Однодневки. Они только открывают двери

Однодневки. Они только открывают двери
Сергей Валерьевич Мельников

У Семёна началась новая жизнь, а старая закончилась. В новой жизни нет родных, но есть пустая квартира в чужом провинциальном городке и неожиданные вызовы. А ещё обратный отсчёт: "Десять… Девять… Восемь…"Он пытается привыкнуть, приспособиться, не рефлексировать – не получается. Неожиданно у Семёна появляется друг, и становится ещё сложнее.О чём вообще этот рассказ? Может, о Божьих заповедях? А вы уверены, что их всего семь?

Сергей Мельников

Однодневки. Они только открывают двери

Синие сполохи заметались по стене, кустам цветущей сирени, морщинистым лицам в окнах. Жёлто-красная "Газель" с отзеркаленной надписью "Ambulance" затормозила у подъезда. Пожилой водитель с седыми усами-щёточкой перегнулся в салон.

– Приехали, Сём. Ты теперь живёшь здесь, – сказал он долговязому молодому парню в голубой униформе.

Парень молча взял чемоданчик с красным крестом, пожал протянутую руку, не глядя. В ладони осталась бумажка.

– Адрес твой, – пояснил водитель. – А вот ключи. Семён!

Парень поднял больные глаза.

– Не кисни, слышишь? Тебе, считай, повезло, а к службе – привыкнешь.

Семён опять уткнулся взглядом в носки своих "кроксов".

– Я не думал, что будет так тяжело. До завтра?

Водитель передёрнул плечами.

– Как вызовут. Пейджер не отключай.

– Зачем он нужен, когда у всех мобилы? – пробормотал Семён.

– Нужен! Чтобы не слушать твои отмазки. Давай, Сём, на связи! Выше нос! Добро?

С тяжёлым вздохом Семён выпрыгнул из машины.

– Иван Ильич, вы бы люстру выключили – всех бабок переполошите, – сказал он, задвигая дверь, и пошёл к подъезду.

Мигалки погасли. Скорая рыкнула мотором и скрылась за поворотом. В подъезде Семён посмотрел на клочок бумаги с адресом. На четвёртом этаже открыл обшитую ДВП дверь. В квартире напротив мигнул глазок, но никто не выглянул. Семён вошёл в свой новый дом и запер замок.

Квартира была пустой. Раскладушка, четыре ящика его пожитков, задрипанная кухня с покосившимися дверцами: осталась от бывших хозяев – поленились выкинуть при переезде. Семён выкопал со дна коробки чайник и достал из него завёрнутую в тряпку кружку с котом Леопольдом.

– Ребята, давайте жить дружно, – взывал нарисованный кот к мышиному здравомыслию.

– Хотел бы, да не выходит, – вздохнул Семён.

Пока он сидел на краю раскладушки и искал тайные знаки в паре над горячим чаем, в дверь позвонили.

Он нерешительно выглянул в коридор: он здесь никого не знал и никого не ждал. За дверью тактично покашляли.

– Извините, что беспокою, – раздалось оттуда. – Я – ваш сосед напротив. Мне очень неудобно…

Семён открыл. На пороге стоял интеллигентного вида мужчина в очках и вязанной кофте. Он неловко пригладил стриженные бобриком седые волосы.

– Вы позволите войти?

Семён отступил на шаг, впуская гостя. Тот бросил опасливый взгляд на дверь своей квартиры и перешагнул порог.

– Благодарю вас…

– Семён.

– А по батюшке?

– Просто Семён.

– А я Борис Борисович, очень приятно.

Семён простёр руку ко входу в единственную комнату.

– Проходите, присаживайтесь. Чай будете?

– Мне бы не хотелось вас утруждать.

Семён протянул ему свою кружку:

– Пейте, я только заварил.

Он усадил гостя на раскладушку, сам сел на полу напротив. Борис Борисович сделал глоток и отставил кружку.

– Горячий. А вы?

– А я потом. Кружка у меня одна.

Повисло неловкое молчание. Семён улыбнулся, улыбка получилась фальшивой.

– Ну что? За знакомство?

Он протянул кулак. Борис Борисович неуверенно посмотрел на него, потом сообразил, торопливо схватил кружку, расплескав чай, покраснел до кончиков ушей.

– Простите, – смущённо сказал он, касаясь Сёминого кулака нарисованным Леопольдом. – Я сейчас вытру. Где у вас тряпка?

– Там же, где и вторая кружка: её ещё нет. Не переживайте, всё равно полы ещё не мыл. Позже разжалую какую-нибудь старую футболку. У вас всё в порядке?

– Да, конечно. А почему вы спрашиваете?

– Показалось. Вы так посмотрели на дверь своей квартиры, будто сейчас она откроется и вас туда насильно затащат.

– Ну, в этом есть определённая доля правды… – Борис Борисович, казалось, только сейчас заметил, во что одет Семён. – А вы врач?

– Я – фельдшер. Работаю на скорой помощи, – соврал тот. Врать Семён не умел с детства и сразу почувствовал, как загорелось лицо, но Борис Борисович ничего не заметил.