А упало, Б пропало

Ну мы естественно уселись, не на первый ряд, а где-то примерно на пятый-шестой, по центру с обеих сторон от прохода. И вы наверно будете смеяться, но Тиграныч предложил ребятам отыграть сценку из «Вишнёвого сада», ту, где идеалист Петя Трофимов спорит с материалистом Лопахиным, а девушка Аня им внимает. Аня понятно кому досталась, а вот выбор Коли на роль Пети меня немного озадачил.

«В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать» – завернул Коля, да так, что я чуть не прослезился.

А Лопахин-Сёма отвечал ему примерно таким образом – «Знаете, я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера, ну, у меня постоянно деньги свои и чужие, и я вижу, какие кругом люди. Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей. Иной раз, когда не спится, я думаю: господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами».

Ну и Лена в лице Ани не осталась равнодушна к происходящему – «Что вы со мной сделали, Петя, отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде. Я любила его так нежно, мне казалось, на земле нет лучше места, как наш сад». На что Петя отвечал ей в том смысле, что вся Россия это наш сад, и его так же рубить будут на части и так далее…

– А что, мне понравилось, – немедленно заметила со своего места Светлана, – а тебе как, Арменчик?

– Кхгм, – ответил Арменчик, – можно я наедине свои выводы озвучу. Да, а вы все свободны, – отпустил он мановением руки всех троих начинающих артистов.

– Витя, Таня, работаете над сценарием, – напомнила нам директорша, – а вы трое ждёте вердикта Армена… не сегодня, завтра… а лучше послезавтра в два часа все сюда приходите, будет продолжение.

Мы гурьбой вышли на улицу, я немедленно похлопал по плечу Босого:

– Ну ты дал! Знаешь, какой самый известный исполнитель роли Лопахина?

– Не, не знаю, – смущённо (Босов и смущённо – с ума сойти можно) ответил он.

– Так Высоцкий же, Владимир Семёныч. А ты теперь на втором месте после него будешь…

Сёма так ничего и не смог сформулировать в ответ.

– А как я играю, тебе понравилось? – спросила Лена.

– Ты, Леночка, вне конкуренции – шикарно отработала. И Коля очень неплохо смотрелся, правда ведь, Таня?

Таня поддержала меня, хотя Коля, если честно, был самым слабым звеном в этой троице.

Ну а вечером меня ждал тяжёлый разговор с родителями – статью в «Заводчанине» они конечно прочитали оба, а еще выслушали, что им сослуживцы наговорили. Первой начала мама, после того, как выложила эту газету на обеденный стол:

– И что всё это означает? Потрудись объяснить.

– Всё просто, как батон за тринадцать копеек из нашего хлебного магазина, – так начал я свою защитную речь, – видели наверно, «Батон простой», он всегда, как войдёшь, слева на стеллаже лежит…

– Видели, – отозвался отец, – ты нам зубы-то своими батонами не заговаривай, давай по делу.

– Хорошо, даю по делу, – вздохнул я, – просто мне повезло и всё тут… один раз в жизни каждому человеку может повезти – разве не так?

– Подробности своего везения давай рассказывай для начала, – потребовала мама.

Я вторично вздохнул и повторил практически то же, что в газете было… а что там ещё добавить-то можно было.

– А эта девочка на фотографии, она кто такая? – спросил отец.

– Лена, одноклассница, мы вместе на Торпедо занимаемся.

– У тебя с ней серьёзно? – задала наболевший вопрос мать.

– Нам по 15 лет вообще-то, – возразил я, – какие серьёзные отношения могут быть в этом возрасте? Нравится она мне, это да, но на этом и всё пока.

– Меня это «пока» интригует, – хмыкнул отец, – и что теперь дальше будет?

– Дальше находку оценят в Гохране… ну ведомство такое специальное, драгметаллами занимается… и если это не фальшивки, то нам с Леной 25% от общей суммы перечислить должны на сберкнижки. Вам, то есть, мы пока сберкнижки не можем заводить. Больше ничего.

– И сколько это будет в рублях? – спросила хозяйственная мама.

– Я на пальцах прикидывал… – пояснил я, – там ценностей может быть на сумму от 20 и до 60 тысяч, значит нам достанется от 5 до 15 тысяч… пополам поделим конечно.

– Это ж какие деньжищи, – охнула мама.

– Деньги лишними не бывают, – ответил я, – кстати сразу уж поставлю условие – из этой суммы я хочу купить себе мотоцикл, это в районе 500 рублей будет. У тебя, папа, хотел бы попросить содействие в получении прав, ты ведь можешь посодействовать?

– Могу, – подтвердил он.

– Еще рублей 500 хотел бы использовать на обновление гардероба, а то пообносился весь. А остальное ваше, распоряжайтесь, как хотите.

– Ну ты смотри, всё уже расписал – молодец какой, – восхитилась мама. – А о нас ты подумал?

– Да я и так о вас каждый день думаю, – буркнул я.

– Нам же теперь люди проходу давать не будут из-за этой статьи дурацкой.

– Статья не дурацкая вовсе, – начал защищаться я, – всё по делу написано. А люди поговорят и забудут, недели не пройдёт. А деньги останутся, так что панику эту я бы попросил прекратить.

– А когда деньги перечислят? – внес нотку реализма в наш отвлечённый спор отец.

– Я думаю, что не раньше, чем через месяц. К началу учебного года как раз.

На этом наш разговор сам собой увял… а вечером мне позвонил Петрович, тот самый пузатый лектор, с которым мы начинали искать сокровища на дебаркадере. Номер наверно в телефонном справочнике нашёл.

– Здравствуй, Витя, – сказал он мне с некоторой натугой в голосе, – хочу с тобой поговорить.

– Здравствуйте, Аристарх Петрович – ответил ему я, – говорите уже, если так надо.

– Не по телефону. Можешь через полчасика подойти в ваш Парк? На центральной аллее справа, если от ДК смотреть, есть куча скамеек, на одной из них я и буду сидеть.

– А если дождь пойдёт? – сделал я слабую попытку отбиться от неприятного разговора.

– Я прогноз утром слушал, всю эту неделю обещали без дождей.

– Договорились, – уныло отвечал я, – центральная аллея Парка, правая скамейка, через полчаса.

Оделся, обулся, родителям сказал, что ненадолго по срочному делу. За четверть часа добрёл до этой самой центральной аллеи, а она оказалась абсолютно пустой. Никогда она мне не нравилась, эта аллея, слишком парадная, слишком много неработающих фонтанов и вечно закрытых на замок киосков. А сбоку тут ещё кафешка была летняя, пользовавшаяся дурной славой у местного населения. Уж очень часто там какие-то криминальные события происходили.

Ну делать нечего, сел примерно в середине аллеи на фигурную скамеечку, закинул ногу на ногу и приготовился ждать Аристарха. Что он мне скажет, я примерно представлял, поэтому приготовился к разговору заранее.

Появился он минут через десять из кустов позади скамеек и начал разговор с извинений: