«Сдохни, Борзов!». Федеральная программа «Свободный выбор»

– Капитан, по Лаврушинскому до набережной: опрос свидетелей, записи камер. Возьми двух человек в помощь. Ищите золотистый старый… – Он повернулся к Юле – Почему старый?

– У него задние фонари треугольные. Я на таком экзамен в автошколе сдавала.

Он согласно кивнул, вернулся к капитану:

– Услышал? Рено Логан. В идеале – выяснить регистрационный номер. выполняйте!

Капитан козырнул и умчался.

– Сколько времени после взрыва прошло?

Юля пожала плечами:

– Несколько секунд, всё произошло очень быстро.

– Как он выглядел?

– Высокий, толстый, весь в чёрном. Чёрный пуховик на нём был.

Тахиров рукой остановил Юлю, сказал сидевшему рядом Кузьмину:

– Вить, звони в главк, план "Перехват". Проверять все автомобили, соответствующие описанию. Особое внимание на пассажира в чёрном пуховике.

– Нет! – вскрикнула Юля

– Что нет?

– В машине он без пуховика. Когда меня толкнул, был в пуховике. А в машину залез уже только в чёрном свитере. Таком, как водолазка, поняли?

– А пуховик где?

– Наверное, где-то там – Юля махнула в сторону входа в Третьяковку. – Там крики были, может, кто-то пытался его остановить, сорвал куртку, я не знаю. Но в машину он точно без куртки садился.

– Значит, куртка там… – Тахиров снова высунулся из машины, окликнул какого-то полицейского. Отрывистыми фразами объяснил что делать. Сел обратно. Длинный, худой, с запавшими щеками, своими резкими движениями он напоминал бильярдный кий, меткими ударами отправляющий шары в лузы. От холоднокровной медлительности рептилии не осталось и следа.

– Что-то ещё?

Юля вспомнила раненного полицейского:

– Ещё гайка. Я нашла её после взрыва. Наверное, часть бомбы. Во время взрыва что-то врезалось в стену, рядом с тем местом, где я стояла. В ней дырки, как от пуль. А на асфальте лежала большая гайка.

Кузьмин кивнул:

– Мы уже знаем, террористы использовали мелкие металлические предметы для усиления поражающего фактора. Эта гайка у вас?

– Нет. Я отдала её раненному полицейскому. Он там, в одной из машин скорой помощи.

– В какой?

Юля задумалась.

– В третьей… Точно, в третьей от конца переулка.

– Плохо, что вы её подняли. На ней могли быть отпечатки пальцев. Хотя под таким ливнем и так ничего пригодного для идентификации не останется.

– Я тоже смотрю сериалы, – сказала Юля, – гайку с земли я подняла носовым платком, в платке передала полицейскому. Она у него в нагрудном кармане.

Тахиров кивнул:

– Если не стёрли всё, надежда есть. Ещё что-то важное?

Юля поджала губы:

– Вроде всё.

Тахиров вылез наружу, щёлкнул зонтом. Нагнувшись в салон, сказал:

– Кузьмин, опроси свидетеля подробно, под запись и выпиши повестку на завтра. А вы, девушка…

– Юля

– Юля, – кивнул он, – Вы нам очень помогли. Сейчас, не торопясь, вспомните ещё раз всё, что было. Важна каждая деталь, Кузьмин всё запишет. И завтра будьте готовы подъехать в наш главк, составим фоторобот.

В этот момент к Тахирову подбежал полицейский. Он протянул ему чёрную куртку в большом прозрачном пакете:

– Вот, товарищ подполковник, нашёл. Один из раненых держал в руках. Вцепился так, еле пальцы разжали. Медики говорят шок.

– Раненого идентифицировали?

– Врач сказал, он в критическом состоянии, опросить его не дали. Но я нашёл у него в кармане паспорт, сфотографировал на телефон.

– Молодец, лейтенант! – Тахиров забрал пакет – Возьми визитку, скинь фото на мой электронный адрес. Свободен.

Он снова заглянул в салон, показал Юле поднятый большой палец. Юля невольно улыбнулась, увидев от него первое неформальное проявление чего-то человеческого. Тахиров улыбнулся в ответ и захлопнул сдвижную дверь.

Кузьмин выложил на столик стопку листов, включил камеру.

– Произвожу допрос свидетеля при помощи средства видеофиксации Panasonic HC-V760. Сейчас 11 мая 2023 года 16 часов 43 минуты по московскому времени. Опрос производит старший лейтенант юстиции Кузьмин. Для начала ознакомьтесь с вашими правами и поставьте подпись здесь. – Он протянул ей бланк. – Паспорт у вас есть?

Когда Кузьмин выжал из Юли всё, что она смогла вспомнить, дождь уже закончился. Улица почти опустела. О том, что здесь произошло, напоминали только выбитые стёкла и бурые пятна в некоторых местах, где их не смогла смыть вода. Посреди двора Третьяковки стояла большая палатка, вроде тех, которые ставят на летние площадки пивнушки попроще. Под ней горели фонари и возились люди в белых комбинезонах. Юля, чуть ошалевшая от всего произошедшего, поколебалась немного и двинулась вниз по Лаврушинскому, к набережной. Переулок был перекрыт патрульной машиной. Синие огни беззвучно метались по стенам окрестных домов. Зевак разворачивал пикет бойцов в сферах.

Она прошла сквозь их шеренгу. Постояла немного, глядя на бегущую воду. Небо потеплело. Воздух над Болотным островом потихоньку заполнялся золотистым сиянием, которое бывает перед закатом. В этом сиянии так приятно гулять по набережным, а многие там, за спиной, уже никогда больше его не увидят. Про какую свободу кричал этот псих? Свободу от чего? От здравого смысла? Человечности? Желания жить?

Юле стало грустно. Они все, наверное, хотели жить. Строили планы. А Макс, которого она ищет, не хочет. И даже если она его найдёт, как убедить в том, что жизнь стоит жизни?

Юля достала телефон. В Телеграм запустила чат с пользователем @theonlytruthreaper. По какому-то наитию написала одну фразу:

"Тот, кого я люблю, попал в СВ"