Мы родились в тельняшках

Нарочно шаркая по мраморным плиткам и приглашая наступающих подняться за ними, пара поднялась выше. И снова пауза. Второй этаж подвергался санации: комната за комнатой, угол за углом. Двигаясь парами, бойцы зачищали сектор за сектором.

Майор, убедившись, что все чисто, жестом приказал двигаться выше, а сам вошел в зал и рывком поставил на ноги пораженного видом бойни и севшего на колени молодого солдата.

Расстрелянные люди лежали неестественно, в лужах свернувшейся собственной и чужой крови. Вповалку, вперемешку. Мужчины и женщины, старые и молодые. Те, кто сегодня утром сказал своим родным и близким «я ушел», или «ждите к вечеру», или «пока-пока».

Убитый парень, вчерашний мальчик, лежал к майору ближе всех, положив свою голову на спину разорванного взрывом гранаты охранника, смотрел на вошедшего и как будто спрашивал: ну как? не слишком тут у нас, правда? Извини, я ничего не смог сделать.

«А надо было идти в армию», – как-то не к месту подумал офицер.

Они больше никогда не улыбнутся, не скажут «люблю», «прости» или «здравствуй». Секундное замешательство оборвалось.

Майор вернулся. Психология доктора. Все-таки есть в рациональном подходе какой-то волшебный, неосязаемый антидот от всякого кошмара. «Так, кишки налево, печенку направо, ищем и вырезаем опухоль».

Спецназ поднялся на третий этаж, а шуршание продолжалось. Теперь оно вело на крышу административного комплекса. Но никто не торопился.

Там, под солнышком, уже не побегаешь. Только покажи свой никчемный «кочанчик». Хруст разлетающегося спелого арбуза услышит тот, кто станет вторым. Первый не успеет ничего осознать. СВ-98 исполнит свою арию «огня и пороха», выпустив по голове пулю.

Когда большая часть группы оказалась на этаже, грохнул взрыв, и здание очень быстро наполнилось ядовитым дымом, источаемым запрятанными в коридоре шашками и еще чем-то настолько вонючим и едким, что моментально перехватывало горло. Дым валил из-за батарей отопления, из электрощитка, от дверного косяка, из противопожарного ящика, от множества светильников, с которых были вынуты длинные лампы дневного света.

Такая же парилка раскочегарилась на втором этаже.

Вся группа оказалась в ловушке. Майор успел сообразить и дал приказ к отступлению, после чего схватился за окаменевшее горло. Но тут из клубов дыма вынырнул Лоренк и выпустил в офицера очередь в упор.

Они шли вдвоем друг за другом, и стук неутомимых швейцарских автоматов сопровождал их побег. Вот один дернулся слева, пытаясь совладать с дыханием и одновременно вкруговую начиная поливать все вокруг себя. Не дожидаясь, когда его заденет, Резар выпустил две двойки и проследовал вниз.

Покинув третий этаж, террористы наткнулись на шквальный беспорядочный огонь, который вскоре поутих сам. Смертоносные осы перестали выбивать следы в штукатурке, приглашая их спуститься еще ниже, в желтовато-молочный ядовитый туман.

Как только из здания снова стала раздаваться стрельба, Фатос натянул на рожу противогаз и подорвал две сумки, заблаговременно припрятанные им под машинами на небольшой дистанции от себя слева и справа.

Для оцепления, находившегося всего в нескольких метрах впереди, подрыв шашек с газом оказался полной неожиданностью. Люди падали вокруг микроавтобуса на землю, хватаясь за горло, а Фатос, запустив двигатель, рванул к центральному входу.

По счастливой случайности следователь Ристич находился на дистанции от машины террористов и, видя, какой эффект газ производит на людей, попавших в зону поражения, поспешил отбежать подальше.

«Неужели уйдут, твари?» – негодовал он, запрыгивая в свою машину и давая задний ход, при этом едва не сбивая бегущего прочь прямо посередине дороги случайного свидетеля, а теперь и участника драматических событий.

Снайпер, расположившийся на крыше здания, ограничивающего площадь с одной из сторон, как только увидел дым, прильнул к оптическому прицелу и взял под контроль вход.

Дернувшийся к холлу микроавтобус напряг его, но стрелять на поражение он не мог, так как силуэт водителя скрывали от него две задние дверцы. Зато это мог сделать его напарник, находящийся с противоположной стороны. Ему сейчас как раз должен был быть виден водитель.

Дым, валивший из здания, не настолько интенсивен, чтобы мешать. Раздался выстрел. Один.

Довольный Лоренк хмыкнул, с уважением разглядывая через стекла противогаза здоровенный оптический прицел, прикрепленный к своему автомату. Резар похвалил его, ударив кулаком в плечо. Подбежав к машине и дернув уходящую в сторону дверь, террористы ввалились внутрь микроавтобуса.

– Не спи, жирный, гони!

Фатос рванул.

Не все полицейские, стоящие в оцеплении, были отравлены. Приходилось стрелять. Открыв дверцы с обеих сторон, Резар и Лоренк поливали огнем из автоматов всех, у кого было оружие.

В Резара попали несколько раз, но усиленный бронежилет спас его.

Пули прошивали кузов, крошили стекла, разбрызгивая мириады осколков, вздымая вверх плотные черные занавески. Взвизгивали над ушами, норовя задеть голову. А они уносились, уносились прочь, несмотря на отчаянное сопротивление полицейских.

Протаранив мешавший ему седан, водила понесся дальше по улицам, тупо мыча от ужаса и адреналина, растопырив шальные глаза и впившись в баранку.

Кралево – не Мехико или Рио-де-Жанейро. Тут три квартала в любую сторону, и пошла сплошняком зеленка. Одноэтажные домишки, отрезы полей, а потом и дичь, и буйство июльской природы…

– Воды дай, – сдергивая противогаз и сплевывая в открытую дверь, потребовал Резар, обращаясь к Лоренку. Бутылки были где-то там, рядом с ним.

Командир оглянулся. Лоренк лежал, повалившись на бок.

– Эй, ты чего? Эй! – Он потряс напарника за плечо.

– Ничего, – вяло ответил тот. – Ну, мы и засранцы…

– Отойдешь. Ты мужик, твою мать, или срань?! А скажи, жирный, по полной мы сегодня оторвались! Через час уже Косово, друже. Я тебе из своих запасов презентую кокса. Нажремся. Веселитесь, раздолбаи!

Лоренк поднялся, закрыл со скрежетом боковую дверь и передал командиру маленькую бутылку минералки, закупленную, как и было велено, Фатосом в находящемся по соседству с администрацией магазинчике.

– За нами «хвост», – выдал безразлично водитель и ткнул пальцем в зеркало заднего вида.

Они неслись с приличной скоростью по дороге, ведущей к кем-то признанному, а кем-то не признанному краю Косово, но неизвестный на шустром «фордовском» седане не отставал. Уже минуты две по сторонам от дороги, то поднимающейся вверх, то спускающейся в низины, был только лес, и ничего более. Напряг чуть отпустил, а тут снова какой-то урод!

Резар улыбнулся. Открыв заднюю дверцу, он увидел метрах в семидесяти от себя машину.

Выстрел из подствольника вышел неточным, но достаточно было того, что машину дернуло и сильно подбросило задний мост, после чего она начала картинно кувыркаться по трассе, выделывая пируэты и кульбиты.

– Гимнаст, что ли, за рулем? – прокомментировал Резар и закрыл дверь.

Ристич вовремя вцепился в баранку и пригнул голову. Случилось это уже после взрыва, но все же… все же лучше, чем ничего. Его начало таскать по трассе во всех плоскостях, и каждый миг он старался оценить, что с ним, как он.

Подбросило – жив. Провернулся, повис на ремне, едва не ударился головой о крышу – жив. Еще один кувырок, уже медленнее – жив. Еще. Завалился на бок и тащит юзом. Удар!

Деревья, наверное… Темнота, но ненадолго. Приложился головой, но цел, цел. Су-у-уки!

Отстегнулся. Вылез. Закурил. Сломал две сигареты, пока получилось. Нормально. Жив. А коробчонка его прочная оказалась. Не прогадал с покупкой. Жаль, не увидит момент, как их достанут… Ну и ладно.

Дорога пошла в горку. Сейчас за этим холмом будет последний сербский спуск, а дальше албанская земля начнется. Должны, должны, должны…

Принудительный подрыв противотанковой мины ТМ-89 нельзя было назвать удачным. Сапер немного опоздал.

Машину с террористами на самой вершине холма подбросило. Бензобак с остатками топлива, взорвавшись, поддал жару, поднимая таратайку в воздух. Беглецы сделали идеальное сальто вперед благодаря рвущимся под днищем химическим соединениям, а после плюхнулись на свои родные колесики и уныло заскрипели к ближайшему дереву.

Ни хрена не понимая, что творится вокруг, Резар вывалился из летательного аппарата и помчался в лес, сжимая автомат. Вслед ему понеслись очереди. Пули ударили в бронежилет, он потерял равновесие и упал.

Оптимист за его спиной звонким голосом докладывал, что убил его.

Резар прокрутил в голове путь, которым он только что бежал, и понял, что его не смогут увидеть, пока не подойдут почти вплотную. Трава и кусты временно спрятали его.