Принцип мести

– Значит, ты здесь недавно, – усмехнулась она. – А кем до этого работал?

– В графе «Разное». Вообще-то моя основная специальность – ваятель женских грез. Я помогаю ненадолго забыться. На большее в этой жизни рассчитывать нельзя.

Она взглянула на меня по-новому, сквозь нежную дымку своих серо-голубых глаз.

– А телохранителем ты когда-нибудь был?

– Да. Уитни Хьюстон осталась мной весьма довольна. Мы с ней даже снялись в фильме с одноименным названием. Ладно, пойду немного по коридору погуляю, от рук отобьюсь, – сказал я, открывая входную дверь с эрмитажной ручкой.

– Стой, ты куда пошел? Ты не туда идешь. Садись в автомобиль.

Она уже диктовала мне свою волю. Кому это может понравиться?

– Попрошу обращаться со мной, как с ценным железнодорожным грузом, – сказал я спокойно и одарил ее вежливой ледяной улыбкой.

– То есть?

– Не переправлять толчками, не пропускать через горки.

– Не ершись. Я просто хочу знать, что ты собой представляешь.

– Мне известна разница между контрольным выстрелом и предупредительным.

С этими словами я закрыл за собой дверь. Перед зеркалом мне захотелось продублировать свою вежливую ледяную улыбку, но получилось совсем не то, что я ожидал увидеть. Я назвал бы эту мимическую композицию «рабочим оскалом секьюрити». Глупый разговор. Да и как еще может вести себя мужчина со слаборазвитой инфраструктурой (дом – работа без вариантов) с богатой женщиной? Обычный выпендреж, натужное остроумие и мучительное желание казаться значительнее, чем ты есть на самом деле. Но я не выгибал спину, не заискивал, когда меня гладили по головке, не бросался на все блестящее и не ловил вожделеющим взором волшебный миг удачи. Может быть, это и есть то, что мы называем достоинством.

* * *

Как говорил знаменитый сыщик Ниро Вульф, распоряжаться событиями мы не можем, но должны делать так, чтобы они происходили. Оказывается, пять минут досужей болтовни с состоятельной дамой могут значить для карьеры рядового охранника больше, чем годы упорных тренировок и все его предыдущие заслуги. Мои профессиональные качества не интересовали никого – решающую роль в продвижении по службе сыграла моя способность говорить женщинам приятные, ласкающие слух вещи. Поэтому когда на следующий день я занял свой пост, начальник службы безопасности огорошил меня известием:

– Ты здесь больше не работаешь.

И ухмыльнулся – широко и многозначительно.

– То есть как? – спросил я, испытывая нарастающую внутреннюю потребность встать на дыбы.

– Ты переведен в «личку».

Это означало, что с сегодняшнего дня я стал телохранителем со всеми вытекающими отсюда последствиями – новый босс, новая зарплата, новый график работы, ну и, конечно же, новые заморочки.

– И знаешь, кого ты будешь оберегать от дурного глаза?

– Начальника валютного отдела? – предположил я в шутку.

– Бери выше. Жену Дробышева.

Услышав фамилию председателя правления банка, я сразу сообразил, с кем имел дело вчера и кому так опрометчиво представился «ваятелем женских грез».

– Получать будешь от пятисот и выше. Но дамочка не подарок. Никто больше двух недель не выдерживает.

– Если она попросит потереть ей спинку в джакузи, я возьму расчет...

– Нет, тут другие прибамбасы. Очень капризный характер. И самое главное – у нее куча денег и масса свободного времени. Баба просто с жиру бесится – магазины, презентации, казино... Сам понимаешь, дорвалась до сладкой жизни.

– Понимаю, – сказал я, не зная, радоваться мне или печалиться ввиду такой перспективы.

– Что я должен делать? Куда бежать, за что хвататься?

– Езжай прямо сейчас по адресу...

Начальник службы безопасности протянул мне желтый приклейной листочек с домашним адресом и пожелал ни пуха ни пера.

Спустя полчаса я подошел к огромному, напоминавшему нагромождение сказочных теремов дому, построенному по спецзаказу нескольких сверхбогатых семей, и нажал кнопку домофона. Дверь мне открыл вахтер с бицепсами Шварценеггера. По внутреннему телефону он связался с госпожой Дробышевой и, получив подтверждение, предложил мне подняться на третий этаж. На лифте.

– Спасибо, я пешком.

– Здесь нет лестницы.

– А если я застряну?

– Лифт имеет автономный источник питания.

– Хотел бы я работать в этом доме лифтом...

Жена банкира встретила меня так, словно я был мелким домашним животным, которому не разрешается запрыгивать не диван, лежать на подушках и грызть веточки герани. Своим подчеркнуто пренебрежительным отношением к моей непритязательной особе она сразу поставила меня в определенные рамки, выходить за которые я не имел права.

– Найди музыку, – сказала она, даже не поздоровавшись со мной.

Я мельком взглянул на горы аппаратуры, встроенной в темно-вишневую стенку, и без труда отыскал ручку настройки радиоприемника. На розовом стеганом халате своего «объекта» я старался не акцентировать внимание. Человек, для которого я пустое место, сам является для меня таковым.

– Как говорил один ди-джей, музыка стимулирует работу слухового аппарата, – заметил я мимоходом.

– Дурак твой ди-джей.

Из динамиков полилась медленная расслабляющая музыка изумительной красоты.

– Оставь. Будем считать, что с первым заданием ты справился.

– На сегодня я могу быть свободен? – учтиво поинтересовался я.

На сей раз она жестко сфокусировала на мне свой взгляд. В нем сквозило недовольство. И ни намека на улыбку.

– Будешь шутить, когда выполнишь остальные тридцать три.

Она опустилась в кресло, обитое тканью с узором леопарда (я не удивился бы, окажись она действительно шкурой леопарда), и на миг закрыла глаза. Потом широко распахнула их и судорожно, словно утопающий, заглатывающий порцию воздуха, вздохнув, сказала:

– У нас еще есть сорок минут перед тем, как отправиться в супермаркет и дом моделей. Расскажи мне о себе.

– Зачем? Вы уже наверняка навели обо мне справки.