Свидание, окно трактира и кровь на мостовой. РусскIй детективъ

– Елизавета Григорьевна Шумская, слушательница женских курсов. Я, рядом стояла, то есть недалеко, – пыталась объясниться барышня, – у ограды церкви «Трех Радостей», ожидала Якова. Ну и видела, – и она сильно покраснела, – то есть не видела, – опять сбилась девица, – а заметила, что толпа собирается. Закричали: «Убили, Караул». Ну и я подбежала. А там Яков стоит, и этот, убитый, – и она поднесла к губам платочек, – Но Яков не мог, это точно…

– Конечно, Елизавета Григорьевна. Садитесь в авто, мы вас отвезём домой, – ответил полицейский чиновник.

Без сомнения, барышня выглядела очень мило, и обладала неслабым характером. Мысленно Стабров порадовался за подчиненного. Ну если и рыжая, и конопатая, так что же, и это не в беду…

– Хохловский проезд, дом 5 … – тихо проговорила девица.

Стабров не стал уточнять, собственно, что это послание они с Аркадием Францевичем изучили дня три назад. И адрес едва не наизусть вызубрили. Такая, ведь известная история приключилась.

– Еремей, поехали. Хохловский переулок, – дал команду Стабров.

– Всё сделаем!

Авто покатило по Покровке, затем свернуло на Бульварное кольцо. На сильном подъёме Еремей умело подтормаживал, проехал мимо «дома Мазепы», и вот, они были на месте. Машина встала, как вкопанная, при том, где

– Позвольте проводить барышню, Сергей Петрович, – тихо проговорил Гурнин.

– Не очень долго. Нам ещё надо успеть на место происшествия до темноты.

Яков кивнул. Помог девушке сойти на дорогу, поддерживая ту за локоть. Затем, она сама взяла его за руку, и они пошли к небольшому дому. Стабров тоже вышел, уже хотел покурить на пару с Девяткиным, теперь молча приминал гильзу своей папиросы. Андрей Сергеевич успел юркнуть в переулок, вслед за Гурниным. И, вернулся минут через пять.

– Всё хорошо, Яков возвращается, – произнёс он, – девушка зашла в дом.

– Господи, Девяткин… – вздохнул Стабров, – а может, и правильно ты сделал… Такая уж наша служба. Доверяй, да проверяй. Ерёма, помалкивай обо всём, понял?

– Конечно, – с готовностью согласился их водитель.

ГЛАВА 3 Трактир Гуреева

– Еремей, – начал Стабров, – поедешь на Петровку, и привези сюда Никулина и Шульца. На всякий случай и Федюнина тоже. И, Минакова конечно, куда без него. Ожидаем вас.

– Обернусь быстро!

И Benz сыскной полиции покатил по улице, усыпанной снегом: Что было бы за расследование без фотографа, Франца Яновича Шульца, фельдшера Федюнина Григория Ильича, и непременного криминалиста Никулина Николая Григорьевича? Совершенно нерешаемая задача! Без них Сергей Петрович был как без рук…

А сам полицейский чиновник сейчас внимательно смотрел на окно второго этажа трактира. Глянул и на сугроб, со следами ещё незатоптанной пешеходами крови.

– Отсюда, говорите, выпало тело? – спросил он у Гурнина, – и здесь лежало затем?

– Именно. Только, он был ещё жив. Минуты только через три он умер.

Стабров опять глянул на эту часть тротуара, на фасад здания. Снег, кончно, смягчил улар от падения…

– Немного отполз, получается… Да уж… Место затоптано сильно… А Григорию Ильичу с Минаковым предстоит поход в судебный морг. Ну ладненько… Пойдёмте, взбодрим приказчика. А вы, Андрей Сергеевич, сразу на второй этаж, с вашим жетоном наперевес. И возьмитесь построже за полового, что бы всё вам поведал…

– Я приступаю немедленно!

И Девяткин вошёл первым в дверь трактира. Ну а Стабров неспешно прошествовал в обеденный зал, и вежливо обратился к буфетчику. Такой вот стоял перед ним импозантный полноватый человек, с небольшой бородкой, при положенном его званию белом колпаке, при чистом фартуке и чистой серой робе. Наготове и обозревал нового посетителя. Просто такой проводник в мир кулинарных чудес.

– День добрый, – и сразу предъявил жетон сыскной полиции, – мне, любезный, вашего приказчика, да побыстрее, – тихо говорил Стабров.

– Может быть, вам пока чаю или кофе? – ответил буфетчик и хитро прищурился своими чёрными глазами.

Такой вот субъект перед ним оказался, полный до краёв наивной хитрости пополам с редкой дуростью. Гремучая смесь вышла, на манер японской гранаты « шимоза». Большой разрушительной силы, чему, впрочем, Стабров не был удивлён.

– Мне бы приказчика лучше, – и полицейский чиновник нетерпеливо постучал пальцем по стойке, – так сказать, немедленно!

– Сейчас… Мишка! – крикнул буфетчик половому, – Серафима Андреевича его благородие зовёт! И быстро, бегом!

Гурнин пока не спеша поглядел в заиндевевшее окошко, дорога была видна преотлично. Здесь, видимо, и шёл Гурнин. Оценил громадный, пышущий паром медный двухведёрный самовар. В обеденном зале сидели и трапезничали с десяток постояльцев. Ничего, в общем, необычного не происходило. Трое, судя по одежде, из мастеровых, пятеро- приказчики из купеческих лавок, четверо разносчиков скобяных товаров. Двое же, излишне внимательно смотрели на новых посетителей. Вот эти двое, оторвавшись от своих щей, попытались проскользнуть к выходу из трактира. Но нарвались на дюжего Гурнина. Тот ухватил обоих, за руки и жестко усадил на табуреты.

– Придётся обождать, господа. Сыскная полиция, – строго проговорил Яков.

– Да, – согласился Стабров, чуть повернув голову, – здесь было совершено убийство. Необходимо всех опросить.

Дальнейшей реакции никто и не ожидал. Один из остановленных Гурниным субъектов схватил табурет и сходу высадил им окно. Рама с грохотом вывалилась наружу, а вслед ей, посыпались на улицу и постояльцы. Никто не жаждал остаться здесь, кроме двоих неплохо одетых персонажей. Оба этих господина с весёлым выражением лица смотрели на эту суету, и особенно, на просто посеревшее от ужаса лицо буфетчика.

– Эвона! Уж точно, на службу торопятся! Уж и вечерня скоро! Рождество! – произнёс один из оставшихся, с удовольствием поедая пирог с требухой.

– А вы, господа, что же в бега не подались? – полюбопытствовал Стабров.

– Так нам и здесь хорошо. Да и за уже угощение уплатили, – заметил второй, – и что, и вправду, убийство случилось? А то я в окно смотрел, толпа собралась. Народишко на улице раскричался, даже наш городовой появился, под окнами стоял.

– Полицейский чиновник Стабров, – назвался Сергей Петрович, – прошу и вас представится, и документы мне предъявить, какие есть в наличии.

– Фокин, Максим Патрикеевич, – назвался первый, – вот, паспорт. Купец второй гильдии, проживаю здесь, неподалёку, на Покровских воротах, в собственном дому.

– Приказчик я, Максима Патрикеевича, Шангин Евстрат Тимофеевич. Квартирую у него же, во флигеле.

Стабров быстро занёс данные в блокнот, и не забыл взять подписи у торговых людей за взятые показания.

– Благодарю, господа! Не смею задерживать! – громко произнёс Стабров.

Тут подошёл встревоженный происшедшим господин, и сразу просто метнулся к окну.

– Господи… Вот убыток-то? Что же ты, Матвей, не досмотрел? – произнёс он.

– Да как же-с, Аверьян Иванович, и поспеть можно-с? Занят был, с полицейским чиновником я объяснялся. Он и вас видеть желал, – с виноватым тоном объяснялся буфетчик.

– Не только желал, но и желаю, – вмешался в разговор Стабров, – к вам несколько вопросов, Аверьян Иванович…

– Новиков, Новиков…

Приказчик вида был, можно сказать, наиобыкновеннейшего. Одетый в шоколадного цвета тройку, пошитую из гаденьеого материала, приаезённого, не иначе как из Лодзи. Рубашка с целлулоидным воротничком и чёрной бабочкой. Остатки каштановых волос были заботливо, с большим тщанием расчесаны по всему темени, впрочем, не в силах были прикрыть всё пространство ввиду явной недостаточности.

– Так документы ваши, господин Новиков предъявите для начала, и книгу записи ваших постояльцев, для ознакомления. У вас здесь убийство произошло!

– Да что же так… Может быть, откушаете чего, господин Стабров? За-ради праздничка? Осетрина имеется свежайшая да водочка на смородиновом листе?