Император из стали. Стальная хватка империи

– Не стану скрывать, – кивнул Сол. – Собственно, вот эти танки, – он кивнул в сторону огромных цилиндров нефтехранилищ, соединенных трубами с нефтяным причалом, – были заполнены и еще заполнятся именно их нефтью. Джонни Эр думал, что прижал ребят из Лос-Анжелеса, но у них были заказы, был аванс, была возможность выдержать атаку на понижение, да еще и скупить собственные акции и даже упрочить свое положение. А Джонни сам потерял немалый кусок и был вынужден пойти на мировую.

– Тогда что делать мне? Точнее, нам? – поднял бровь президент сената Гавайев.

– Езжай в Вашингтон, Ник, – усмехнулся Сол. – Я соберу тебе в дорогу небольшой чемоданчик.

– И что же я должен купить в Туманном болоте?

– Статус полноправного штата, Ник. Полагаю, это поможет тебе и дальше оставаться при деле: ни одна вонючая шишка из Вашингтона не сможет сковырнуть тебя, если ты станешь избранным губернатором.

– Это неожиданно.

– А значит, имеет шансы на успех. Смотри: царь вот-вот сцепится не только с японцами, но и с англичанами, у которых совершенно внезапно образовался собственный «Мэн». А мы не имеем в Тихом океане приличных баз, способных защитить наши интересы на Филиппинах и в Азии.

Оба мужчины посмотрели в сторону грузового терминала, где мощные краны поднимали непривычно длинные, почти полтонны весом снаряды с недавно пришедшего из Владивостока транспорта и перегружали их на броненосец под Андреевским флагом. Ник не был уверен, что это законно, но ради светлого будущего столь любимых им островов он был готов закрыть глаза на это мелкое нарушение.

– Ты готов расстаться со своими активами здесь? – поднял он бровь, вновь обращаясь к собеседнику. – Дядя Сэм… наверняка захочет выкупить твои причалы.

– Я готов поторговаться, – усмехнулся Сол. – И полагаю, ты тоже. За возможность наблюдать эту войну из первых рядов и при необходимости стать участником… За такой шанс с парней в Вашингтоне можно слупить довольно много.

– Я понимаю, в чем тут интерес Гавайев, – кивнул Ник, – и мой личный тоже. А в чем твоя выгода?

– Я простой хваткий еврейский паренек из местечка под Житомиром и гимназиев не кончал. Сам знаешь старые порядки в России, – ответил Сол. Он не врал: в гимназии, действительно, не учился, но закончил Пажеский корпус и очень расстроился, когда в рамках легенды был вынужден перенести некую специфическую операцию по удалению совершенно лишнего кусочка плоти. – Я возьму деньгами. Большими деньгами. И начну новое дело.

– Здесь же?

– Я планирую повторить операцию в Сан-Диего. Флоту понадобится еще и база непосредственно на Западном побережье, а Сан-Диего довольно близко к Панаме, если ты понимаешь, о чем я.

– Мне не хотелось бы терять такого союзника, Сол.

– Я не сказал, что собираюсь продавать весь свой бизнес, Ник, и останусь гражданином Свободного штата Гавайи, полноправно входящего в союз. И чем больше преференций ты сможешь выкупить…

– Иногда ты бываешь довольно убедителен.

– Если не возражаешь, Ник, я бы направил с тобой в Вашингтон пятерку своих парней. Когда Джонни Рокфеллер сцепился с ребятами из «Эл-Эй», он был не вполне джентльменом. Мои ребята предотвратили то ли семь, то ли восемь поджогов и минимум три покушения. Мне тоже не хотелось бы терять союзника в твоем лице.

Собеседники еще немного полюбовались видом прекрасно работающего морского порта и Андреевскими флагами, заполонившими буквально всю акваторию, расплатились с любезным официантом и направились по своим делам, не заметив, как из-за соседнего столика вслед за ними поднялся, неторопливо осмотрелся и двинулся им вслед невзрачный лопоухий клерк John Baptiste Bernadou, lieutenant commander ВМФ САСШ и «по совместительству» сотрудник ONI – Office of Naval Intelligence, управления военно-морской разведки[15 - Lieutenant commander соответствует армейскому майору или современному капитану третьего ранга. John Baptiste Bernadou, кроме прочего, мастер технологического шпионажа: именно ему приписывается кража рецепта пироколодия – бездымного пороха Менделеева.].

Историческая справка

Ник – Николай Константинович Судзиловский (псевдоним – Николас Руссель), ученый-этнограф, географ, химик и биолог; революционер-народник, один из первых участников «хождения в народ». Активист революционного движения в России. В эмиграции – сенатор Территории Гавайи (с 1900), президент сената Территории Гавайи (с 1901 по 1902 год).

1 апреля 1902 года. Ставка Верховного главнокомандующего

– Вот, государь. – Ротмистр Шершов протянул императору лист бумаги. – Здесь телеграммы, направленные в британское посольство в России из Форин Офиса, и действия, предпринятые послом Скоттом на следующий день.

– Расскажите своими словами, Александр Александрович, – потер воспаленные от недосыпа глаза самодержец, – а я послушаю и похожу, разомну ноги…

– Пятнадцатого марта, почти сразу же после взрыва «Александры» на рейде Константинополя, посольство получает телеграмму о том, что среди прочего лимит средств на закупку дров составляет тридцать один фунт. И почти сразу же мистер Скотт испрашивает аудиенцию на шестнадцать ноль-ноль следующего дня, на коей заявляет о крайней озабоченности Британской империи относительно даже не возможной, а вероятной причастности российских подданных к этому злодеянию. Пятнадцать плюс шестнадцать – как раз тридцать один.

– А когда посол получил телеграмму с описанием инцидента? С подробностями?

– Спустя три часа. Телеграмма была шифрованной, дешифровка заняла у нас восемь суток и… Государь, в ноте посла было несколько деталей, не вошедших в ту телеграмму.

– Ну, это неудивительно. Такие инциденты готовятся долго, тщательно и более подробное описание вполне могло быть доставлено дипломатической почтой. Вернее всего, и сама телеграмма писалась в расчете на то, что когда-нибудь мы ее расшифруем, и тогда она объяснит, откуда послу стало известно об этом инциденте. Хотя для доказательства сговора этого, конечно, недостаточно.

– Далее… Двадцать восьмого марта посольство получает телеграмму, что лимит расходов на уголь – уже не на дрова, а на уголь! – составляет пятьдесят фунтов…

– И мистер Скотт испрашивает аудиенцию на завтра, на двадцать два часа субботы. Причем в японском и турецком посольствах тоже замечены некие признаки возбуждения. Двадцать два плюс двадцать восемь… Во Владивостоке в это время пять утра…

– А в Персидском заливе – двадцать два тридцать. И вся ночь для минных атак впереди. И третья телеграмма: «Лимит на закупку угля признан ошибочным, ожидайте следующего циркуляра». После чего господин посол, извинившись, отменяет аудиенцию, ссылаясь на благополучное разрешение некоего недоразумения.

– Хм. Да, тут они ошиблись. Вы ведь именно поэтому обратили внимание на дрова и уголь?

– Именно так, ваше императорское величество. Это действительно ошибка. Все когда-нибудь ошибаются.

– То есть если они не осознали последствия этой ошибки (а в суматохе вполне могли этого и не сделать – просто недооценить нас), нам, точнее, послу Скотту, нужно ждать следующей телеграммы?

– Полагаю, да, государь. Вероятно уже в эту пятницу, четвертого апреля.

– Что-то вроде «Скорректированный лимит расходов на уголь составляет… двадцать шесть фунтов»?

– Вроде того, государь.

– Интересно, – задумался император. – А не могут ли на телеграфе немного… перепутать? Только вот в какую сторону? Если господин посол испросит аудиенцию слишком рано, когда группировки противника еще не будут готовы, мы с чистой совестью сможем нанести превентивный удар… Хотя нет. Боюсь, подготовка нашей армии и особенно флота пока не та… К тому же нас все равно обвинят в нападении, поспеши посол хоть на неделю, хоть на год. Хм, с другой стороны, если мистер Скотт несколько запоздает, скоординированное нападение британцев и японцев де-факто произойдет до объявления войны… Ваше мнение, господин ротмистр?

– Я бы увеличил посольский лимит, государь. На один фунт. Этого будет вполне достаточно. К тому же вряд ли они сменят шифр. Если посол получит дополнительные инструкции, ошибка в них тоже вполне возможна. И если мне будет позволено…

– Вам будет позволено, Александр Александрович. В случае, когда это необходимо для защиты страны, вы можете даже использовать чернильницу посла в качестве ночного горшка, как бы грубо это ни звучало и ни выглядело.

– В этом пока нет необходимости, государь. – Ротмистр улыбнулся, но тут же посерьезнел и уточнил: – Пока нет. Дело в том, государь, что прямого кабеля между Петербургом и Лондоном не проложено. Телеграммы в британское посольство поступают либо через Швецию и Финляндию, либо же через Германию.

– Вот как?

– Именно так, государь. И если финский кабель будет поврежден, к примеру, людьми господина Цилиакуса…

– То… Вы хотите сказать, что ошибку в телеграмме могут допустить немцы? Вы действительно в состоянии… организовать это?

– Мы много работали, ваше императорское величество.

– Я заметил. И я ценю это. Все Отечество ценит. Хотя, – император усмехнулся, – оно и не в курсе иных… деталей. И не будет в курсе еще минимум сто лет. Действуйте, ротмистр. Пусть господам британцам будет немного теплее, даже немного жарче. Если все получится, советую найти хорошего портного. И вам лично, и непосредственным исполнителям.

– Мы подождем результата наших усилий, государь.

Историческая справка

Александр Александрович Шершов – один из основателей русской контрразведки. С крайне ограниченными ресурсами противостоял японской разведке во время Русско-японской войны.

5 апреля 1902 года. Нью-Йорк