Сказка На Ночь I: Перерождённый

Мрак заиграл желваками, чуткие вампир с оборотнем даже в гуле таверны расслышали, как скрипнули его зубы.

– Не интересует, – процедил Игрок. – Я уже не один десяток лет живу без этого знания и ничего. У меня всё отлично! Всё прекрасно!

Вампир ухмыльнулся, открыл рот, явно намереваясь ответить на это подколкой, но его одёрнул крепыш.

– Не дури, Мрак, это не тот случай, когда стоит показывать какой ты гордый и самодостаточный. – Люк говорил тихо, спокойно, и начавший было вставать Перерождённый опустился обратно на стул. – Я кое-что о тебе разузнал. И могу сделать вывод, что ты всегда добиваешься своей цели, не взирая на цену, которую придётся заплатить. За что ты заплатил Перерождением? Мы не предлагаем тебе подачку, это честная плата за твою работу. Ты, конечно же, можешь отказаться. Но ты уверен, что именно ради вот этого будущего ты и лишился прошлого?

– Знаешь, оборотень, кого я не люблю больше, чем вампиров? – Мрак мотнул головой в сторону цедящего красное вино Кренга, – так это доморощенных психологов!

Он встал. «Сейчас надо бросить что-нибудь пафосное, типа Hasta la vista, baby! и уйти в закат. Зацепку упырь мне дал, передушу всех сраных кровососов, но выбью из них то, что мне надо. На моих условиях!»

Бард, тренькавший на гитаре, громко ударил по струнам. Парень вздрогнул, перевёл на него взгляд. И оказался зачарован словами песни:

Кто виноват, что ты устал,

Что не нашёл, чего так ждал,

Всё потерял, что так искал,

Поднялся в небо и упал.

И чья вина, что день за днём,

Уходит жизнь чужим путём

И одиноким стал твой дом,

И пусто за твоим окном…

Взгляд Мрака быстро метнулся по сторонам, но всё было как обычно: оборотень с вампиром о чем-то спорили змеиным шёпотом, народ в зале ел, пил, разговаривал и смеялся, не замечая лившейся песни. «Это что, для меня поётся?»

Кто виноват и в чём секрет,

Что горя нет и счастья нет,

Без поражений нет побед,

И равен счёт удач и бед.

И чья вина, что ты один,

И жизнь одна и так длинна

И так скучна, а ты всё ждёшь,

Что ты когда-нибудь умрёшь…[38 - Константин Никольский – «Кто виноват»]

Парень так и остался стоять, невольно выстукивая на столешнице пальцами несложный ритм. «С другой стороны, как начну давить вампирёнышей, тот, у кого есть информация сообразит, что к чему и заляжет на дно. Сколько лет я его буду искать? Сколько ещё лет будет продолжаться мой День Сурка? Проще и быстрее согласиться на квест.»

– Уболтал, чертяка языкастый. Я берусь за это задание, – как бы нехотя согласился Мрак, вспоминая строчки песни.

Вампир с оборотнем переглянулись.

– Ну.. это.. пошли тогда, раз ты согласен, – промямлил Люк.

– Стопэ! Мне ещё нужно принять душ, выпить кофе..

– Как говорила моя матушка, – оборотень отреагировал мгновенно, – будет тебе и кофе и какава с чаем! Как говориться – куй железо, не отходя от кассы! Ты ж вроде доел, так что пошли.

– Откуда твоя мама знает цитаты из моего мира?

– Не знаю, – буркнул Люк, натягивая капюшон, – путешествовала много. Наверное.

Вампир плавным движением поднялся на ноги, расправил складки плаща.

– После вас, дамы, – в жёлтых глазах плясали огоньки.

Мрак поднял одну бровь, бросил золотую монету на столешницу, которая тут же её поглотила, и пошёл к выходу.

Выйдя на крыльцо, Люк облегчённо вздохнул и, откинув с головы капюшон, подставил лицо свежему ветру. Посмотрев в ночное небо, он отыскал взглядом Луну и тепло ей улыбнулся, как подруге. Мрак тоже посмотрел на ночное солнце. «Луна, такая же, как и всегда. Где-то ещё две прячутся. Что в ней особенного?» Зато он заметил недалеко от входа одинокую фигурку в кольчуге льдисто-синего цвета. «Зима? Я думал Перерождённая давно ушла.»

– О, крошка, ты меня дождалась! – осклабившись Кренг двинулся к девушке, раскинув руки для объятий.

Его громадная фигура будто пятно темноты обволокла ледяную статуэтку. Руки Зимы упёрлись вампиру в грудь.

– Руки убрал, упырь!

– Зачем так грубо? – Кренг не переставал ухмыляться. – Я тебе уже предлагал стать моей невестой? Соглашайся, ни у кого такой невесты не будет, мне все обзавидуются.

– Вряд ли, – послышался мужской голос из-за угла, – ты не слышал, что сказала дама?

Из-под ажурной арки вышел Игрок в чёрном костюме ниндзя. Он развернул раскрытые ладони к вампиру, и из них высунулись прямые лезвия мечей. Брови сошлись над переносицей и глаза вспыхнули, как дуло огнемётов. Тёмное, практически чёрное пламя, облизало брови, а затем его языки возникли повсюду на одежде. Сначала казалось хаотично, а затем формируя поверх чёрной ткани бордовые, цвета остывающего металла пластины. На ногах появились высокие, с наколенниками сапоги, на руках – наручи до локтя, по груди протянулись две широкие ленты с налегающими друг на друга бляхами, а нижнюю половину лица закрыла маска с прорезями для дыхания. Пламя на одежде погасло, перебежав на тыльную сторону клинков.

А от ладоней Зимы по дорогому костюму Кренга распространилась изморозь. Вампир отскочил на метр. Сзади, рядом с крыльцом таверны, раздалось металлическое позвякивание.

Мрак обернулся.

– А вот и Сэраф. Неужто воин Света сподобился до банальной засады?

– Хоть ты и исчадие тьмы, – паладин вздёрнул подбородок, – тебя мы пока не тронем, Мрак. Но эти мобы – наши!

– Ганкайте кого-нибудь другого. Теперь это квестовые неписи. Под моей защитой.

– Ну, значит ты сам напросился, – рой ледяных звёздочек, закружившихся рядом с рукой Зимы, сформировался в длинное копьё с тёмным древком, по нему бежали такие же руны, как и на наручах девушки. Венчал копьё широкий листовидный наконечник льдисто-голубого цвета. Зима перехватила копьё двумя руками, направив остриё в грудь вампиру. – Этот – мой!

– Мы так не договаривались, – Тёмный Огонь переминался с ноги на ногу.

Мрак по-киношному хрустнул шеей. С плеч хлынули потоки черноты, заливая его фигуру. Из глубины струй вынырнула шипастая броня, разгорелись красным глазницы драконьего шлема, закрывшего голову, над правым плечом выросла рукоять меча.