Космодятел. Галактические авантюристы – 3

А отправился обследовать корабль. Каюты, в них круглый иллюминатор, стол, кресло на колёсиках и по одной комфортно широкой для одного кровати застеленной, ещё сложенная спальная полка над ней, и две сложенных полки на противоположной стене. То есть обычно в каюте один обитатель, но можно до четырёх поселить, и будет уже тесно, хотя каюта раза в два больше купе поезда. Но есть шкафы, так что раза в три. Кают десяток, но можно что-то и перепланировать. Четыре санузла с унитазом и раковиной умывальника. Две душевых. Ещё есть довольно объёмистые трюмы на первом и втором этажах, в которых, помимо запчастей и непонятного барахла, было немало еды, в том числе земной. И есть две просторных тюремных камеры с решётками. Двигательные отсеки внизу. Снизу и сверху тарелки по центру выдвигаются две орудийных башни со скорострельными плазмомётами, в которых могут располагаться и стрелки. Нафига столько пушек, я не понял, может от пиратов. Компьютер подсказал:

– Если сесть на планету, а вокруг будут наступать опасные существа, то можно отстреливаться. И это съёмные плазмомёты. Для боя в космосе почти не пригодны. Остальное вооружение годится только стрелять по курсу или отстреливаться назад, углы наведения небольшие. Разные типы вооружения для разных задач. Относительно мощные только две управляемые ракеты, остальное оружие годится только воевать с дикарями или отбиваться от слабых пиратов и каперов. И условно от лёгких военных шлюпов и истребителей. Можно захватывать легковооружённые транспортные или пассажирские корабли, но только если с тем государством или расой идёт война. Пиратствовать не рекомендуется, средний срок жизни пирата три земных года.

Я нашёл оружейную с тремя бластерами и вероятно плазмомётом, смахивающим на ручной пулемёт с сошками. Взял бластер, повозившись с помощью автопилота снял с него защиту от чужой руки, но поставить привязку к своим рукам так и не сумел – одно дело сказать снять, присоединив зарядным кабелем к разъёму, а другое, разобраться в кнопках на самом бластере. Но плевать, устал я, день выдался не простым, а уж ночка!

Перекусил земными консервами и даже деликатесами из больших холодильников и лёг спать.

Глава 2. Тарбет – мир любви!

Ну я и дрыхнуть! Пока принял душ, приготовил пожрать, ещё поизучал свои трофеи, уже и подлетел. Опомнился и переворошил барахло даргов. Нашёл одну монету, трям называется. Активированная Клава только плечами голограммы пожала, сообщив:

– Понятия не имею, сколько это, и в чём мерить. Я автопилот, а не нянька.

Ну и ладно раз предыдущий кэп хотел премию в тыщу трямов, то монета немаленькая. Да и я не тупой, продам что-нибудь. Сообразил, что надо потренироваться с бластерами и скафандрами. И разобрался с ключами от дверей, одинаковыми для люков обоих бортов – по три в каждом из десятка комплектов. Один дистанционный, позволяет даже на расстоянии распахивать люки, полезно в диких местах, особенно убегая от опасности. Но в более развитых и вороватых местах могут перехватить сигнал, и инструкция запрещает использовать только такой запор. Второй ключ в виде контактной таблетки, тоже можно взломать. Третий ключ – привычного вида вычурная металлическая пластина. Механический замок тоже можно вскрыть, но каждый запор требует времени.

Я полюбовался на негостеприимную планету Тарбет, послушал справку. Атмосфера непригодна для людей, живность есть, обычно не опасна для скафандра. Сила тяжести 122% земной. Сутки длятся 18 часов. Луны мелкие. Единственное поселение местных инопланетян под огромным куполом, население тысяч сто.

Сначала притарбетился, хотя пусть приземлился, ибо чего умничать, на другой стороне планеты, где было утро, на плато над океаном. Изучил пользование скафандром, подогнал под себя. Прогулялся, пострелял из бластера, приноровившись к слабой отдаче и посмотрев на оплавленные дыры от сгустков плазмы, называемых бластами. Затем попалил из двух одновременно, как крутой. Пострелял из плазмомёта с офигенной скорострельностью и мощью куда более крупных бластов, оставлявших здоровенные оплавленные дыры в притащенных кусках пластика и несчастном местном дереве. Но и отдача у плазмомёта нехилая, хотя я и стоя смог короткими очередями пострелять, пару раз опрокинувшись на спину, пока не приноровился расставлять ноги и учитывать отдачу. Полюбовался на косматое огромное красное местное солнце. Звезда Тарбакенф. Да и отправился к городу-колонии Тарбет.

Полуторакилометровый купол на кольце гор, оставшихся от выброса породы из огромного метеоритного кратера, сделан из чего-то прозрачного, опирающегося на мощные балки и колонны. В двух местах стометровые дыры, закрытые силовыми полями, через которые космолёты могут медленно пролетать. Воздух внутри годный.

Пыльный небольшой космопорт, усеянный десятками разномастных колымаг. Я в звездолётах не разбираюсь, но именно, что колымаг, судя по покоцанному виду большинства. Размеры от нескольких метров и до полусотни. При моей посадке в порту возникла отменная суета – в основном сотни гуманоидов панически неслись в город, таща какие-то мешки, и везя тележки, самоходные и на гуманоидной тяге. И до меня стало доходить, что я прилетел на крутом звездолёте крутой расы!

Сел как крутой поближе к городу. Решил не надевать регистратор в виде клипсы, который Клава порекомендовала носить даже в корабле, и которых у меня несколько десятков, но нафига мне запись моих похождений. Вышел как царь горы, с парой бластеров на бёдрах и с мешком какой-то жратвы на продажу – решил закинуть пробный шар малой партией, потом можно и на самоходной тележке вывезти, коих у меня несколько. Попинал опору Вали, привыкая к повышенной силе тяжести и вдыхая прохладный, пахнущий пылью, какой-то травой и немного дымком и едой воздух.

Ко мне шагов на двадцать подошёл какой-то тип, похожий на озверевшего амбалистого неандертальца – страшная грубая коричневая рожа на крупной лысой башке с длинными ушами. Одет в потрёпанный комбез и огромные берцы. Сплюнул, поржал, попялился на мои бластеры, и удалился. Народец потянулся обратно к своим колымагам, что-то оживлённо бормоча в мой адрес.

Я не спеша потопал в город с деревьями и высокими нависающими над улицами домами. Но больше я пялился на гуманоидов, а людей не видно, да и не ждал особо, мы очевидно ещё очень редкие пташки.

Большинство эти самые неандертальцы. Поменьше здоровяков рептилоидов с тёмно-зелёной кожей, выступающими вперёд челюстями и кольцами в плоских носах, их дамы покрупнее, и лица мне показались более привлекательными, хотя строгие. Меньше уже знакомых зелёных даргов. Пару раз видел угарных енотов, ростом пониже людей, лохматые, полосатые. Лица, конечно, не как у наших зверьков, но где-то между енотским и человеческим. Вылитые антропоморфные прикольные енотики, даже погладить хотелось. Ещё видел страшного на вид антропоморфного синего кальма с кучей щупалец, и немного менее страшного чёрного инсектоида муша с фасеточными глазами, бррр.

Разок мелькнула загорелого цвета и слегка анимешного вида девка. Судя по грубоватому, но и приятному личику, длинным ушкам и большому, но губатенькому ротику, самка неандертальца, то есть методом исключения вергянка, а самцы верги. И голова у вергянки, в отличие от крупных тыкв их парней, была не большой, с толстой короткой тёмной косичкой, в общем пока самая красивая, можно и познакомиться с одной или парочкой.

Я спросил встречного енота про скупку. Тот сразу заинтересовался, осматривая меня. Усмехнулся жуликоватой как у всей расы и их тотема мордой, сказал:

– Гони трям, скажу цены. Не навру, найдёшь меня в таверне «У Киборга», она рядом с портом. Ну и я тебя не поведу в трущобы или подземелья, где скупят подороже или башку открутят. Это же ты тут устроил сеанс массового избавления от запоров? Я Кроник, скупка принадлежит моей тёте. Но тебя кидать не будем, ты нам ещё притащишь, как в ценах разберёшься… Так, что там у тебя в мешке?.. Ну, пара трямов. А вот почти новый незаблокированный даргский боевой бластер триста стоит, скупка краденого для тебя, как для родного, двести. Нафига тебе два? Или ты наёмный стрелок? Ну да они с другими ходят, а говнопушка стоит полсотни, а годный бластер сотню.

– А я… Дятел, – представился я, подумав, что надо бы сменить кликуху на более крутую, хотя кто может всё продолбить, не зная преград?

Отдал единственный трям. Кроник проводил меня на сотню метров обратно по этой главной улице в приличный семиэтажный дом. На втором этаже в заставленной стеллажами с барахлом и харчами большой комнате меня встретила умилительная вроде как молодая енотиха в серебристом в чёрный горох платье, с бластером на бедре, перемигнувшаяся с племяшом, который сразу слинял. Но сначала ловко вскрыл мой бластер, не спрашивая, дозрел ли я до его продажи, маленькими щипчиками выдрал одну микросхемку и крохотной шлифовальной машинкой зашлифовал пару надписей внутри корпуса, тоже любезно проделал и со второй моей пушкой, потратив на всё минуту и усмехнувшись:

– Сочтёмся потом. А тётя меченое не скупает.

Я легко сдал за два тряма мешок с харчами, а вот за бластер возникла нешуточная борьба. Тётушка, усадив меня на диванчик и наливая мне пузырящийся слабый хмельной напиток, начала с сотни, но я стоял как скала на двух сотнях… Умею я торговаться, а еноточка умеет понравиться, и сидя у меня на коленях и тычась потешной мордашкой в меня, с хихиканьем прибавляла по паре трямов. А тела у еноточек под мехом, ну точь-в-точь, как у макокочек… А как умеет ёрзать восхитительной попой… В итоге я вышел из норки очаровательной скупщицы через пару часов слегка хмельной и очень довольный, напутствуемый усталым воркованием еноточки: «Приноси, Дятел, свой лингвошлем, полторы тыщи без разговоров дам, да к другим не ходи, поторгуемся ещё», глядя на появившиеся звёзды, звеня в кошеле 136 трямами – причём десятки треугольные, а сотня квадратная – и напевая:

– Знает только ночь глубокая,

Как поладили они.

Распрямись ты, рожь высокая,

Тайну свято сохрани.

Хотел пойти к таверне «У Киборга», но навстречу мне пробежала оживлённо щебетавшая стайка вергяночек в легкомысленных нарядах, и я пошёл за ними. Недалеко, на центральную площадь.

На площади разворачивалась драма! Суровая крокша со звездой на груди в виде солнца с восемью лучами, привязала лицом к столбу симпатичную макоку с довольно короткими светло-русыми волосами, закрепив поднятые руки на перекладине. Дождалась сбора публики и изрекла:

– Я, как шериф Тарбета, приговорила эту макоку Булку, – причём Булка так и звучала, то есть по-русски, – к двадцати розгам за преступление малой тяжести! И к стоянию у столба один галачас. Ну и дурочка же ты, Булочка.

Затем стянула с несчастной штанишки вместе с трусишками и всыпала прутиком по попе! Девица только дёргалась и повизгивала. А шериф натянула ей штанишки и недовольно бурча ушла.

Я прогнал несколько жестоких детей трёх основных рас Млечного Пути, как мне скупщица пояснить успела между вторым и третьим разом уговоров – даргов, вергов и кроков – и одного маленького енотика, которые решили пошвыряться в наказанную чем придётся. Подошёл спереди к сразу прекратившей всхлипывать и вытаращившей глаза весьма симпатичной девице, у которой и сиськи ничего, а не только всем продемонстрированная попа, хотя и под обтягивающими штанами это, конечно, заметно. Я пробормотал по-русски, раз имя наше:

– Понимаю, что сейчас это неуместно, но нас, людей, здесь мало, а уж русских. Я… эээ… Здесь я Дятел, но вообще Саша. Хочу пообщаться. Я могу подождать в таверне «У Киборга».

– Да нет, всё нормально, Саша, Дятел, – высунула из-за столба красивую синеглазую и слегка курносую мордашку девчонка лет 20 или немного постарше. – И я как бы не совсем… хотя, конечно же можно считать и русской. Я Булка, хотя ты уже слышал… и видел… Но я не совершала преступление, а хотела слетать на Землю, помочь мако… людям освоить новые технологии, услышав, что там суета даргов началась, и нашли следы пребывания моих предков на… Урале. На свои сбережения наняла кораблик с командой. И там я видела как улетела каравелла, облетев Луну… Так это ты тот пират?! Мы полетели за тобой на Тарбет. А здесь меня предали. Выпнули с шлюпа и улетели… Ну и… не хочу говорить… Запрещено помогать… А сколько тебе лет, Дятел?

– 41, – ответил я, грустнея. И не стал задавать некорректный вопрос про возраст отважной и доброй прелестницы, надо же, хотела помочь людям, а мне такое и в голову не пришло.

– Мой любимый возраст героев! Но только из земных романов, я ещё невинна, мне же всего 18, – неожиданно порозовела щёчками Булочка. – Я росла в колонии макоков на Вавилоне, это подаренная нашим планета. Мои предки вывозились с Земли последние двадцать тысяч лет, ну может слышал, что развитые расы иногда спасают обречённых. Но я из рода предков русских, которые как раз шесть тысяч лет назад массово вывезены были. Но современный русский язык я, конечно, с лингвошлемом изучила, дорого, а что делать?

– У меня есть лингвошлем! На звёздной каравелле «Валя». Хочешь выучить любые языки? И у меня ещё много чего есть… Там… – воскликнул я, допёр, что нагло тащу наивную девственницу в своё логово, и решил не гнать лошадей. – Но можно потом, или принесу. А пока приглашаю вас… тебя, Булочка, поужинать в «У Киборга».

– Это недешёвое заведение, – застенчиво улыбнулась красотка.

– Для тебя самое лучшее! – воскликнул я, и получил кивок.

Я хотел подождать у столба, отгоняя детвору, но Булочка прошептала:

– Прошу, подожди меня в таверне. Я… Мне очень стыдно… А детей шерифша прогонит, она всё видит, зараза заботливая… Ну да, крокши к девицам макоков как к красивым домашним зверушкам относятся, а за то, в чём меня несправедливо обвинили, и каторгу можно схлопотать, и карцер. Да и мои мелкие монеты не стала отбирать на штраф. Прости, но можно я в одиночестве переживу свой позор.

Я на крыльях любви пошагал в таверну. По дороге заметил лавку с диковинками, в которой продавался букетик симпатичных красно-синих цветов, вернее его как раз приволок туда енот Кроник, воровато достав из сумки и получив монетку. Ну что ж, зато свежий, только сорванный. Я сам не знаю, где клумба, и получить по жопе за ерунду не хочу, да и вообще, непривычно это как-то, так что купил. Аж за полтряма, что конечно очень дорого, но я счастлив, богат и щедр. Заодно послушал от довольного лавочника-дарга про мелкие монеты, да и про финансы.

Есть центы, то есть сотые тряма, в моей лингвистике цент сотую или сотню и означает, из латыни это наверно. Но в отличие от трямов – которые едины для всей галактики, и их пускает в оборот казначейство Лиги Рас под контролем всех членов во избежание инфляции и дефляции, за счёт чего валюта очень стабильна – центы выпускаются кучей планет, миров и стран, по своим правилам, и их очень много, мне отсыпали штук пять разновидностей десятком монеток. Помимо трямов некоторые государства чеканят свою монету, но чаще всего равную тряму по номиналу, а иначе никто связываться с такими деньгами не будет, кроме своих подданных, которым деваться некуда, если заставлять.

Околачивавшийся рядом Кроник ехидно поинтересовался:

– А моей тётушке ты цветы не дарил. За так невинности лишил. Ну да я не в претензиях, если вином угостишь, и пожевать.

– Сколько она тебе отвалила? – парировал я. – И какая по счёту невинность пала при скупке? И ты с ней в кровати нашу торговлю обсудить успел?

– Всё моё, – рассмеялся енот. – Но она действительно моя тётушка, хоть и едва старше, и куда шустрее, недаром дед дело ей оставил, улетая на роскошную пенсию из этой дыры. Ну да понятно, я так лохов окучивать не могу, а девки мало краденого приносят. Хотя не всем она отдаётся, но за полсотни, решила, можно. Имя-то хоть спросил? Ну и не надо. Но ты не ссы, ещё что-нибудь приноси, лучше всех скупим. А если девок надо, то подгоню, от двадцати центов, а не очень страшные от сорока, непотасканные дороже, конечно. Тебе кто нравится? Енотши, вергянки, даргянки? Макок нет, а крокши даже подыхая от голода горло вырвут, проще уж крока. Но не думай, от голода никто нигде не подыхает, я так, к слову. Ещё есть одна цыпочка из негалактической расы, у них пока средневековье, прям персик, но она по двадцать трямов берёт, зато за ночь, и с танцами, и с большой ванной. Показать рекламу? Один цент, даже два. Купить пять.

Я отсыпал пять центов за бесплатную рекламную брошюрку для богатеньких. Очень уж хотелось взглянуть на экзотическую красотку. Действительно, экзотика. Весьма и весьма симпатичная красотка с плавательными перепонками между длинными пальцами рук и ног, огромными влажными фиолетовыми глазками, со светло-голубой кожей и короткими волосами, но точно млекопитающая, это сразу видно по паре торчащих немаленьких сисек, и попа на месте, а талия узкая невероятно, и язык длинный. Как сказали проходимец и лавочник, эта раса похоже от мангровых бобров произошла, но ушла конечно на десятки миллионов лет эволюции, если эволюцию людей считать не от человекообразного предка, а от лемуров каких-нибудь. Поржали собеседники:

– Не всем же от обезьян, как ты, или от свиней, как дарги и верги.

Верги, амбалистые неандертальцы, меня удивили, хотя если присмотреться, да напрячься… Ладно, про русалку запомню, но мне пока не до неё.