Тёмная материя

– Как ты еще ходишь? Тебе нужен врач.

Сергей, не отвечая, напялил новую рубашку.

– Хочешь чай? – Не дожидаясь ответа, Софья принесла кружку, передав мужчине.

Угрюмов выпил залпом и снова прилег на пол, положив рядом пистолет.

– Я отлежусь у тебя? Мне надо придумать план. Я пока не пойму, что мне делать.

Софья вымыла кружку и осталась сидеть на кухне, ожидая действия снотворного. Через двадцать минут она вошла в гостиную, остановившись рядом с мужчиной, наблюдая его крепкий сон. Девушка вытащила обойму пистолета, пересчитав пули. Их оказалось три. Сычева снова набрала номер Фролова.

– Он уснул. Хорошо, я буду ждать.

Девушка уселась на диван, не сводя глаз с растянувшегося Угрюмова. Ей было жалко его. Может, она даже любила, впрочем, не знала наверняка, так как, по ее мнению, не способна была на любовь. Возможно, если бы она была обычной женщиной, этой дурой, как другие, и работала продавцом в магазине или даже врачом, мечтая о семейном уюте и засранцах детях, она с радостью вышла замуж за Сергея и прожила с ним до старости. Но не об этом она мечтала. Ее судьба – столичный бизнесмен, чиновник в правительстве или даже олигарх. Ее работа – это медийная личность, директор телеканала или министерское кресло.

В дверь позвонили, прервав мечтания. Сычева, полагая, что приехал Фролов, открыла дверь, не глядя и не спрашивая, кто. На пороге стояла подруга Вера в синих джинсах и кожаной короткой черной куртке с высоким воротником. Подруги секунды изучали друг друга, а затем Вера ударом ноги в живот отбросила Сычеву на ящик под обувь в дальний угол прихожей. Софья, согнувшись от боли и потеряв очки, шарила руками перед собой, то ли защищаясь от новых ударов, то ли прося таким образом пощады. Вера, схватив подругу за ворот, выволокла ее в центр узкой прихожей, зайдя со спины и накинув ей на шею веревку. Софья захрипела, схватившись одной рукой за горло, другую протянув назад, за спину, бесполезно пытаясь дотянуться до подруги.

– Вот, сука, и пришел твой час. Не ожидала, что сегодня подохнешь? – Вера не спешила убивать, рассчитывая сначала потешиться.

Сычева, спасаясь, шарахнулась в сторону, нащупав рукою шкаф, и, оттолкнувшись от него ногой, отпрыгнула назад. Она ударила головой в подбородок Веру, заставив ее ослабить хватку, вывалившись вместе с ней из прихожей в гостиную и упав на пол рядом с Угрюмовым. Вера удивилась не очнувшемуся от шума мужчине, а также увидела пистолет. Она успела схватить оружие первой, бросив концы веревки и вскочив на ноги. Подруга направила на Сычеву пистолет, пнув ее под зад ногой. – Это что за херня? Кто он? Почему без сознания?

Софья, получив свободу, растянулась на боку рядом с мужчиной, жадно глотая воздух.

– Это твой муж? Чего молчишь, сука? – Вера с нетерпением ожидала ответы, злясь из-за молчания подруги.

– Это Угрюмов Сергей. У нас с ним деловые отношения, – давясь словами, проговорила Сычева.

– Деловые? И в чем ваш интерес?

– Деньги.

– Кто бы сомневался. Они у тебя всегда на первом месте. – Вера толкнула мужчину ногой, надеясь привести его в чувства. – Что с ним? Он живой?

– Он спит. Я дала снотворное. Тебе надо уйти. За ним сейчас приедут. Увидят тебя, уберут как свидетеля.

– Ты не меняешься с годами. Все такая же подлая жадная тварь, предающая друзей. За что ты его?

– Он сам виноват. Слышала о перестрелке в центре? Там люди погибли из-за него.

– Уходишь от ответа. Это оправдание твоего предательства, а не суть поступка. За что ты его приговорила? Что он тебе не сделал? Ладно, приедут, говоришь? Давай помоги, донесем до машины.

– Не ввязывайся в это дело. Давай встретимся завтра, я компенсирую тебе убытки. – Софья встала с пола, близоруко всматриваясь в лицо подруги.

– Ты компенсируешь, если сдохнешь, и лучше в мучениях. Пойдем, говорю, отнесем в мою машину. Не то закончу то, с чем пришла.

Угрюмов очнулся в чужой машине, в кромешной темноте. Он поерзал телом, тихо застонав из-за многочисленных ран.

– Софья, это ты? – спросил он, вглядываясь в темноту, заметив на водительском сиденье женский силуэт.

– Она предала тебя, дав снотворное, чтобы сдать. Я Вера, помнишь такую? Ты спас меня от петли.

Сергей негромко рассмеялся.

– Не выдержала. Все-таки решила отомстить. Почему не уехала, как я велел?

– Уехала. Проездом, через нее. И как выясняется, не зря. Иначе ты был бы уже мертв.

– Ну а Сычева, жива?

– Я пощадила ее. Из-за тебя. Получается, ты спас нас обеих.

Мужчина осмотрелся кругом.

– Где мы, и что за шум вдалеке?

– Заброшенный дачный поселок. Здесь участок дед когда-то держал. Шум от гидроэлектростанции. Рядом сброс воды. Я не смогла тебя дотащить одна. Сам дойдешь? Тут недалеко.

Сергей направился за девушкой, шлепая по разливам талой воды, меся грязь и обходя кучи не растаявшего до конца снега. Домик оказался мал. Вмещал металлическую кровать, стол и пару стульев. В доме пахло плесенью и мышами. Вера зажгла свечу и поставила пакет с продуктами на стол.

– Если печку разожжешь, выпьем чаю.

Через два часа печь трещала забытым теплом, покрывая лица невидимым в темноте жарким румянцем. Угрюмов лежал на постели, как можно плотнее прижавшись к стене, оставляя больше пространства прислонившейся к нему девушке. Оба укрылись вместо одеяла старым пальто, подремывая и наслаждаясь состоянием сытости, слушая шум сбегавшей воды на работающей электростанции.

– Я искала тебя. Но, кроме имени, не знала ничего. Я люблю тебя. Поехали со мной?

– Меня ищут и найдут. Со мной тебе будет опасно.

Они замолчали, и было слышно два тихих дыханья, единственно живых на всю округу.

– Это еще не все. У нас будет ребенок. Ребенку нужен отец, и я сохранила все деньги, что ты дал. К тому же продала квартиру. Уедем, я нам новый город нашла. Купим дом. Тебе даже паспорт не нужен. Можешь не работать. Деньги есть.

Угрюмов тяжело вздохнул.

– Как это все вовремя.

Вера изучающе посмотрела на него.

– Ты сейчас радуешься или огорчен?

Угрюмов спал плохо – болели раны. Зловещие, гадкие сны сменяли друг друга, заставляя просыпаться и кричать во сне. Под утро приснился Зарубин-младший, умолявший безмолвной просьбой вынуть из разломанной пасти стеклянную бутылку. Сергей проснулся и долго лежал, слушая дыхание девушки, пока не рассвело. Затем он осторожно слез с постели и, засунув пистолет под ремень, вышел из дома. Он долго бродил мимо заброшенных дач, выйдя наконец к жилым домам и найдя магазин, в первый раз за много месяцев купил выпить. Мужчина нашел остановку транспорта и, усевшись на скамейку, выпил половину бутылки, выбросив оставшееся в урну. Немногочисленные прохожие подозрительно поглядывали на него, и проезжавшие мимо машины чуть притормаживали, желая лучше разглядеть не типичного для этих мест незнакомца. Угрюмов вышел на дамбу электростанции, остановившись у ограждения, дивясь дикой силе воды несущихся потоков, вглядываясь и наблюдая рождение и смерть многочисленных малых и больших воронок.

– Не могу я больше. Люди гибнут. Я жестоким стал. Оставь меня, хочу жить свободно. – Мужчина покосился на фотомодель из прошлого, стоявшую рядом.

– Не дури, мы попробуем снова. Правда, наворотил ты дел, но я исправлю. Ты все время норовишь делать по-своему, а не надо так. Дай мне управлять, и станет лучше. А то, что люди гибнут, вот беда! Люди смертны. Не будь меня, ты давно и сам уже гнил в могиле. Отдайся мне всем сердцем. Не надо оглядываться. Угрызения совести только мешают. Утяжеляют душу и усложняют полет. Так ты не добьешься высот.

– А я и не хочу этого. Хочу жить без тебя, свободно. Любить хотя бы Веру. Просто жить и воспитывать детей. Смотреть на их беззубый ротик и улыбаться в ответ.

– Какой ты слизняк. Даже противно. Нет в тебе остервенелой твердости. Как мы ошиблись в тебе.