Младший научный сотрудник

– А дальше что?

– Дальше подсоединяй дисплей, вот сюда, – и она показала куда, – включай машинку и это… программульку надо бы маленькую, в ассемблере, – пояснила она.

– Ээээ, – вторично встал в тупик я, – в чём?

– Блин, чему вас там в политехе-то учат? – спросила она, – ассемблер это язык низкого уровня, для PDP свой, для IBM немного другой.

– Ясно, – скорбно сдвинул брови я, – а не поможешь мне эту программульку задвинуть? А то я после политеха с трудом воспринимаю такие сложные слова.

Оленька пожала плечами и быстренько накатала мне эту программу, справившись предварительно, в какой порт я воткнул свою схему и что там с системой команд. А далее она отодвинулась на своё место, тоже не желая, видимо, форсировать отношения, а я сел с осциллографом замерять работу микросхем. Но долго мне просидеть не пришлось – через полчаса буквально на наши антресоли поднялся некто в сиреневом свитере и трубным голосом провозгласил:

– Ну кто тут у вас за наборами едет? Машина пришла.

Через полминуты оживлённых переговоров выяснилось, что сегодня день, когда ИППановцам выдают продуктовые наборы за август, и ехать за ними очередь нашего отдела.

– Камак пусть и едет, – сразу же сориентировался Коля, – он самый молодой, ему и дорога в гастроном.

Гастроном

– Двоих надо, – уточнил сиреневый свитер.

– Тогда пусть Аскольд ещё с ним, – добавил начальник Бессмертнов, – всё равно у него особой работы нет.

Из глубин антресоли выдвинулся этот самый Аскольд, чуть старше меня, кудрявый и с очень нехорошим взглядом.

– Я не против, – сказал он, – пошли что ли, Камак, – видимо он уже был в курсе присвоенной мне кликухи.

– Пошли, – согласился я, на второй день работы спорить с начальством себе дороже. – А сколько эти наборы весят-то?

– Кило на брата, всего в ИПП около тысячи сотрудников, итого тонна, – пояснил сиреневый.

– Аскольд, – протянул мне руку новоявленный напарник.

– Камак, – ответил я, но тут же поправился, – то есть Петя. Ты тут давно работаешь?

– Второй год, – ответил он мне. – Скоро дембель.

Я непонимающе посмотрел на него, тогда он пояснил:

– Шутка. Тут все шутят. Пошли, машина ждать не будет.

Нам выделили для перевозки наборов видавший виды ГАЗ-53 с бортовым кузовом. Мы поздоровались с водилой, Аскольд для порядка спросил, куда поедем (оказалось, что на площадь Свободы). А далее мы запрыгнули в кузов и затряслись по булыжной мостовой – вот прикиньте, в этом Нижнереченске и такие улицы остались.

– Вылезай, – сказал водитель, притормозив у заднего крыльца магазина, как я успел заметить, назывался он «Гастроном №3 Нижнереченского горпищеторга».

Мы и выпрыгнули на землю размять затёкшие в дороге ноги и успокоить сотрясенные на брусчатке мозги.

– Из ИППАНа? – строго спросила нас продавщица в белом халате?

– Из него, – ответил Аскольд.

– Документы привезли?

– А как же, – и он протянул ей два листочка со списком и с сиротливой печатью в углу.

Продавщица ознакомилась с ними и махнула нам рукой, следуйте, мол, за мной. Мы и проследовали в подсобку, где с одного края высились до потолка батоны варёной колбасы, а с другого была сборная солянка из другого дефицита.

– Берёте колбасу, складываете в эти мешки и таскаете в кузов, – строго сказала она нам обоим, – в мешок по 10 батонов, всего 55 мешков. Лишнего не класть, больше ничего здесь не трогать – я проверю, – добавила она командным голосом, – если чего-то недосчитаюсь, пеняйте на себя.

– Больно надо-то, – проворчал Аскольд, а я благоразумно промолчал.

Следующие полчаса мы были заняты погрузкой и перетаскиванием колбасы любительской ГОСТ 23670-79 по 2 рубля 90 копеек за кило, как следовало и наклеенных на батонах бумажек. Так-то её в свободной продаже по этой цене никогда не было, надо было ловить или связи иметь, но в магазине типа «кооп» она вполне свободно лежала по шесть рублей.

– Перекур, – сказал через полчаса Аскольд и достал пачку сигарет «Союз-Аполлон», – замудохался я что-то.

– Я не курю, – ответил я, когда он предложил мне сигаретку, – как-то не сложилось.

– Моё дело предложить, – убрал он пачку в карман. – Значит, только что политех закончил?

– Ну да, неделю назад диплом выдали, – ответил я.

– А как в ИПП попал?

– Распределили, – отговорился я.

– Ну-ну, – усмехнулся он, – к нам просто так не распределяют – знакомые поди какие-нибудь посодействовали…

– Ну был один звонок откуда надо, – быстро соврал я, чтобы отвязаться, – а ты сам-то как сюда попал?

– Это отдельная история, – затушил он бычок, – потом как-нибудь расскажу. Давай с колбасой для начала закончим.

И мы продолжили физические упражнения с любительской колбасой. Запах, если честно, от неё стоял в воздухе не очень приятный – там наверняка пара батонов сгнило, пока они в этом штабеле лежали. Перетащили последний мешок, тут появилась директорша.

– Молодцы, быстро управились, – сказала она, пересчитав мешки, а потом прикинув на глаз высоту оставшейся кучи. – Лишнего ничего не взяли?

– Да больно надо, – повторил Аскольд свои слова, – у меня и кое-что получше есть.

– Ну я рада за тебя, – сказала ему продавщица, – на вот накладную, передашь в свой профком.

И на этом наши дела с Гастрономом номер 3 закруглились. В ИПП пришлось ещё таскать эти мешки в профком, для этого специально для нас открыли тот самый вход рядом с психушкой. И помогли нам ещё двое ребятишек из этого профкома, так что тут мы управились всего за четверть часа.

– Ну мы сейчас будем фасовать наборы, – сказал председатель профкома, – а вам, ребята, по традиции полагается двойная порция – берите любой батон, в нём около 4 килограмм, поделите пополам.

Я без слов выбрал наиболее свежий на вид батон, засунул его в один из мешков, и мы с Аскольдом вернулись в свой зал управления.

– Бери всё себе, – сказал он мне по дороге, – я такое есть не могу.

– Многовато будет, – заметил я, – мы с матерью вдвоём живём.