Глазок. Сборник мистики и хоррора

– Ттт-вою жизнь, ддд-ухга!

Саша вздрогнула, а если он и впрямь…

– Ещё раз позвонишь, точно заяву напишу, – сказала девушка уже тише.

– Ннн-у ладно. Ннн-е хочешь ггг-овохгить и ннн-е надо. Я-ттт-о думал ттт-ебе будет интехгесно узнать, ччч-то стало с ттт-воими дхгужками… и с ппп-одхтужкой.

Саша замерла. Дружками? Неужели и Биту… Да неь, Бита здоровяк, любого уработает, а вот Ольгу…

– Что с Лёлькой?

– Ддд-евочка ещё жжж-ива. Ппп-хгавда не совсем ззз-дохгова.

– Что с ней?

– Ссс-тала хуже ссс-лышать.

– Почему?

– Да так… я еее-й ухо отхгезал.

Саша зажала ладонью рот, врёшь, сука; в этот момент связь прервалась, палец рефлекторно нажал на кнопку вызова и вдруг… невдалеке сквозь кусты, она заметила одиноко стоящую фигуру. Блоха!?

Знакомая испанская мелодия не заставила себя ждать, она неслась оттуда, где стоял незнакомец. Холодная капля скатилась между лопаток. Это же Лёлькина заставка, тот, кто только что разговаривал с Сашей по телефону, сейчас прятался там… в этих самых кустах. Саша поднесла трубку к уху… услышала длинные гудки, а задорные испанские напевы продолжали тиранить душу. Тут незнакомец отключил телефон и вышел на свет.

Сутулая фигура, очки, надвинутая низко шапка. Нет!.. ну нет же!.. никакой это не Блоха. Он!.. точно он – проклятый заика. Кто же тогда умер в больнице?

В одной руке парень держал уже умолкший телефон, в другой блестело что-то острое. Саша стиснула зубы, что это – нож… а может наконечник копья?

– Помогите! Убивают! – Саша заорала и бросилась бежать.

– Стой! Стой, тварь! Стой, кому говорю!

Убийца бежал за ней. За всю свою жизнь Саша не испытывала такого страха. Дважды она едва не споткнулась, дырявые сапоги промокли насквозь, но беглянке было не до того. Даже когда она зацепилась за оградку и разорвала рукав, то не придала этому значения. Топот за спиной не прекращался. Всё это продолжалось не меньше минуты. Впереди что-то вспыхнуло, Саша бросилась на свет.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! – девушка выбежала на открытую площадку и остановилась, перевести дыхание.

Уже знакомый Саше лохматый мужик сидел на потрёпанном деревянном стуле возле одноэтажной неказистой бытовки. Рядом стояли ещё несколько в рабочих робах, с лопатами и мётлами, и о чем-то говорили на непонятном языке. Рабочие. Таджики. Саша вздохнула с облегчением и обернулась.

Её преследователь куда-то исчез. Саша бесшумно рассмеялась. Это что – всё?

– Ты, что ли, орала? – поинтересовался бывший солист оперного театра, лицо мужчины выглядело встревоженным.

– Там это… – Саша чуть было не сказала «призрак», – маньяк с ножом.

Лохматый поднялся и поглядел на таджиков: – Давай поглядим, – те закивали.

– Лучше не надо. Просто проводите меня до остановки.

То, что произошло потом, Саша помнила плохо. Лохматый мужик с парочкой таджиков побродил по кладбищу, потом, никого не найдя, посадил её в автобус. Кондукторша долго ждала и сильно ругалась, пока Саша – руки тряслись – искала свой проездной. Потом она ехала, затем шла пешком до общаги. Снова через злополучный парк, слава Богу на этот раз обошлось, всё было как в тумане. Придя домой бедняга, завалилась на постель и тут же уснула. И, конечно же, ей приснился очкастый карлик.

Скрюченный, он бежал за ней по кладбищу, размахивал наконечником копья и, пронзительно смеясь, верещал: «А-ха-ха, эс-эм-эска пхг… ишла! Эс-эм-эска пхг… ишла!». Где-то вдалеке, взобравшись на могильную плиту, лохматый работник кладбища во фраке, в бабочке и в резиновых сапогах манерно распевал партию герцога из «Риголетто».

Из этого кошмара Сашу вывел резкий звук будильника. Она вскочила и тут же упала на кровать, уткнувшись во влажную подушку лицом. Через пару часов от общажного консьержа Митрича, девушка узнала о том, что в парке обнаружили тело Биты – в синяках и с колотой раной на груди.

***

Старший следователь Пал Палыч Кропоткин – именно так он представился – сидел за заваленным потёртыми папками столом и сосредоточенно тыкал пальцами в клавиатуру. Это был плотный мужчина под пятьдесят, с низким морщинистым лбом и густыми тёмными бровями.

– Значит, Александра Андреевна, вы утверждаете, что Биткина и Саенко зарезал один и тот же человек, и зовут его Егор Андреевич Пятаев. Так?

– Совершенно верно – Егор Андреевич Пятаев, только не зовут, а звали, – тут же поправила Саша. – Он же это… того… помер.

Следователь приторно улыбнулся, точно кот Леопольд из мультика.

– Этот же Пятаев ещё и похитил вашу подругу Ольгу Комкову?

– Лёльку.

Кропоткин покачал головой.

– А ещё, гражданка Борисова, вы утверждаете, что этот самый Пятаев сейчас охотится за вами? Правда вы в этом не совсем уверены, потому что он на днях был похоронен на Загорковском кладбище?

Изрядно подустав выдерживать серьёзную мину, следователь скорчил кислую гримасу и отрешенно посмотрел в окно; беседа Пал Палыча явно тяготила.

– Я не утверждаю, что именно он там похоронен! Но могилка, оформленная на его имя, там точно есть. Что в ней… точнее кто – я этого не знаю: может там пустой гроб; может в гробу кто-то другой, но уж только не этот Пятаев.

– Вы утверждаете это на основании того, что тот самый Пятаев, именно тот, про которого вы сейчас говорите, бродит среди могил с копьём в руке как истинный спартанец… или индеец? Может Чингачгук?

Саша вспыхнула:

– Нет!.. Как Ахилес, в исполнении Бреда Пита. А может и сам Бред Пит там бродит… а может быть – они оба. Не надо ерничать, товарищ следователь, и не надо меня принимать за сумасшедшую! Этот Пятаев не бродит средь могил, а просто преследует меня. Я пошла на кладбище, выяснить там он или нет, а он шёл за мной.

– Кто он-то? Покойник?

– Да не покойник! И не призрак! – Саша всхлипнула… и расплакалась. – А может и призрак. Я уже сама не понимаю, что происходит. Да, всё это звучит дико, но что мне прикажете делать? В больнице сказали, что парень умер, я была на его могиле, потом мы разговаривали по телефону, и тут он вышел из кустов. Я его узнала.

Кропоткин взял графин и налил воды.

– Вот, выпейте и успокойтесь, потом расскажите всё по порядку.

Саша в несколько глотков осушила стакан, поставила его на поднос трясущейся рукой.

– Мы спешили, Бита его ударил…

– Бита – это зарезанный накануне Биткин Владимир? – снова уточнил Кропоткин.

– Он самый, кто же ещё? Так вот, Бита ударил этого заику…