Закон десанта – смерть врагам!

– У вас попугай на плече, вы знаете?

– Знаю.

– Сам ты попугай, – оскорбилась девчонка.

– У меня на месте головы – паровозная топка. Но сейчас уже лучше, Катюша, спасибо. Вы врач? У вас так здорово получается, просто не верится. А я всегда считал, что врачи не лечат, а зарабатывают…

– Я менеджер турфирмы «Баттерфляй», вы забыли, а ведь я вам говорила.

– Сбойчик в программе, – ехидно хихикнула Валюша, – глючит, как наркоша, и памяти осталось на два дырявых байта. Я вам тут не мешаю, ваше нежнейшее величество?

– Да черт с тобой, оставайся, – пробормотал Вадим. – Но только не в качестве семейного урода. И крыльями поменьше хлопай. – Он, сдерживая дыхание, приподнялся – боль стихала, вместе с болью угасала долбежка под черепом – словно поезд, уходя, постукивал по стыкам рельсов.

– Ужаснейшая штука, эта головная боль, – убирая со лба руку, вздохнула Катя. – У меня такие же приступы. Как по заказу – раз в два месяца. Сама себя врачую. У вас прошло?

– Бесследно, – пробормотал Вадим, вслушиваясь в последние «паровозные гудки». Удивительные дела творятся в этом доме…

«Идея номер два» по эмоциональности и накалу страстей не уступала первой.

– Я не знаю, какой там ток пропущен по проволоке, – объявил Борька. – Триста пятьдесят вольт, пятьсот или сорок тысяч, но замкнуть можно все, что угодно. Если соединить все три провода – а это либо три фазы, либо ноль и две фазы – произойдет короткое замыкание, выбьет трансформаторы, и линия, соответственно, обесточится. Не знаю, какой от этого прок, перелезть через спираль мы все равно не сможем, но попытка не пытка, верно?

– Мы попробуем взлететь? – удивился Макс.

– Попробуем, – кивнул Уралов. – Я вижу два варианта в создавшейся ситуации. Замкнуть проволоку длинным штырем или притянуть верхние провода к нижнему. Первый вариант – непроходной: во-первых, нет штыря, во-вторых, этот номер можно провернуть, только сидя на стене, свесив ножки. Для второго варианта тоже нужно найти подходящий инструмент, но это реально.

Сказано – сделано. В результате недолгих поисков из-под крыльца был извлечен обросший плесенью садовый инвентарь: две лопаты, грабли, ржавое ведро с лягушкой.

– Отлично, береза – самый подходящий материал, – сказал Борька, берясь за черенок граблей. – Пробойный предел – сорок тысяч вольт на миллиметр площади – практически безвредно. А теперь давайте подумаем, как взлететь.

Взлетал Борька довольно неуклюже. Из столовой совместными усилиями приволокли стол – массивный и прочный – и приставили к стене. Журбинцев уперся руками в стену в позе «братка», прибранного омоновцем, Вадим и Мостовой стали помогать Борьке взойти на плечи Максу, а остальные стояли в качестве благодарных зрителей.

– Хреново у вас получается, – комментировала антрепризу Жанна, – синхронности не хватает. Мостовой, ты не сачкуй – посмотрите на этого лентяя, девоньки! Ты нормально держи, за задницу. Брезгливый какой. И ногу поставь – видишь, у Макса пятка скользит…

Самое противное заключалось в том, что тоководное ограждение ниспадало «елочкой». Верхний ряд служил макушкой, последующий отступал от вертикали, третий уходил еще дальше. Вытянувшись во весь рост, Борька легко цеплял верхний ряд, но тянул его в пустоту. Для зацепа следующего требовалось подняться выше, чего он сделать из положения, в котором оказался, не мог. Несколько раз он пытался натянуть провод, но очень быстро вспотел.

– Все, не могу… – отдуваясь, Борька опустил грабли.

– Бросай… – прохрипел Макс. – Ты не баба, держать тебя часами… Мне и бабу-то держать невелика охота…

– Слезай, Борис, – поддержал Вадим, – мартышкин труд. Ну, замкнешь ты эту проволоку – все равно не перелезем. Надо переправу из фуфаек мостить, а где мы их возьмем? А у нас женщины…

Не успел он договорить – Уралов уже сполз. Грабли полетели в одну сторону, сам в другую. Свалился он не очень изящно, но неплохо – Вадим успел поддержать, и Борькин затылок не пострадал. Мостовой даже пальцем о палец не ударил, чтобы помочь, – стоял и злобно фыркал, выражая недовольство видением дел. «При чем тут бабы, – красноречиво говорила его физиономия, – самим спасаться надо, не до баб…»

Идея номер три в интерпретации Борьки звучала следующим образом: не гнать коней по бездорожью, а сесть за стол и обсудить положение вещей. Тарарам с автобусом не произвел впечатления на скрытых злодеев. Дом молчал. И лес помалкивал. По истечении получаса, когда стало очевидно, что явление хозяев откладывается и дальше, «гости» собрались в столовой. У кого имелись съестные припасы, выкладывали в центр стола. Горка получалась приличной, но какой-то бесполезной. Лимонад в пластиковой бутылке, остатки пива «Крюгер», несколько пачек печенья; Вадим выставил термос с кофе, Лариса – пирожки с печенкой, Мостовой, помявшись, присовокупил к «общаку» аккуратно нарезанные бутерброды с салом, а Коля с Катей, словно сговорившись, – по полпалки одинакового сервелата производства одного и того же мясокомбината.

– Не густо, – посетовала брюнетка Жанна, завершая натюрморт сыром «Хохланд» и крохотной упаковкой персикового нектара.

– Не густо, – согласился Макс, – зато имеем возможность подвести первые итоги.

– А что тут подводить? – всколыхнулся Мостовой, весьма остро отреагировавший на потерю сала. – Жратвы нет, воды нет, тепла нет, освещение только в холле, выйти нельзя, сотовой связи нет, и вообще я не понимаю, где я…

– А через пару часов стемнеет, – добавил очкарик, вороша спутанную шевелюру.

– Сотовая связь действительно не работает, – невозмутимо подтвердил Борька, – по крайней мере, у меня и Мостового. Остальные проверили? Сомнительно, согласен, лично мой роуминг распространяется только на Томск, глухомань вообще не в счет…

Все молчали. Имеющие мобильники давно убедились в отсутствии связи. Да и кому звонить? Родным? – «Ах, родные, мы тут влипли в историю…» Или в томскую милицию? – «Приезжайте скорее, господа омоновцы, мы не знаем из-за чего, не знаем почему вдруг пали жертвой дурного розыгрыша, вам случайно не известен лесной массив между Славянском и Любимовкой – всего-то верст сто, если поперек. Ехать мимо елочек, спросить у дятла…» Бред. Ни один службист в Российском государстве, будь он даже трижды порядочный, не пойдет на это сомнительное предприятие. А что говорить о непорядочных, которых большинство?

– Понятно, – расценил молчание Борька, – можете выбросить свои железки и забыть о техническом прогрессе.

– И все же здесь кто-то есть, – опять стал гнуть свою линию бородатый Гароцкий. – Повторяю для тех, кто расслабился: водитель не отправился пешком в обратную дорогу. Он что, скороход? Как открылись ворота? Тот же самый водила – воспользовался пультом при подъезде к объекту? Чушь собачья – не было у него никакого пульта. И самое интересное – кто поднял шлагбаум в лесу? Автоматика? Система распознавания «свой-чужой»? Извините, но здесь не Форт-Нокс…

– Послушайте, накормите, в конце концов, ребенка, – не выдержала Жанна. – Она проест глазами все наши припасы, а потом возьмется за нас.

– Да-да, – кивнула Валюша.

– Перебьется, – нахмурился Вадим, – наберись терпения, Валентина. Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы сели в автобус. Будешь есть вместе со всеми. Правильно я говорю, Катя?

Блондинка зарделась. Она совсем забыла, как родила и взлелеяла в автобусе это беспутное чадо.

– Ну, я не знаю, Вадим…

– Бедное создание, – покачала головой Жанна, – с такими приемными родителями долго не протянешь. Лично я бы сбежала уже к обеду.

– А куда тут сбежишь? – хмыкнул Борька.

– Послушай, Кольцов, – оголодавший ребенок желал заполучить свое, – а почему ты не спросишь, когда я ела последний раз ДО ТОГО, как села в автобус?

Вадим невольно стушевался. Ему совершенно невдомек было, где и сколько бродяжил этот несносный ребенок. Он с резонным городским простодушием считал, что опрятная ухоженная девочка должна быть сытой.

– На, ешь, – подпихнул Вадим к краю стола пачку печенюшек-розочек, – до лимонада сама дотянешься. Пиво не тронь. И не чавкай.

– Боже, – вздохнула Жанна, – какие штампы. Своих детей, конечно, не имеется, Вадим?

– Пронесло, – он перехватил настороженный взгляд блондинки. – Не родили как-то на скорую руку.

Чего нервничаем? Ах, уже не нервничаем.

– Вот и не заводи.

– Мы отвлеклись, – пропыхтел разогнавшийся Гароцкий (Вадим уж начал подозревать в этом потном еврее классического зануду). – По всем приметам, за нами наблюдают. При этом третий этаж заперт, подвал не поймешь где, а суженность пространства в районе левой лестницы – надеюсь, вы заметили? – явно противоречит внешним параметрам стены. Можно допустить так – из подвала на третий этаж ведет потайная лестница. А из «овощехранилища» на улице – проход в подвал. Это не противоречит образу закрытого объекта, напротив, способствует. Вспомните, спецслужбы любят подобные штучки. Таким образом, сохраняется теоретическая возможность слежки за нами. Предлагаю до поры до времени опустить вопрос, кому понадобилось за нами следить…

– А еще лучше это делать, находясь среди нас, – брякнул Вадим.

Толстяк прервал свое программное заявление. Валюша громко поперхнулась розочкой.

– А ты к чему это сказал? – спросил Коля, блеснув очками. Журбинцев хлопнул Валюшу по спине. Вадим с усмешкой оглядел уставившийся на него народ.

– Да так, навеяло. Посудите сами – очень удобно. Если кому-то действительно хочется за нами наблюдать. Много ли разглядишь с третьего этажа? Лично я не вижу здесь ни одной видеокамеры.