Офицерский клинок

– Значит, открываешь нам дверь, я иду первым, Медведь за мной, Игнатич следующий. Игнатич, где у них оружейка НЗ, помнишь?

– А то, – хмыкнул Лобач, – ее в первую очередь проверяли…

– Тогда ты и Чиж бегите к ней. Медведь – блокируешь начкара в «дежурке», я займусь сменой. – Демидов посмотрел на светящийся циферблат часов, стрелки показывали начало десятого, наморщив лоб, он что-то высчитал и проговорил: – По идее, смена у них минут через пятьдесят, так что готовность номер два… Чиж! Ты че там скребешь, как мышь?

– Да здесь не кладка, а хрень! – ответил Семен. – «Крысиную нору» проковыряем только так…

– Вот неугомонный сапер, – проворчал Купец, подползая к Чижикову, который ножом выковыривал кирпич из стены забора.

– Давай, помогай! – не прекращая работы, сказал Сема. – Сейчас каждый из нас по паре-тройке кирпичей отковыряет, и пройдем тише, чем бабочки пролетят. Медведь, ты тоже подключайся.

Это предложение было запоздалым, крепким лезвием своего «Катрана» Володя уже выковыривал первый кирпич.

– Если что, – продолжал Чижиков, – через эту норку и уйдем по-тихому.

Задумка Семена была абсолютно здравой: обычно в советское время по верху таких заборов в цементный раствор густо вмуровывалось битое стекло. Если бы разведчики были в привычном своем снаряжении, перемахнуть через такой забор им не составило бы большого труда, в гражданской же одежде, без спецсредств, прыгать через забор было, мягко говоря, небезопасно.

Отковыряв первый кирпич и отложив его в сторону, Локис в очередной раз убедился, что военные строители, а точнее, только их командиры «экономили» на всем, на чем только можно. По нормативам, в воинских подразделениях такие стены должны были укладывать не менее чем в полтора кирпича, при этом усиливать прутьями металлического армирования, а здесь, отковыряв кирпич, Володя увидел двор «караулки». Следующие кирпичи пошли легче, часть из них Локис выдергивал просто рукой. За полчаса разведчики расковыряли в заборе дыру, в которую могли пролезть два человека, правда, верхняя часть кладки провисла, норовя обвалиться.

– Нормально, – сказал Демидов, потрогав рукой шатающуюся часть разрушенного ими забора, – на наш век хватит, а там хоть трава не расти…

Он первым нырнул в брешь, кувыркнувшись в сторону, за ним то же самое проделали Локис и Чижиков. Игнатич перелезал медленно, тихо покряхтывая, и с опаской, рискуя свернуть себе шею, озирался на нависающий над ним монолит кирпичной кладки. Заросли акации, хотя и не такие густые, по-прежнему закрывали разведчиков, зато отсюда был прекрасно виден вход в «караулку» и сидевший на высоком бордюре крыльца часовой. Демидов опять посмотрел на часы и тихо произнес:

– Все, выставляемся на исходную, сигнал к действию – крик филина. Двинулись!

Прижимаясь к земле, Локис подполз к самому краю кустарника и мысленно просчитал маршрут, по которому он добежит до крыльца «караулки». Сбоку слегка колыхнулись ветки акации, и, не оборачиваясь, Володя понял, что это Чиж, он шел «вторым номером», отставая от товарища всего на пару секунд. Сане следовало заложить пластид в дверь «караулки». Слева послышалось легкое шуршание пожухлой листвы, затем раздался торопливый шепот Игнатича:

– Вы, сынки, шибко не торопитесь, там, как входишь, коридор метров десять длиной, с левой стороны вход в столовку, а с правой – к начкару. У него два входа: один с коридора, а второй в комнату дежурной смены выходит.

– А гауптвахта где? – продолжая следить за неподвижно сидевшим постовым, спросил Локис.

– Это в левом крыле, – все так же торопливо прошептал Игнатич, – как раз за оружейной комнатой…

Володя взглянул на часы, фосфоресцирующие стрелки показывали, что до рассчитанного разведчиками времени смены постов оставалось пятнадцать минут. Он осторожно вытянул из локотных ножен свой «Катран» и взял его в обратный хват. «Наверняка, – подумал Локис, – эти бандюки соблюдают все армейские караульные ритуалы, сидят, небось, суки, с заряженными автоматами… Значит, и выходить будут с такими же… Время на зарядку тратить не надо…»

Момент, когда открылась дверь «караулки», Володя, к своей досаде, прозевал. Только когда из ворот караульного помещения начали выходить вооруженные люди, он сообразил, что начинается смена постов, и напрягся, готовясь к броску на постового. Вдруг на его плечо легла сухая, твердая рука Игнатича:

– Не спеши, сынок, выжди минут десять, нехай эти черти подале отойдут…

Володя расслабился, к тому же часовой не сидел на бруствере, а прогуливался по крыльцу, держа автомат в положении «на изготовку». Пробежать двадцать метров открытого и слабо освещенного пространства было практически нереально, следовало искать какой-то другой выход, и делать это очень быстро. Почти не задумываясь, Володя тонко и протяжно свистнул и тут же окликнул постового:

– Слышь, паренек, иди сюда!

От неожиданности часовой вздрогнул и, повертев головой, стал медленно приближаться к кустам на полусогнутых ногах, опасливо озираясь и держа автомат наготове.

– Ты что делаешь? – испуганно зашептал Игнатич.

– Молчи, старый, сейчас сам все увидишь, – сердито огрызнулся Локис.

– Да здесь я, – все тем же фальшивым контральто позвал он, – встать просто не могу, ногу подвернула, когда через забор прыгала…

– Ты кто такая? – строго, но с явным испугом спросил часовой, присев на одно колено.

Он был метрах в пяти от Володи, что давало шанс на удачный выпад. Мгновенно сжавшись в пружину и так же мгновенно распрямляясь, Локис в каком-то непостижимом броске выскочил из своего укрытия, валя часового и одновременно зажимая ему рот, а правая рука, в которой он держал «Катран», жестко прошлась по горлу бедолаги. Широкое острое лезвие с легкостью перерезало мышцы шеи, артерии и с легким хрустом распахало гортань до самого шейного позвонка. Голова убитого в Володиных руках закинулась, как у тряпичной куклы, брызги горячей крови окатили ладонь и рукава куртки. Уже умирая, парень удивленно хрипнул, выгибаясь всем телом, и через полсекунды затих. Володя вытер нож об одежду убитого, спрятал его в ножны, потом быстро закинул себе за плечи его автомат, начал расстегивать ремень с подсумком, в котором хранились сменные магазины к автомату. Мимо него тенью мелькнул Чижиков, а за ним возникла громоздкая фигура Купца.

– Приберись тут, чтоб не сразу заметили, – распорядился он. – Игнатич, ты где? Давай бегом!

– Вот без соплей, как на лыжах, – недовольно проворчал Локис, застегнув на себе ремень с подсумком и подхватывая убитого под мышки.

– Коньки надень, – посоветовал Демидов.

– Нет у меня их, – огрызнулся Локис, затаскивая труп в заросли акации, – и кататься я на них не умею.

– Я тебя научу, – пообещал Купец и скомандовал: – Все, вперед!

К их приходу Чижиков уже успел наложить пластид на дверь караульного помещения и вставить электронный взрыватель.

– Командир, готовность тридцать секунд, укройтесь за бордюрами, и вообще, светло здесь слишком.

Володя вскинул автомат, собираясь выбить лампочку, но в этот момент раздался громкий хлопок, и его звук слился с выстрелом Локиса. Взрывом дверь «караулки» сбросило с петель, но тут все пошло не так, как распланировал Демидов. Первым в нее кинулся Игнатич, профессионально держа на изготовку автомат, который Локис, снимая постового, оставил в зарослях акации. Такой прыти от пожилого человека разведчики не ожидали и на какое-то мгновение растерялись.

– Чего встали, вперед! – скомандовал Демидов.

Локис, держащий приклад автомата над плечом и готовый открыть в любой момент стрельбу, первым побежал по коридору. Володя помнил, что рассказывал Игнатич о том, где находится вход в комнату начальника караула. Лобач не соврал: буквально через пять шагов, справа, показалась открытая дверь. Слегка пригнувшись, боец шагнул в проход, и первое, что увидел, было совсем не растерянное, а вполне сосредоточенное лицо бородатого человека.

– На пол! – скомандовал Локис.

Однако человек, вместо того чтобы подчиниться, сделал неуловимое движение правой рукой, разворачиваясь в кресле, и Володя увидел направленный в его сторону серебристый ствол «стечкина». Он не задумался ни на секунду, на это просто не было времени, одиночные выстрелы его «калашникова» прозвучали слишком громко в небольшой комнатушке начальника караула.

Человек в кресле дернулся, как-то устало опуская руку с оружием.

– Вот придурок, – буркнул Локис, – мог бы и живым остаться.

Осторожно осматриваясь, он подошел к убитому и подобрал его «стечкин», эта «машинка» была покруче любой «беретты». В этот момент со стороны комнаты дежурной караульной смены в дверь ворвались несколько человек с автоматами в руках. Большой палец правой руки машинально, против воли Локиса, перевел планку предохранителя в режим автоматической стрельбы, и одной длинной очередью он срезал всех троих столпившихся у входа людей. Но ему тут же пришлось присесть. По застекленному окну резанула длинная, тяжелая очередь из «ПКМ», толстый стеклопакет хотя и покрылся трещинами, однако выдержал пулеметные выстрелы в упор. В комнате дежурной смены тоже послышались автоматные выстрелы. Перебежав гусиным шагом, Володя добрался до второго входа комнаты начальника караула и из еще из теплых, дергающихся в конвульсиях трупов попытался соорудить для себя подобие бруствера. Едва успел приготовиться к обороне, пристроив цевье автомата на бедре одного из убитых, как услышал глуховатый бас Демидова:

– Спокойно, Медведь! Свои! Впереди чисто.

Локис облегченно вздохнул, поднимаясь из-за своего импровизированного бруствера.

Комната дежурной смены караула выглядела как обычно: длинный стол, лавки, вот только на столе вместо привычного набора шахмат, шашек и домино лежали какие-то брошюрки, напечатанные на хорошей бумаге. По просторной комнате по-хозяйски расхаживал Демидов, закинув автомат на плечо. В дальнем углу комнаты копошились Чижик и Игнатич, взламывая дверь оружейной комнаты. Круглов деловито осматривал «ПКМ». Только теперь Володя понял, почему пулеметчик не дал вторую очередь – из шеи у него торчала рукоятка ножа «Шайтан М». По-видимому, Петро метнул его, когда тот успел дать первую очередь.

– Командир, – постучал указательным пальцем по циферблату часов Локис, – нам еще «губу» их надо обследовать, а у нас уже «цигель-цигель – ай лю-лю».

– Знаю, – сквозь зубы ответил Демидов, – вы с Толстым и обследуйте… – Громкий рев сирены на мгновенье заглушил его слова. – Медведь, чтоб тя перекинуло, – перекрывая этот звук, прорычал командир. – Ты что, возле пульта не мог зачистить по-человечески?!

– Да чисто вроде было, – выхватывая из-за пояса «стечкин» и устремляясь в комнату начальника караула, ответил Володя.

К его удивлению, один из тяжело раненных им боевиков, которого он подложил нижним, сооружая себе бруствер, сумел добраться до пульта и включить тумблер «Общая тревога». Теперь он лежал на полу, хрипло дыша, изо рта шла розовая пена.