– Пол, расскажите подробнее про эти записи, – попросил Литвинов. Шеннон начал подниматься, но Литвинов жестом остановил его.

– Давайте без церемоний, ближе к делу, – сказал он.