Ордалия

– Поправочка, – незнакомец указующе поднял указательный палец, – Я не джин, а ифрит и зовут меня Вергис это во-первых, а во-вторых…

– А во-вторых мне начихать на твою погремуху. Говори чего хотел и пшёл на хер отсюда!

– Хорошо. – Вергис кивнул и сложил пальцы домиком, – Господин Смольский, у меня есть для Вас уникальное предложение. Загадайте то, чего Вы желаете больше всего на свете и оно будет Вашим.

– Слышь, мужик, тебе лечиться надо. Всё давай, у меня нет времени слушать эту чепуху.

Смольский махнул рукой и закрыл входную дверь. Повернувшись он испугался, увидев Вергиса, сидевшего в кресле. Из ниоткуда материлизовавшаяся чашка в его руке наполнилась черным смолянистым кофе. Ошарашенный Смольский чертыхнулся и ринулся к двери, открыв которую, снова увидел, стоявшего за пором Вергиса. Обернувшись он увидел, что в кресле уже никого нет.

– Ты кто блять такой, чёрт тебя побери!? – Смольский стал испуганно пятиться назад, – Чё ты ко мне прицепился?

– Я Вам уже говорил. Мне нужно, чтобы Вы загадали желание… самое сокровенное, то что принесет Вам счастье. Вы ведь мечтаете снова обрести власть, которой обладали в молодости, так ведь?

– На хер надо! Знаю я все эти ваши комбинации! На кого работаешь, упырь?! На ментов или конторских?

Вергис ничего не ответил, лишь растянул широкую улыбку.

– Чего глаза вытаращил, наседка ментовская? Я вопрос задал!

– Каким же мерзопакостным языком ты глаголишь, – Вергис покачал головой, – Ни слова не разобрал из сказанного.

– Короче, – Смольский вытащил из кармана брюк складной нож и приставил лезвие к подбородку Вергиса, – Улепётывай с моей хаты, по добру по здорову, не то на ремни порежу. Так понятно?

– Нет!

Половина лица Вергиса расстаяло, выставляя на показ истинный истинный облик. Красная пористая кожа и грубый роговой отросток на скуле по настоящему напугали Смольского, который попятился и, споткнувшись, упал на спину.

– Что Андрюшенька не весел? – вернув себе человеческий облик спросил Вергис, – Что головушку повесил?

От страха у Смольского пропал дар речи и он стал, как рыба, беззвучно шевелить губами. Вергис провел рукой по воздуху и закрыл входную дверь. Это навеяло на Корлеон еще больше страха.

– Повторяю свое предложение, – в руке Вергиса снова появилась чашка кофе, из которой он сделал маленький глоток, – Чего ты желаешь?

– Моё единственное желание, чтобы ты исчез! – закрыв лицо руками, прокричал Смольский. – Что ты ко мне прицепился?

– И ты когда-то возглавлял самую могущественную банду в городе? – с отвращением на лице спросил Вергис, – Да ты просто трус и неудачник.

– Чё ты щас пролепетал, козёл? – Смольский встал, выпрямился и сжал кулаки. – А ну-ка повтори.

– Я говорю, что ты жалкий неудачник, побирающийся мелкими карманными кражами. Ну конечно. Этого же достаточно, чтобы купить пойла и напиться до беспамятства.

– Я – Корлеоне! Никто не смеет со мной так разговаривать!

– Пока ты лишь несчастный пьянчуга и бесхребетная тень упомянутого Корлеоне.

Смольский замахнулся и со всей силы ударил по лицу неприятеля. Послышался хруст костей и кулак Смольского обмяк, словно пластелин. Всю его руку пронзила острая боль. Скорчившись от боли, Смольский держал травмированную кисть перед лицом и истошно вопил, перебирая все известные матерные слова.

– Ты – смертный и будь у тебя хоть меч, особого вреда ты бы мне не причинил. – пробасил Вергис. – Не будь на то воля Хаоса, я бы давно уже с тобой разделался.

Смольский ничего не ответил, продолжая скулить и ощупывать правую кисть.

– Ты видел, что творится на улицах города? – Вергис щелкнул пальцами и вырвал из стен над окнами ржавые гардины, на которых болтались плотные шторы. – Это твой шанс снова заявить о себе.

– То есть мне просто надо чего-то пожелать и ты это исполнишь? – откинув сомнения, спросил Смольский, – И всё?

– Именно… Правда есть одно «но», – Вергис изобразил задумчивое лицо, – Ты должен сам назвать цену, которую готов уплатить за исполняемое желание.

– У меня ничего нет, – позабыв про перелом, Смольский вывернул карманы, из которых вывалилось несколько монет, зажигалка и крошки от хлеба. – Видишь?

– Я говорю не о материальных благах. Ты должен поклясться вечному служению Хаосу.

– Всего-то? – ухмыльнувшись, спросил Смольский, привыкший нарушать клятвы, не сдерживать обещания и обманывать окружающих людей.

– Да. – не подав виду, что прочел мысли Смольского, ответил Вергис. – Только клятва и ничего больше. Даю слово.

– По рукам, – Смольский протянул Вергису раскрытую ладонь. – Клянусь верному служению… Хаосу. Всё правильно?

– Принимается. – Вергис пожал руку Смольскому. – Отныне и навеки веков! Служи и будешь вознагражден. Во славу Хаоса!

Глава 15. «Второй шанс»

«Чтобы выиграть войну, нужно проиграть бой»

Наполеон I Бонапарт

Погруженная в транс Авелина, реинкарнированная в богиню правосудия Фемиду, испускала слабовидимые радиальные волны, которые ударявшись о стены Белого зала, снова возвращались к ней, содрагая тело толчками. Из под повязки, туго стянутой вокруг глаз, исходил яркий ослепительный свет. Члены Ордалии, включая Карнелию, стояли вокруг Фемиды, подпитывая энергией.

Видения шли один за другим. Сначала ей привиделась картина изображающая планету, окутываемую черной слизью. Затем она увидела мёртвую землю, с иссохшимися деревьями, трещинами и бесконечными песчанными бурями. Резкая смена локации перенесла Фемиду к кладбищу, границы которого растянулись от нее на сотни миль. Оказавшись на кладбище, Фемида снова стала Авелиной, со всеми присущими человеческими страхами и переживаниями. Ее глаза снова стали видеть, как раньше. Она сделала шаг, но ее нога встретила какое-то препятствие, зарытое в землю и скрытое густым туманом, больше похожим на дым. Когда он рассеялся, Фемида увидела, что стоит на насыпи могилы, а тем препятствием оказался надгробный камень. Надпись на нем практически истерлась, но имя упокоенной было хорошо различимо, словно его кто-то выгравировал только что.

«ДЕМИДОВА ЭЛИНА МАРСОВНА… Помним. Любим. Скорбим». Годы жизни…

Прочитав надпись, Авелина попятилась назад. Её лицо отчетливо выражало испуг. Она не виделась с сестрой вот уже десять лет, но точно знала, что с ней все в порядке. Чудеса двадцать интернета предоставили ей такую возможность. В отличие от своей сестры, Элина не жила в затворничестве. Успела побывать в трех браках, которые к сожалению для родителей и к радости самой Элины, не увенчались успехом. По ее суждениям, бывшие мужья все время пытались ограничить ее в свободе, чем она жертвовать не собиралась. Из-за этого собственно она и убежала из дома, как только ей стукнуло восемнадцать. Забросив учебу в институте, она отправилась в свободное плаванье, на пару со своим бойфрендом Алексом, который, к слову, через полгода бросил Элину за ее скверный и чересчур жесткий характер.

Хоть отношения с сестрой у Авелины никогда не были дружескими, все же она искренне любила ее и надеялась, что когда-нибудь Элина ответит взаимностью. Однако этого не произошло ни до, ни после смерти родителей, трагически погибших в авиакатастрофе. Элина даже не удосужилась прийти на похороны, хотя судя по геоданным на страничке социальной сети, на тот момент она находилась не так уж и далеко. Не появилась она и на годовщине со дня смерти родителей. Тогда-то Авелина всерьез затаила обиду на сестру, и принеся над могилой родителей извинения, стерла взбалмошную сестру из своей головы, как будто ее и вовсе никогда не существовало.

Воспоминания нахлынули волной, стоило только Авелине снова увидеть знакомые инициалы. Элина безусловно оставалась близким человеком, родной кровью и весть о ее смерти подкосило Авелину, заставив метаться в отчаянии. «Этого не может быть» – думала она про себя. – «Она жива и здорова. Это всего лишь иллюзия».

Стоило ей задуматься об этом, как пространство завертелось, видоизменяя локацию. Теперь Авелина оказалась в глухом помещении, стены которого покрыты периной. Ни окон, ни дверей, лишь мягкие стены, потолок, изливающийся чернотой и пол, усыпанный золотистым песком.

– Ты опоздала, Фемида. – в ранее пустовавшим углу комнаты появилась фигура мужчины, облаченного в доспехи, утыканные короткими шипами. В лицевом проёме шлема бурлила темная вязкая жижа, изображавшая разные лица.

– Савитар, – фыркнула Фемида, – Как же долго ты со своими Асурами выползали из конуры. Неужели твой хозяин сменил гнев на милость и разрешил тебе погулять?

– Это из-за тебя я оказался в этой самой конуре! – увеличившись в размерах и оскалившись, прогремел Савитар и склонился над Фемидой. – Тебе повезло что я промахнулся и ты всего лишь потеряла глаза.

– И за это тебе отдельная благодарность. – голова Фемиды была повернута в другу сторону, но даже будучи слепой она точно знала где находится собеседник. – Может мы наконец перейдем к сути. Ты же решил со мной встретиться не просто так из праздного любопытства, так что давай ближе к сути.

– Ты, не поверишь. – рот Савитара растянулся в улыбке. – Я просто хотел взглянуть на тебя в последний раз и… попрощаться.