Душегуб

А вот уже косые ступени. Предстоит непростой разговор, чтоб этого Душегуба на углях сожгли! Я буду первым, кто подкинет дров. Не пожалею заначки горючего.

Постучать пришлось ногой. Родители покойного Гарри появились на пороге быстро…

Стараюсь не смотреть на их лица – тошно. И так понятно, какой удар бесконечного горя пришёлся по ним. Слёзы, рыдания, отец вырывает из рук холодное тело. Мать Гарри бессвязно залепетала имя сына, всхлипы постоянно сбивают её речь… Ещё одного не смог спасти. И снова приходится с головой окунаться в чужое горе.

– Где ты его нашёл? – глухо проронил отец.

– В лесу.

– Спасибо…

– Мы договорились…

В глазах обоих Путов затеяли пляску бесы:

– Мы договаривались, что ты вернёшь его живым! – взревела сквозь слёзы мать Гарри.

– Условие было, что я найду его, – разозлился я и сделал шаг вперёд, – не было ни слова, что он обязательно должен быть живым!

– В общем, денег ты не получишь!

– Послушайте…

Неожиданно прямо на меня выдвинулся отец, нависнув сверху, как взбесившийся медведь. Дай повод – вцепится клыками в шею, наплевав на мою репутацию кровожадного садиста. Было бы неплохо выдавить наглецу глаза, но не сейчас, право слово.

– Проваливай, Винчи!

И пришлось повиноваться – редкий случай. Затолкав голову в плечи, я развернулся и двинулся прочь. Выместил злобу на тупоумной курице – знатный вышел пинок. Очумевшая несушка разразилась безумным кудахтаньем. Дойти до калитки не успел, как решил телепортироваться.

Возник уже посреди Центральной площади. Народу в это время мало, да и бесчинства Душегуба не придают желания прогуляться.

Путы не заплатили, скупые скотины. С тех пор, как меня прогнали с лесопилки, с деньгами стало туго. Подзарабатывал поиском жертв Душегуба, и вот теперь родители решили мне не платить. В который раз придётся затягивать пояс. Неизвестно, когда свалится очередная возможность подзаработать.

Мог бы бросить поганца в лесу и словом не обмолвиться, где его искать. Жестоко, конечно, но справедливо. Справедливости нынче категорически не хватает.

Можно пойти стребовать заслуженную плату у Тима, но тот тоже упрётся рогом, старый четырёхколёсный пень. Что бы он делал, если бы я не принёс ему все пять тел на блюде? Представляю, как его желторотые недоумки будут лазить по окрестным лесам.

Мимо прошёл Ганс с лесопилки – захотелось плюнуть в лицо, выместить накопившуюся злобу. Лучше пойти нажраться. «Тёплые огни» открываются в семь, так что можно пройтись пока.

17:36

Джанни и Феликс

Джанни с Феликсом, как обычно, надрались с утра, чтобы к вечеру неторопливо обсохнуть. Спешить нынче некуда: раньше жизнь неслась шальным гепардом, а теперь больше походит на подстреленную черепаху. Можно просто сложить руки и застыть так на пару декад – всё равно поспеешь…

Джанни первым выскочил на веранду, поэтому занял удобный стул, оставив товарищу шаткий табурет. Бородатый Феликс плюхнулся напротив друга, пробурчав неудовольствие, что в очередной раз вынужден сидеть на дрянном предмете мебели.

У Феликса сухое лицо, лысая макушка, прикрытая красной шапкой, узкий длинный нос и косматая борода. Острый кадык похож на колун, ветхий пиджак висит мешком на тощем теле. Старик часто моргает и беспрестанно облизывает потрескавшиеся губы.

Его товарищ Джанни, напротив, обладает пышной гривой пепельных волос, под которой стыдливо прячутся крошечные уши. Лоб покрыт барельефом морщин, ленивые глаза похожи на зёнки только что вылупившегося щенка. Угловатый череп обтягивает болезненно-жёлтая кожа, нижняя челюсть выдаётся вперёд. Джанни вечно ёжится и кутается в толстый ватник.

Джанни и Феликс – местные старики той породы, что круглыми сутками пьют самогон собственного приготовления и живут на продаже его же. Пусть от этой гадости раз в год загибается очередной клиент, иммунные к своей отраве деды никак не желают умирать.

Единственное занятие стариков, кроме непрекращающейся пьянки – сидеть на веранде и разговаривать.

– Слышал, Феликс, военные нашли на востоке пару бомб. Теперь добьют выживших.

– И что, нас тоже зацепит? – сплюнул бородатый.

– Конечно, по нам в первую очередь долбанут, дурья башка! Потому что у нас здесь что?

– Что?

– Что, да что… – передразнил товарища Джанни. – То ты не слышал! Убежище поблизости есть. Там полно всяких запасов: оружие, продовольствие, одежда… И генератор стоит – можно несколько веков жить при свете.

Почувствовавший неладное Феликс нахмурился и скрестил руки на животе:

– Брешешь!

– Стал бы я брехать! – обиделся его товарищ. – Всё как есть тебе говорю: мне один челнок по секрету обмолвился.

– Челнок брешет!

– Все у тебя брешут! А челнок правду говорит. Пораскинь мозгами: строило же правительство всякие бункеры и убежища. Не могло не строить. И где строило бы? Подальше от городов, ясное дело.

– Ничего не ясное! – махнул рукой Феликс. – Лапшу тебе вешают, а ты только уши расправляешь. Никто нас бомбить не станет – бомбить будут мутантов за морем.

– За каким морем?

– А на юге за морем. Там мутантов развелось, у-у-у… Говорят, лодки строят, скоро до сюда доберутся.

– Через море, что ли, доберутся? – фыркнул с недоверием Джанни.

На это Феликс только развёл руками:

– Мутанты…

– Ну да, – согласился волосатый старик и откинулся на спинку стула, – мутанты-то доберутся. Вон Винчи куда угодно доберётся…

– Этот да, этот доберётся. А некоторые мутанты так и вовсе с крыльями!

– Не бывает с крыльями, Феликс! Ты где таких видел?

– Позавчера в небе…

– Ты пьяный был весь день! – недовольно вскричал Джанни. – Кому ты втираешь? Мутанты с крыльями! Во выдумал, старый дуралей!

– Ничего я…