А упало, Б пропало

– Миша, сними ещё и этот листочек, – попросила Зина. – Хорошо, а теперь собираем всё это и едем… куда мы едем?

– Можно вас на минуточку? – попросил я её, отвёл в сторону и шепнул на ухо пару слов.

Зина посмотрела на меня немного задеревеневшей улыбкой, потом сказала «надеюсь, ты знаешь, что делаешь» и скомандовала Мише «поехали в город». Все сокровища мы запихнули в тот самый древний ящик, я было хотел дать его Лене в руки, но поколебавшись, засунул всё это добро в багажник Волги, спросив предварительно разрешения Миши, он заодно и водителем в газете подрабатывал. И мы покатили через новый мост в центральную часть нашего города.

– И куда мы едем? – спросила меня Лена, когда мы миновали Реку, – милиции и в нашем районе предостаточно.

– Сейчас увидишь, – туманно отвечал ей я. – Сюрприз будет.

А журналистка Зина продолжила нас пытать на предмет газетной статьи.

– Значит, вы оба ходите в теннисную секцию?

– Так точно, товарищ зам главного редактора, – бодро ответил ей я.

– А учитесь вы где?

– До этой весны в 160-й школе учились, а в новом сезоне вместе переходим в 38-ю, физико-математическую.

– Это похвально, – чиркнула она очередную строчку в своём блокноте, – а ещё чем в жизни увлекаетесь?

Я посмотрел на Лену, но она не мычала и не телилась, поэтому я продолжил рулить диалогом с Зиной.

– Ещё мы записаны в театральную студию при нашем Дворце культуры. Будем ставить там спектакль к началу учебного года.

– Получается, что вы кругом гармоничные и всесторонне развитые личности, – задумчиво пробормотала Зина, – прямо с обложки журнала «Советский Союз»…

– Получается, что так… – задумался я, – а если вам надо внести чуточку реализма в наши портреты, напишите, что мы увлекаемся современной эстрадной музыкой, правда, Лена?

Лена согласно кивнула головой, а я продолжил.

– Из отечественных авторов любимые у нас Цветы, Ариэль и композитор Тухманов, а из импортных – Пинк Флойд, Иглз и Квин. И ещё мы оба любим танцы, а зимой ходим на каток.

– Ясно, – записала себе в блокнот журналистка. – Ну и последний вопрос тогда уж задам – на что планируете потратить премию за находку клада.

Лена опять ничего сформулировать не сумела, а вместо этого толкнула коленкой меня – отдувайся, мол, если ты такой разговорчивый. Я и стал отдуваться.

– Мотоцикл хочу купить, это моя давняя мечта, – начал загибать пальцы я, – потом съездить куда-нибудь далеко, где никогда не был.

– Это куда, например? – осторожно поинтересовалась журналистка, а я не стал её разочаровывать и бухнул:

– На Байкал или на Камчатку. Очень экзотические места, давно посмотреть хотел.

– И на этом всё? – спросила она.

– Нет, – подумав немного, я решил разбавить свои хотелки чем-нибудь общественно-полезным, – часть нашей премии мы с Леной хотели бы отдать на реставрацию памятников нашего района. А то ей-богу, стыдно смотреть на того же пионера у стадиона «Волга», знаете наверно, где это?

– Довольно необычно, – наморщила лоб Зина, – но в статью хорошо ляжет.

– Опять же скульптурная группа «Горький и дети» перед входом в нашу новую школу…

– Да-да, есть такая, – припомнила журналистка.

– Разваливается же на глазах, стыдно даже перед великим пролетарским писателем.

На это Зина совсем ничего сказать не сумела, а только написала ещё пару строк в блокнотик.

– А мы, кажется, приехали, – сказал я, глядя на здание в сталинских тонах прямо по ходу нашей Волги, – надо выгружаться.

На здании висела табличка «Комитет государственной безопасности СССР», а чуть ниже «Управление по городу Эн и Энской области». Я смело зашёл в дверь, там имели место обычный турникет и суровый прапорщик за стеклом рядом с ним.

– Добрый день, – поздоровался я с ним.

– Тебе чего, мальчик? – сурово спросил он меня, – дверью ошибся?

– Никак нет, товарищ прапорщик, – чётко доложил я ему, – дверями я не ошибался, прямо к вам и шёл – хочу сдать найденный клад государству.

– Правда что ли? – перешёл на простой тон тот, – а не врёшь?

– Честное пионерское, – ответил я, – там сотня монет и штук двадцать украшений. Привёз всё в целости и сохранности, лежит в машине у входа.

– Подожди за дверью некоторое время, – сказал он мне, снимая трубку с зелёного телефона, – к тебе сейчас подойдут.

Я пожал плечами и вышел на улицу.

– Ну что там? – спросила Зина.

– Сказали, что сейчас подойдут специально обученные для таких случаев люди и всё устроят.

И точно, не прошло и минуты, как к нам из приёмной вышел целый капитан, молодой и суровый, но мне-то видно было, что ему самому очень интересно предстоящее дело.

– Капитан Крылов, – козырнул он нашей группе, а потом обратился прямо ко мне, – где клад?

– Вот там, – показал я на багажник, – грязный ящик был, мы его туда и засунули.

Миша предусмотрительно открыл багажник, капитан внимательно туда посмотрел, а потом скомандовал:

– Берёте всё это в руки и за нами… да, а почему вас так много? Вы все вчетвером клад нашли?

Зина тут же объяснила ему, кто она с Мишей такие, тот похлопал глазами, но сказал, чтобы шли за ним все вместе, я осторожно взял в руки ящик, чтобы не испачкаться. Через турникет нас пропустили беспрепятственно, а дальше мы поднялись на второй этаж и зашли в кабинет номер 221. Без таблички на двери.

– Ставь ящик сюда, – капитан расстелил газетку на столе в углу (это была, как ни странно, Пионерская правда), – а вы садитесь вон туда.

И мы уселись на ряд стульев вдоль стенки без окон.

– А теперь рассказывайте все подробности, – капитан вытащил пачку Родопи, вопросительно посмотрел на Зину, та кивнула, а я вышел на первый план и в очередной раз пересказал ему сагу про теннисную тренировку, прогулку к Реке и развалины Американского посёлка.

Капитан выслушал всё это с серьёзным лицом, потом забычковал родопину в пепельнице и произнёс следующее: