Глазок. Сборник мистики и хоррора

– Супер! Всё просто супер! Признаться, я уже и не верила, что всё получиться.

– Ты бы меньше хвостом крутила. Тогда бы к нам всякие и не лезли. Ещё бы чуть-чуть, и никуда бы мы не успели. Опоздай мы хоть на пару минут… Ушла бы Ксюха, и не было бы у нас осенних каникул. Сидели бы всю неделю и зубрили бы.

– Ладно не ворчи, хорошо же всё, – Лёлька хлопнула Сашу по плечу и отступила.

– А ты и впрямь хочешь парня этого отыскать, чтобы о его здоровье справиться?

Лёлька ответила не сразу. Он долго рылась в сумочке, потом вскинула голову и переспросила:

– Не поняла, ты о чём?

– Мы же Ксюхе пообещали, что узнаем про того очкарика. Ну того… из парка. Мол, как здоровье и всё такое.

Лёлька звонко рассмеялась.

– А ты ведь на него запала. Ну, признайся, запала?

Саша процедила сквозь зубы:

– Дура что ли? Нужен он мне, юродивый этот. Ты лучше скажи, что мы будем потом Ксюхе говорить? Если спросит.

Лёлька махнула рукой, подошла к окну и стала вываливать на подоконник содержимое сумки.

– Да где же он? Посеяла, точно посеяла.

На подоконнике оказались несколько помятых тетрадей, косметичка, зонтик, полупустая пачка влажных салфеток и ещё какое-то барахло.

– Голову потеряла? – спросила Саша.

– А?.. Чего?.. Да иди ты! Телефон у меня пропал. Похоже, я его в парке обронила, когда Вовка у меня сумку вырвал.

– Что делать будешь?

– Что-что, в парк пойду, искать! А вот, если не найду… Предъявлю уроду. Пусть новый покупает. Козёл.

– А Ксении-то мы что скажем, ну… про очкарика?

– Да нужен он мне? Это ты, я смотрю, его забыть не можешь. Что скажем, что скажем? Скажем, что навестили, что жив, здоров. Ладно, побежала я, может, отыщу ещё телефон, в общаге встретимся, пока.

Лёлька чмокнула подругу в щёку и побежала к лестнице.

– А ты в Самару-то свою поедешь? На каникулы, – крикнула Саша вдогон.

– Не знаю пока, ещё не решила.

Вот всёгда она такая.

Как только Лёлька исчезла из виду, Саша хлопнула себя ладошкой по лбу. Вот торопыга, куда поскакала, нужно было сначала позвонить. Саша достала свой телефон и быстренько набрала Лёлькин номер. Послышались длинные гудки.

Так, что же это значит? Если бы кто-то подобрал Лёлькину «трубу» чтобы вернуть, он бы, всяко, ответил. Если этот кто-то решил бы оставить телефон себе, он бы его отключил и сменил симку. Но гудки идут, значит… Что же, поспеши, подруга, возможно, твоя пропажа всё ещё лежит где-то под скамейкой в парке. Саша почувствовала, что в животе урчит; ничего же не ела со вчерашнего вечера. Столовая находилась на седьмом, и Саша направилась к лифту.

***

Морозное утро сменилось довольно тёплым днём, вечером же наступила полная слякоть. Мокрый снег валил и валил, Саша ежилась, неспешно шагая по тротуару. Снег под ногами чавкал, подошвы скользили по местами оголившемуся мокрому льду. Пальцы на ногах скукожились. «Промочила… всё-таки промочила, вот он китайский ширпотреб, или подошва треснула, или швы разошлись. Говорила же Лёлька доплати и возьми турецкие. Бедные мои ноги. Холодно-то как, ой, слягу я, точно слягу, – вздохнула Саша и тут же махнула рукой. – Хотя плевать. Экзамен сдан, теперь можно целую неделю дома отсиживаться». Ни сырые стельки, ни летящие в лицо холодные хлопья уже не испортят ей настроения. Почему она снова пришла сюда, Саша так и не поняла.

Солнце уже спряталось за деревьями и первые фонари как бы нехотя зажглись. Саша шагала меж потускневших кустов, обходила поржавевшие от времени беседки с узорными рисунками. Из-под почерневшего от грязи снега кое-где пробивался чёрный как уголь асфальт. Голуби, привлекшие её внимание днем, улетели, их сменили несколько серых взъерошенных ворон, сидевших на спинке скамейки. При приближении Саши они закаркали, взлетели и переместились на ближайшую осину. Саша подошла лавочке и огляделась, повсюду на снегу виднелись многочисленные грязные разводы.

Вряд ли Лёлька смогла бы найти здесь свой телефон. А если бы и нашла, то в такой каше он бы сразу промок и заглючил. Всё растаяло. Саша сделала очередной прозвон: из трубки по-прежнему слышались длинные гудки. Кто ж его подобрал-то, или Лёлька всё-таки нашла и не отвечает? На подругу это было похоже. Может, нашла и выключила громкую связь, а сама на радостях упорхала… с очередным ухажёром… в кафешку или в клуб, а Сашу, как обычно не позвала – Лёлька не из тех, кто таскает с собой страшненькую подружку, чтобы выбрать лучшего парня себе. Лёлька и так всегда забирала лучших. К подобным выходкам подруги Саша давно привыкла и не обижалась, или делала вид, что не обижается. А может, нашла деньги на билет и в свою Самару упорхнула? Теперь позвонит дня через три, когда нагуляется. В Самаре у Лёльки жили мать и брат. Тот работал дальнобойщиком и, время от времени, снабжал беспечную сестрёнку деньгами.

Саша вздохнула и стала рассматривать следы. Всё вокруг истоптано, а это что? Протектор? След от машины? Неужели за парнем и впрямь приезжала скорая? Значит, кто-то всё-таки вызвал. Движение за спиной заставило Сашу вздрогнуть и обернуться. Сгорбившись, человек стоял в тени дерева и курил.

– Что, Борисова, за рыцаря своего переживаешь?

Саша узнала Макса Саенко, тот отбросил недокуренную сигарету, подошёл ближе и тоже принялся изучать следы. Макс был одет в туже серую дутую куртку, что и днём, бейсболка «Basic» была сдвинута на затылок.

– Что тут стряслось-то? – тихо спросила Саша.

Макс ответил не сразу, сначала всё осмотрел, поковырял носком кроссовка снежную кучу и подвёл итог:

– Похоже, не соврал Блоха, была тут скорая, протектор точно от «Газели». Прямо к лавке подъехали.

– Блоха – это кто?

– Так, есть тут один деятель, он в этом парке постоянно трётся, травку толкает, – Макс сплюнул под ноги. – Это он мне рассказал, что, как только мы отсюда свалили, сюда лепи?лы на скоряке? приехали с мигалкой, очкарика на носилки погрузили и того… свалили, короче.

– Лепи?лы – это врачи? – переспросила Саша.

– Они самые, Борисова, они самые. Ты смотри – ничего и никому, а то если загнётся твой рыцарь, нам всем того, – Макс провёл большим пальцем по горлу, – кранты. Бите, за то, что очкарику в грудак двинул, а нам… Все мы теперь в попадосе. Мы ведь бросили его тут, а за оставление в опасности пострадавшего… Читайте УК РФ, статья сто двадцать пятая – до года.

Саша побледнела, Макс тихонько рассмеялся, но смех его показался Саше неестественным.

– Ладно, не дрейфь. Всё ведь это ещё доказать надо. Так что, – Саенко прижал указательный палец к губам, – роток на замок и молчок. Будешь? – Макс закурил очередную сигарету и протянул пачку Саше, руки его дрожали.

– Я не курю?

– Это ж не травка?

– Я вообще не курю? А ты сам-то чего трясёшься?

Макс вздрогнул и огляделся.

– Что, так заметно?

– Угу.

– Предчувствие у меня хреновое, сегодня бабку-покойницу во сне видел, так она мне знаешь что заявила? Приходи скорее, внучок, говорит, заждалась я тебя. Жесть. А потом подходит за руку берёт и в лоб целует, а губы у неё холодные-холодные. Бррр… Вот так-то, – Макс махнул рукой и побрел в сторону парковых ворот, бросив напоследок, – помни, Борисова: УК РФ – до года бля… до года!

В общагу Саша заявилась лишь через час. Придя в блок, поставила на батарею насквозь промокшие сапоги, выпила горячего чая с мёдом и завалилась в постель. Через час у неё поднялась температура. Ночью Сашу мучили кошмары: приснился злополучный очкарик, но до поцелуев в лоб, слава Богу, не дошло.