Камни памяти. Быть знаменитым…

– Игра света плюс игра воображения, – пробормотал Коля, провожая взглядом колесный корабль пшеничного моря.

Огромная машина рванула с места и быстро пересекла автостраду. С другой стороны дороги свернула на грунтовку и скоро исчезла за очередной лесополосой. Растворился комбайн в степных просторах, а скоро затих и грохот его двигателя.

Исполненным восторга взглядом мальчик проводил удаляющийся агрегат, повернулся в направлении, откуда тот приехал. Ступил несколько шагов, осмотрелся. Память нехотя выдала редкие картинки прошлого приезда, правда, размытые они. Не было там этого участка, не помнил он прогулок под кронами деревьев. Тем не менее, есть дорога, следовательно, надо идти, пусть лес это не то место, где Коля чувствовал себя уютно.

Оказалось, идти, углубляясь в чащу, не придется, дорога лишь слегка коснулась опушки. Стоило ступить с десяток шагов, как густой покров сумрачной полутьмы сменился ярким слепящим солнцем. Лес отступил, шумел он левее дороги, правее же разлилась золотом свежескошенная пшеница. Последние дни погода не благоприятствовала уборочной, вот злаки и срезали, свалили в валки и оставили досыхать.

Привычная картина для сельского жителя, но человеку, чьи дни проходят средь стекла и бетона, все это казалось красивым и даже чуточку сказочным. Все удивляло мальчишку, все поражало, но более всего бескрайние степи, просторы, которым не видно конца. Да и как тут не залюбоваться, ведь дальнего края поля просто не существовало, где-то там вдалеке золотого цвета солома попросту сливалась с чистым безоблачным небом, плавно перетекала в него, создавая столь реалистичную иллюзию бесконечности…

Свежескошенное поле наполняло воздух непередаваемым ароматом. В нем смешались запахи цветущих трав, их выгодно дополняли пряные нотки свежего сока и дурманящий привкус сена. Вокруг витал запах лета и еле различимый – пасеки. Медовые нотки менялись, переливались, перетекали по всему спектру цветочных ароматов от темных и густых гречишных до легких и прозрачных до невесомости акаций. Коля вдыхал свежий воздух полной грудью, пытаясь втянуть в себя все запахи летнего поля. Природа же старалась изо всех сил, с каждым мгновением в воздухе чувствовалось что-то новое, порой и вовсе неожиданное. Как-то резко запахло свежим хлебом, тут-таки к нему добавился непередаваемый аромат топленого молока. В ответ на столь странные вкрапления в палитру природного букета громко заурчало в животе.

Дорога весело сбегала с горки. Впереди и чуточку левее виднелись крайние домики села, такие маленькие издали, словно игрушечные, просто кукольные жилища в окружении мастерски нарисованных декораций. За всей этой пасторальной идиллией живописно подчеркнутая свежей зеленью темно-синей лентой текла река. Полукругом она огибала пространство застроенное домами, и несла свои воды куда-то в неведомую даль.

Трудно было удержаться и не поддаться общему великолепию пейзажа. Живая красота манила, пленила и завораживала. Хотелось все увидеть, все рассмотреть. Не в силах сопротивляться столь понятному желанию, Коля непроизвольно замедлил шаг. Тут еще оказалось, что сумка далеко не такая легкая, как казалось еще несколько минут назад, с тяжелой ношей не разбежишься…

Несмотря на то, что усталость шла по пятам, а ноги все неохотнее отрывались от земли, довольно скоро Коля подошел к крайним строениям села. Ближайшим из них оказался большой добротный дом красного кирпича. Сооружение в полтора этажа, одно из тех которые называют «с мансардой». Красивый домик, к тому же тот, кто его проектировал, весьма рационально использовал пространство. Крышу веранды сделали плоской, а на втором этаже поставили дверь, в результате чего образовался очень даже симпатичный балкон, скорее, небольшая терраса.

На этом самом возвышении, таком живописном в окружении деревьев молодого сада, в деревянном шезлонге полулежал мужчина лет пятидесяти. Несмотря на свой объемный живот, выглядел он подтянутым и даже чуточку спортивным. Он разглядывал улицу и единственного на всю округу пешехода. В руке незнакомец держал внушительных размеров зеленую чашку, из которой валил густой пар.

Цепкий взгляд пронзительных темных глаз внимательно изучил Колю. Закончив осмотр, мужчина приветливо кивнул, фальшиво прокашлялся и дружелюбно улыбнулся.

– Ну, здравствуйте юноша! – не столько сказал, сколько пропел хозяин дома с мансардой. – С приездом, так сказать!

Коля удивленно посмотрел на первого встреченного ним сельчанина, бережно поставил сумку на землю и вежливо ответил:

– Здравствуйте! Спасибо. Мы знакомы?

– Нет, но разве в этом дело? Юноша, какие могут быть условности! Здесь, где властвует природа, где так легко понять, что человек не царь оной, а воистину всего лишь малое неразумное, да что там неразумное, глупое ее дитя! Условности пусть останутся там, в каменных, нет железобетонных и металлопластиковых джунглях…

Он запнулся и снова посмотрел на мальчика. Странно скривился. Пожал плечами, огляделся, вспомнил о стынущем напитке, сделал несколько глотков, что-то задумчиво пробормотал.

– Понесло меня куда-то, забыл о чем разговор… – он еще раз пожал плечами, секунд десять смотрел сквозь оторопелого мальчика, потом начал загибать пальцы, а через минуту громко выдохнул. – Ах да! Знакомство! Виктор Владимирович к вашим услугам. Большой любитель природы, – он демонстративно посмотрел на свой выпирающий из-под майки живот, засмеялся и продолжил. – Очень большой! По совместительству военный пенсионер, подполковник запаса, ракетчик. А вы юноша?

– Коля, – пробормотал мальчишка и растерянно кивнул.

Пожалуй, надо было что-то еще добавить, вон у ракетчика столько регалий, но Коля вдруг осекся, впервые в жизни осознав, что более сказать-то и нечего. Это не осталось незамеченным, Виктор Владимирович поставил кружку на столик, повернулся на бок, оперся о решетку, ограждающую террасу, от чего та чуть заметно прогнулась и уже совершенно серьезно произнес:

– Да вы не расстраивайтесь, молодой человек. В ваши годы хорошее имя это уже кое-что. А знаете, заходите как-нибудь в гости. Моя жена пироги печет, просто пальчики оближешь! Договорились?

За спиной толстяка скрипнула дверь и на балкон вышла женщина. Как несложно догадаться – жена военного пенсионера. Полная ему противоположность: невысокая, скорее даже миниатюрная, худенькая, раза в четыре легче мужа, с тонкими чертами лица и короткой стрижкой. Она искренне улыбнулась и с шутливым укором в голосе произнесла:

– Вот не можешь к людям не приставать! Здравствуй мальчик. Ты не обращай внимания, ему скучно, потому он целыми днями на балконе торчит, а как только кого увидит – разговоры на отстраненные темы заводит.

Военный пенсионер смущенно пожал плечами и заговорщицки подмигнул мальчишке.

– Скажите, пожалуйста, – Коля решил воспользоваться ситуацией и быстрее ретироваться, – как пройти на улицу Зеленой Рощи, 18?

– Так это же… – начал толстяк, но его перебила жена.

– Тебе дом тети Клавы?

– Да, внук я ее, внучатый племянник…

– Вот видишь, – хозяйка толкнула в бок толстяка, тот театрально согнулся, чуть не вывалившись из шезлонга, и преувеличенно громко застонал, – к тете Клаве внук приехал, а ты его задерживаешь. Значит так, тут недалеко. Сейчас пойдешь прямо, выйдешь на площадь, пройдешь еще один квартал, а там первый переулок налево. Это и есть Зеленая Роща, восемнадцатый номер найдешь. Привет бабушке передавай!

Глава 3

Столкновение или авария сельского масштаба

В каждом уважающем себя городе, поселке, селе да даже в маленькой деревеньке обязательно имеется свой центр. В каком-нибудь мегаполисе это огромная площадь с прилегающими к ней улицами, улочками, переулками. Иногда ее подменяет широкий проспект с высотными зданиями, администрацией, супермаркетами. В городах поменьше масштабы скромнее, а в местности, что именуется «сельской», весь центр это всего лишь маленький пятачок перед входом в клуб.

Ивановка тоже не была исключением, более того, в селе была своя площадь, вот только площадь несколько своеобразная. Не было большого прямоугольного или круглого пространства, украшенного памятником или сквером. «Площадью» именовали место пересечения двух самых широких и единственных асфальтированных улиц села.

Четыре здания на углах перекрестка подчеркивали и усиливали значимость центра в глазах местных жителей и не только их. Первым и важнейшим была почта – ветхое одноэтажное строение с двумя входами по одному на каждую из улиц, выкрашенное в грязно-синий цвет. Напротив нее расположился магазин, такой себе сельский супермаркет. Выглядел он гораздо презентабельнее – недавно капитально отремонтированное сооружение в два этажа с широкими светлыми витринами и открытой площадкой с выставленными на ней новенькими велосипедами. Широкий ассортимент как для села. С десяток моделей от маленького трехколесного до взрослого «горного байка» с широкими шинами и ярко-красной толстой рамой. Далее по часовой стрелке и соответственно по диагонали от почты расположилось отделение Сбербанка. На вид самое современное здание во всем селе – стекло, метал и пластик. Ну и замыкал архитектурный ансамбль центра сельский дом культуры или как указано на вывеске «Заведение культурного досуга». Он был явным аутсайдером во всей четверке, его не просто давно не ремонтировали, он был практически заброшен. Окна забиты досками, на входной двери замок.

Обо всех этих особенностях сельской планировки Коля узнал гораздо позже, тогда же он просто шел прямо. Шел, вертел головой, разглядывал местные достопримечательности, рассчитывая в скором времени выйти на настоящую площадь, за которой надо будет свернуть (вот только налево или направо он уже забыл).

Очень скоро центр остался позади. Увы, мальчик не обратил особого внимания на знаковые для каждого сельчанина строения. На несколько секунд он задержал взгляд на шикарном велосипеде с яркой рамой, подумал, что было бы неплохо на нем прокатиться, кивнул своим мыслям и пошел дальше. Благополучно миновал место пересечения асфальтированной дороги с улочкой со столь поэтичным названием «Зеленая Роща», не обозначенное никаким указателем. Прошел еще два квартала и вдруг совершенно неожиданно вышел на берег реки.

Пришел, называется! Коля внимательно посмотрел себе под ноги, на спокойную речную гладь и непроизвольно пожал плечами, как-то все это было нелогично. Мало того, что ничего сколько-нибудь похожего на площадь он не заметил, так еще и дорога! Она подходила к самой реке. Асфальт обрывался в десятке сантиметров от береговой линии. Ни тебе переправы, ни шлагбаума, ни предупреждения!

– У нас здесь мост построят. Скоро. Пока же вот так… – послышался тонкий печальный голосок.

Мальчик вздрогнул от неожиданности и обернулся. В нескольких шагах позади него стояла девчушка в белом ситцевом платье с нарисованными на нем яркими розами.

– Правда, такого больше нигде нет? Дорога, уходящая в реку! Это все из-за плотины. Раньше уровень воды был ниже, и мост был этот, платонный…

– Понтонный, но это неважно, – Коля изо всех сил пытался быть вежливым. – Меня же больше интересует другой вопрос. Подскажите, мне нужна улица Зеленой Рощи дом…

– Дом бабушки Клавы, знаю. Ты мимо прошел.

– Как это прошел? – он когда-то слышал, что в деревне быстро обо всем узнают потому и не удивился осведомленности девчонки. – Мне сказали выйти на площадь, пройти еще квартал, потом повернуть, не помню куда…

– Налево. Понимаешь, мальчик, у нас площадь это совсем не то, что у других. Наша площадь это перекресток улиц Строительной, это та, на которой ты стоишь, и Грина. Там еще почта и магазин с велосипедами.

«Предупреждать надо!» – чуть было не выпалил Коля, но это было бы невежливо, да и разве девочка в чем-то виновата?

– Спасибо…

– Может проводить, а то чего доброго снова мимо пройдешь!

– Не стоит, – пробормотал Коля, развернулся, поднял сумку и направился в недолгий обратный путь.

В то время когда он шагал знакомым уже маршрутом, но на этот раз внимательно вглядываясь в немногочисленные таблички с указанием названий улиц, по той самой «Зеленорощинской» весело катил велосипед. Рулил и крутил педали мальчишка с огненно рыжей шевелюрой и лицом, густо обсыпанным веснушками.

Паренек разогнал свой двухколесный транспорт, предусмотрительно огляделся, убедился в том, что улица безлюдна, беззаботно рассмеялся и отпустил руль. Ловко балансируя, наклоняясь то влево, то вправо он заставлял металлического своего коня двигаться зигзагами от одной обочины до другой, легко объезжал ямы и выбоины, коими так изобиловала грунтовая дорога.

Заходя на очередной вираж, рыжий велогонщик краем глаза уловил движение на перекрестке. Увидел незнакомого мальчишку с большой сумкой, высматривающего что-то на стене ближайшего дома. Быстро сообразил, что летит точно на него. Схватился обеими руками за руль, резко сжал ручки, рассчитывая затормозить, но ничего не случилось. Велосипед по-прежнему мчался вперед, а его водитель буквально оцепенел, продолжая ритмично сжимать рычаги тормозов.