Оценить:
 Рейтинг: 0

Пест-серебрушка

Год написания книги
2016
Теги
<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
13 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Серебрушка-то государевой чеканки!

– Не возьму серебрушку. И долг с тебя тоже не возьму. Я, когда у Трипона учился, с меня деньгу тоже никто не взял и долга слово не молвил. – Пест вздохнул, почесав затылок. – А коль на душе неспокойно, то вона, старосте отдай. Скажи Песту на учебу ворожбе маговской.

С этими словами они оба обернулись и пошли мимо старосты. Когда они проходили мимо него, Акилура бросила на ходу, не останавливаясь:

– Двойня! Здоровые богатыри! – заметив лицо старосты, она добавила: – Жинка живая! Знака жди! За кузнецом и кожевником галку пришлю!

Староста улыбнулся и поклонился им в спины, которые направлялись в сторону леса…

Родной дом Песта. Во время обеда

Отец Песта сидел за столом и вертел в руках незаконченные ножны, которые оставил Пест. Отец вернулся рано, и Лита не успела их убрать. Сейчас же он разглядывал непротянутые узлы кожаных ремешков и хмыкал, удивляясь их сложности.

– Эко как накрутил! – бормотал он себе под нос. Перед ним, на столе, стояла пустая миска с ложкой, а напротив сидела супруга. Она закончила есть и взглянула на мужа. Она начала также с интересом рассматривать незаконченную поделку сына.

– Добрые ножны выйдут? – спросила она отца.

– Для ножа сойдут, а для того, что подлиннее будет, негоже. Тогда нужно камень точильный вместо дерева брать. – Отец семейства поднял взгляд на жену и заметил, что та хмурится. Проследив за ее взглядом, он заметил, что Лита, которая с двумя братьями-близнецами уплетала из одного горшка кашу, гремя деревянными ложками, зачем-то прячет в рукав хлеб.

– Ты почто хлеб со стола крадешь? – рявкнул отец на Литу, отвесив ей звонкого подзатыльника. Два брата-близнеца замерли, смотря на отца, не донеся ложку до рта.

– Не краду я, папка! Не краду, как на духу говорю! – тут же сквозь слезы затараторила девочка. – Я то для Песта беру! Он опосля заката воротиться обещал.

– На дело с Акилурой пошел? – спросил глава семейства девочку.

– С ней самой! А мне обещался шарик морозом заворожить, чтоб не растаял!

– Ежели он с Акилурой пошел, то правда, дело делать ушли. А ежели справится с делом, то не голодный воротится.

– Ты на шар взгляни, что Пест сворожил из миски с водицей колодезной! – сказала супруга и кивнула головой Лите. Та сорвалась и умчалась за печь, вернувшись с голубым шариком льда. Она протянула его отцу, и брови его поползли вверх.

– Ледяной! И не тает!.. – Отец вертел его в руках, нюхал, смотрел на свет и даже лизнул. – Вот тебе на!

– Пест сказал, что он не тает, потому что навороженный! Как ворожба в нем кончится, так и растает он, – пустилась в объяснения Лита. – Я у него спросила, может он ворожбы добавить, а он сказал, чтобы перед сном ему напомнила и еду сама у мамы просила!

– Ты братца своего ушами слушай! Не затылком! Он плохого не присоветует, хоть одно, что двенадцать зим, – снова рявкнул отец, не забыв про оплеуху. – Сказано тебе было к матери идти да еды ему просить, а не со стола хлеб в рукав тащить!

После этих слов братья переглянулись и синхронно отдали по куску хлеба. Они положили их на стол перед Литой. Оба встали из-за стола и облизали ложки, убрав за пазуху. Тот, что был справа, носил имя Дым. Он обратился к отцу:

– Спасибо, мать, за харчи и тебе, отче, за кров. Пойдем мы к Лыку-мастеру. Снасти править надо да детвору по рыбу вести.

Отец кивнул, и близнецы вышли из дому.

– Мать, ты в миску Песту сгреби, что в котле осталось. В печи достоит до ночи? – спросил отец семейства супругу. Он взглянул в горшок, из которого ели дети, оценив оставшееся количество каши. Она в ответ кивнула и принялась перекладывать кашу. – Лита! Ежели я еще раз увижу аль от матери услышу, что хлеб со стола по рукавам таскаешь, – высеку! Высеку до третьей крови! На носу себе заруби!

Отец стукнул по столу кулаком, а Лита закивала, вжав голову в плечи.

– Коли надобно будет Песту что – ты к матери аль ко мне подойди и так мол и так скажи! Вразумила?

– Вразумила, папка…

Спустя несколько дней. Дом старосты

За широким столом сидели десять мужиков и старуха Акилура. Все они расположились с одной стороны, а Пест стоял перед ними посреди горницы. У входа в дом на лавке устроились несколько женщин. Среди них была и мать Песта.

В стороне от стола на лавке сидели еще несколько мужиков. Среди них был староста села Куприян и несколько глав родов из того же селения.

– Коли в сборе все, тогда будем совет держать! Вам как гостям слово первое, мужики! – Староста поднялся и обратился к огромным мужикам, сидящим по левую руку.

– Благодарствую за честь слова первого, и таково оно будет! – начал видный мужик с огромными кулаками, поднявшись над столом. – Трипон имя мое, род мой кузнечий, а село мое Дорожичи. Зиму Пест у меня в учениках ходил, и я так скажу. Кузнец с него вышел средний. В науке старательный да упертый, но не чует он металла. Куда молотом сунуть, чтобы лучше да быстрее пошло, не чает, да рытвины с ракушками в заготовке не чует. Ежели металл хороший, а не железо болотное какое, то заготовок не портит и дело делает на совесть. Гвоздь, подкову да косу аль серп сковать может! Кузнец средней руки! Таково мое слово!

– Благодарствую за слово твое, Трипон-мастер! – Староста снова встал. – Каково твое слово, шкурный мастер?

– Благодарствую за честь такую и слово второе! – произнес второй широкоплечий мужик. – Звать меня Федотом, роду я молодого Шкурного, а село мое Дорожичи! Пест у меня в учениках не ходил, но раз в десятину дней я его забирал к себе у Трипона-мастера. Учился Пест шкуру сымать по-правому да готовить ее под шубу, одежу какую аль суму справную. Сымал и с лисицы, и с медведя, и с кобылы да с коровы. Шкуру сымает и готовить ее ладно умеет! А вот с плетеньем шнурком себя не показал. Все узлы да косы с ухватами делает ладно, но своего узла аль косы связать не смог. Слово мое таково будет! Суму какую аль бурдюк под воду сшить может! Плетенье какое аль ухват с ремешков сплести тоже может. Потому быть ему шкурником руки средней!

– Благодарствую за слово твое, Федот-шкурник! Теперь наши мастера слово за Песта молвить будут!

Мужики вставали по очереди и рассказывали то, чему у них научился Пест и что не вышло у него. По всем выходило, что везде он преуспел, но нигде себя не проявил как талант. Дело дошло и до женщин, сидящих у входа на лавке. Они также вставали и рассказывали то, чему Пест у них научился. Опять же никто его не похвалил и мастером не назвал. Даже родная мать, говорившая за науку приготовления пищи, не назвала его мастером.

– Коль все слово свое сказали, то теперь мое слово будет! Не быть тебе, Пест, отроком рода Подова из села Ведичей, ибо не принадлежишь ты более роду своему. Посему начинать тебе новый род! Слово мое таким будет! Быть тебе Пестом из роду Среднего села Ведичей! Что скажете, главы родовы и вы, гости дорогие?

– По правде сие будет!

– Зело по правде!

– Правда это! Зело правда!

Мужики все как один соглашались с такой формулировкой. Такое положение не усиливало ни один род, но в то же время усиливало все селение Ведичей.

– Коли назвали мы тебя отроком, то быть по сему! Мужиком назовем, коли обучение кончишь в академии маговской да на землю родную воротишься! Пока же жить и спать ты будешь с родом Подовым. Любо? – громко спросил староста мужиков.

– Любо! – грохнули мужики одновременно.

– Коли с отрочеством обмолвились, то слово Акилуры надобно!

Ведунья кряхтя встала, опираясь на стол обеими руками, и начала медленно говорить.

– Прежде чем слово молвить, надобно силу свою доказать главам родовым и гостям нашим! Посему яви огонь, Пест!

Пест вытянул руку вперед к старостам и сжал в кулак. После этого кулак вспыхнул огнем и горел, словно факел, двадцать секунд. После того как он погас, Пест разжал кулак и показал мужикам руку, на которой не было ожогов и даже мелкий прозрачный волос не опалило.

– Теперь силу земли яви!

Пест достал из мешочка на поясе речной песок в пригоршне и показал его мужикам. После этого он сжал кулак так, что побелели костяшки. Спустя десять секунд разжал кулак и положил на стол перед мужиками слепок кулака из мутного серого стекла. Мужики передавали друг другу кусок холодного стекла и тихо переговаривались между собой. Акилура же не обратила на них внимания и скомандовала Песту:

– Теперь силу водицы покажи!

Пест взял бурдюк с водой, который ему подала одна из женщин. Он откупорил горлышко и начал одной рукой лить воду себе во вторую руку. Вторую руку он держал ладонью вверх, слегка согнув пальцы, словно птичью лапу. Вода не пролилась на пол, а стекалась сразу в шар между его пальцами. Перестав лить воду, он отдал женщине бурдюк. После этого поднес шар к лицу и, вытянув губы, принялся на него дуть. Спустя пять секунд перед ним уже был ледяной шар. Он расслабил пальцы, и шар с глухим стуком упал на пол. Пест поднял его и положил на стол, перед мужиками. Шар тут же пошел по рукам мужиков, а в доме опять повис гомон мужицких голосов.

<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 >>
На страницу:
13 из 14