По кличке Рейнджер

– А ты кого ждала?

– Ну не тебя.

– А дождалась меня. Не рада?

– Нет, почему? Я от тебя балдею, мальчишечка. – Она погладила его по щеке и чмокнула в губы. Букет между их телами зашуршал и спрессовался.

– Розы помнешь.

– А, этой травы у меня полна тачка… Ой, укололась!

– Шипы.

– У, бля… – заскулила Людмила, отскакивая и разглядывая пораненную руку.

Она была среднего роста, с хорошей фигурой, с большими, немного грустными голубыми глазами. Ее светлые волосы служили предметом всеобщей зависти. Злые языки утверждали, будто волосы крашеные. Другие долдонили, что это парик. Но правда состояла в том, что это были ее натуральные волосы.

– У тебя еще выход? – спросил Жиган.

– Не-а, – покачала она головой. – Отпела. Ты скажи, классно я пела? Нет, ты скажи как на духу, Жиганчик. Я хочу правду.

– Правду?

– Ага.

– Разливалась соловьем, – не моргнув глазом соврал Жиган. – Прекрасно.

– Во. А то эти козлы в «Полисе» написали, что я пищу, как котенок. Ну не животные?

– Животные.

– Завидуют. – Людмила встряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам, и всхлипнула. – Все завидуют. – Она открыла сумочку, вытащила сигарету и закурила. – Жиганчик, поставил бы ты их на уши!

– Как?

– Ну взорвал бы! За одно место подвесил бы! А чего они ко мне, козлы, пристали! А? Ну не плачу я им бабки. Так что, такое малявить надо?

– Гиены пера.

– Вот это ты образно сказал! – Она глубоко затянулась. По гримерной поплыл запах марихуаны.

– Все травкой балуешься? – спросил Жиган.

– А че? А кто мне чего? Менты, что ли? Да в жопу их! – махнула рукой Люда и плюхнулась на стул, закинув ногу на ногу, – короткая юбка подчеркивала их возбуждающую длину.

– Не горячись.

– Как там пипл на педика откликается?

– Ликует.

– Ага. Пенину за этот концерт бабок в два раза против моего отстегнули. Ну не животные?

– Животные.

– Жиганчик, пристрелил бы ты их.

– Что ты заладила? Откуда такая кровожадность, любовь моя?.. Поехали.

– Ща, докурю.

– Брось. – Он взял из ее пальцев сигарету, раздавил и выбросил.

– Ты чего, Жиган?! Это же моя заначка!

– Не бойся. – Он обхватил свой «дипломат». – Жиган ребенка не обидит. Пошли.

Они прошли пустыми служебными коридорами. Спустились по ступеням киноконцертного комплекса «Столица». На стенах висели афиши с перечнем артистов, принимавших участие в сегодняшнем концерте. Люда Кош стояла там на третьем месте, что ее крайне возмущало.

Синий «Вольво» уже вырулил со стоянки и стоял рядом с гранитными ступенями.

Жиган, поклонившись, открыл заднюю дверцу.

– Мерси, – кивнула Люда Кош, плюхнулась на сиденье и завизжала: – Ты, придурок, все-таки помял цветы!

– Такие были. Ничего я не мял! – возмутился шофер.

– Помял, бля, животное!

Жиган сел на заднее сиденье. Машина плавно тронулась с места.

– Жиган, он постоянно цветы мои мнет. И еще отнекивается.

Жиган полуобнял ее.

– Знаешь, – попросила Люда, – пристрели его к е… матери! Достал уже!

– Чего ты развоевалась?

– Да потому, что остое…ло все! Все животные! А этот – особенно. Цветы мнет! Не могу. – Она заплакала. – Не могу! Не могу!

– Успокойся. – Он погладил ее по плечам.

– Жиган, ты же бандит. Пристрели, говорю, Ваську. Обнаглел вконец!

Было видно в зеркальце заднего вида, как шофер Василий закатил глаза и покачал головой. Жиган улыбнулся и подмигнул ему в ответ.

Четырехкомнатная просторная квартира располагалась на пятом этаже кирпичного дома в арбатском переулке. Раньше в нем проживали цековские шишки, а теперь селились деньги. Жилище Люде отделали по ее вкусу, который, поговаривают, отсутствовал вовсе. Здесь имелись джакузи, гидромассажная ванна, сортир с зеркалами, мебель с гнутыми ножками и климатконтроль, который работал неустанно, разгоняя уже ставшую привычной за последние годы в Москве жару.