Флешка

– Смотри. Но кажется мне, что за годы стабильности не тем порошком ты гражданам нашей великой страны мозги промывал. Все равно много у них оставалось в мозгах этой демократической плесени. И видишь – зацвела!

– Промоем! – сказал Шурков. Он никогда так не говорил с Хозяином и с тоской подумал, что Хозяин, кажется, это заметил. К тому же, по лицу катился пот, это тоже было впервые, и Хозяин, кажется, заметил и это.

Собрав последние силы, Шурков вышел из кабинета. Дорога до своего кабинета показалась Шуркову бесконечной. Там он упал в кресло. Помощница в приемной, проводившая босса недоуменным взглядом (никогда его таким не видела), приоткрыв дверь, осторожно просунула голову в кабинет.

– Коньяку! – проговорил осипшим голосом Шурков.

Помощница через минуту появилась с подносом, на котором был бокал и полная бутылка – видать, понимала, что минимальной дозой не обойтись.

Шурков налил, хлебнул. Потом вспомнил про телефон и полез в карман – не звонил ли кто? Увидел, что звонила Жанна, и тепло потекло по жилам – то ли и от коньяка, а то ли от того, что Жанна сулила чудо. Шурков подумал, что не худо бы, если это и правда какая-то там машина времени, отгогнать все назад, к тому времени, когда Ельцин решал, кого оставить на царстве. И уж теперь Хозяина не было бы в списке кандидатур!

«Может, все уже срослось?» – подумал он, мечтая об этом так, как не мечтал ни о чем в жизни.

Он нажал кнопку вызова.

11

Телефон зазвонил и Жанна вздрогнула. Всем телом она почувствовала, как изменилось настроение в «Хаммере» – все смотрели на нее и ждали ее разговора.

– Да… – ответила она.

– Что у вас там? – спросил Шурков.

– На нас напали. Целый отряд напал на нас… – проговорила Жанна.

Шурков молчал. Жанна не могла его видеть, и хорошо – известие о нападении пришибло Шуркова как дубиной. Он глотнул коньяку и осипшим голосом спросил:

– Ну, так вы ушли? Ушли?

– Ушли… – кивнула Жанна.

– А эта штука? Объект у вас?

– У нас… – ответила Жанна.

– Но напали-то чего? – спросил Шурков. – Что им было нужно?

– Эта штука и была нужна… – ответила Жанна. – Они знали человека, у которого она лежала в рюкзаке и охотились именно за ним.

«Твою мать…» – Шурков почувствовал ужас, которого не чувствовал никогда. Он даже не предполагал, что может так испугаться. Все же кавказской крови в нем было много, и воспитание было таково, что когда однажды в школе, в Липецке, куда они уехали с матерью, на него кинулся пацан с ножом, Шурков схватился за лезвие рукой и отобрал нож, хоть и изрезал руку до кости. Сейчас, при воспоминании, руку начало болезненно тянуть. Шурков помахал ею.

«Второе нападение за неделю! Неужели Хозяин прознал про эту затею? – подумал Шурков. – Не совпадение ли – этот сегодняшний разнос и это нападение? Да нет, не может быть».

– Будьте пока на месте… – строго сказал он. – Я все улажу.

После этого он сразу отключил телефон.

«Что же я улажу? – подумал он. – Начну спрашивать – а ну как поймет кто-нибудь что-нибудь?»..

Он начал звонить разным своим друзьям и приятелям из разных кабинетов. Но, видать, известие о накачке у Хозяина уже пробежало по жилам государственной машины – у кого-то обнаружились дела, а некоторые удивительным образом и вовсе не ответили на звонок. Это потрясло Шуркова даже больше, чем разнос у Хозяина. Он знал, что государственной машине нельзя было отказать в коллективном разуме, и если она кого-то списывала в утиль, то обычно не ошибалась.

Он подумал, не позвонить ли министру внутренних дел – может, ему что известно о перестрелке в Челябинске. Но такой интерес наверняка бы удивил министра, нельзя было его настораживать. «К Хозяину сразу побежит…» – с тоской подумал Шурков.

Ему вдруг пришло в голову, что можно ведь просто включить телевизор. Огромная плазма в полстены имелась у него в кабинете. Шурков нашел пульт, включил и начал перебирать каналы. Но круглосуточных новостей из российских каналов не имел почти никто, а кто имел – так это были не новости: до утра крутили записанные с вечера выпуски. Шурков залез в интернет, но и там новостные ленты спали. Шурков понял, что всюду натыкается на созданное им же сонное царство, так устраивавшее его еще совсем недавно, еще утром.

Он вдруг подумал – неужели его и правда могут прогнать? Газеты не раз и не два отправляли его в отставку – иногда он и сам подбрасывал журналистам эти слухи, для создания все той же «хоть какой-то» политической жизни. Тогда ему было весело, но и тогда где-то в глубине души жила тревога – может, лучше так не шутить?

Он вспомнил, что Наполеону (он давно мерил себя Наполеонами и Черчиллями) было 46 лет, когда он все потерял. «А мне-то 47-мь… – подумал он. – Дольше Наполеона продержался»… Но эта мысль теперь не доставила ему удовольствия.

«И что теперь – остров святой Елены?» – пришло в голову Шуркову. Он вдруг злорадно захихикал. «Посмотрю я на вас, посмотрю!» – с пьяной ненавистью думал Шурков. Получившаяся за последние годы государственная машина была такова, что и он уже мало что в ней понимал. Но у него она хотя бы работала – иногда, через раз. «Поищете вы, где у нее кнопка! – подумал Шурков. – Поищете! Со мной-то все идет вразнос, а без меня вообще развалится за три дня».

Эта мысль развлекла его, но ненадолго. Шурков потер лоб и с удивлением уставился на пальцы – пальцы были мокрые, лоб был в поту. «Что со мной?.. – подумал он. – Как я устал… Как я устал»…

Он взял трубку и нажал вызов.

– Да… – сразу же ответила Жанна.

– План такой… – заговорил он, делая уверенный голос. – Пересидите где-нибудь дня два. А потом все равно езжайте до места. Все равно, слышите?

– Слышу… – отозвалась Жанна.

– Ну и все… – сказал Шурков и отключил телефон.

12

Жанна опустила трубку. Она чувствовала, что все напряженно ждут ее слов.

– Велено где-то пересидеть… – сказала она.

– Что пересидеть? – зло спросил Иван Громов. – Мы что – мышки, в травке спрячемся? Надо узнать, кто напал на нас и зачем. Тогда все сразу станет ясно.

– Братан дело говорит… – кивнул Яков Громов.

– Плотникова могли взять живым – и тогда те, кто на нас напал, могут узнать, куда мы направляемся… – сказала Жанна.

Громовы обменялись мрачными взглядами. В машине настала тишина.

Тут у Филиппа запиликал телефон. Он схватил трубку.

– Филипп, ты где? – спросил его Костя Варфоломеев.

– Костя, как же я рад тебя слышать! – с облегчением проговорил Филипп. – Марьяна с тобой?

– Да, мы вместе ушли… – быстро проговорил Варфоломеев. – Ты как?

– Мы тоже ушли… – сказал Филипп.

– Говори где вы, мы приедем за вами.