По следу каравана

Тяжело топая по ступенькам лестницы, он поднялся на второй этаж. Менее чем через минуту, растерянный и отчего-то взмокший, он, с не свойственной его комплекции резвостью, чуть ли не вприпрыжку спустился вниз и скороговоркой уведомил, что «Газель», уже полностью заправленная, через пару минут подойдет к КПП.

Отчего-то разочарованно вздыхая, он вышел следом за Андреем на крыльцо и, на ходу достав из кармана телефон, набрал чей-то номер. Спускаясь по ступенькам крыльца, Лавров услышал, как подполковник умоляюще увещевал своего собеседника:

– ...Солнышко, сегодня никак не получится. Ну что я поделаю? Приказ самого... Да... Ну, завтра, завтра... Что-нибудь другое подыщу... Да! Конечно, конечно!..

«Так во-о-т куда должна была отправиться «Газель»! – Андрей едва не рассмеялся. – В распоряжение какого-то «солнышка»...»

Он подошел к КПП и, заглянув в дежурку, увидел лейтенанта с красной нарукавной повязкой, на которой значилось «Дежурный по КПП».

– Добрый день, майор Лавров, – представился Андрей.

– Здравия желаю, товарищ майор. – По лицу дежурного было видно, что о Лаврове он уже наслышан.

Пояснив лейтенанту, что после обеда он разрешил своим подчиненным погулять по городу, Лавров тут же за столом в дежурке составил пофамильный список спецназовцев и отдал его дежурному. Вскоре к воротам подлетела все та же «Газель» с ее неунывающим шофером Анатолием за рулем.

– Здравия желаю, товарищ майор! – широко заулыбался он, когда Андрей сел в кабину. – Куда едем?

– Давай вначале на полигон... – ответив на приветствие, распорядился Лавров.

Выбежавший из помещения КПП помощник дежурного отомкнул замок на воротах и открыл их створки. Дав газу, «Газель» вылетела с территории базы и помчалась по улице, застроенной одноэтажными особнячками.

– А я думал, что сегодня опять придется катать по городу мадам Эллочку! – крутя баранку, хохотнул Анатолий.

– Что за Эллочка? – поинтересовался Андрей.

– Гм-гм... Ну, это между нами, товарищ майор... – Шофер доверительно понизил голос. – Это любовница подполковника Кояшко. Ну, зама по тылу командира базы. Он уже достал этими поручениями – отвези ее туда, привези ее оттуда... То она себе новый телик купила, надо доставить. То картошки мешок взяла – затащи. А она еще... гм-гм... такая баба липучая – из «озабоченных»...

– Что, и к тебе приставала? – рассмеявшись, спросил Лавров.

– Задолбала уже! – Анатолий безнадежно покрутил головой. – Иной раз не знаешь, как от нее отделаться. Ну не бежать же с жалобой к Кояшко?! Мне-то она и близко не нужна – у меня дома невеста. Вот скоро поеду в отпуск, поженимся. Вот мой сменщик Витька – тот сам напрашивается ее возить. Этот тоже озабочен до предела... Ну, ему что за беда? Он годичник, ему весной уже на дембель. Кстати, я слышал, вы берете к себе Костю Богодушина?

– Ну, такое пожелание он изъявил... – Андрей утвердительно кивнул. – А что, об этом уже все знают?

– Так у нас тут какие могут быть секреты? – Бросив руль, Анатолий развел руками. – Минута – и всем все уже известно. Вот, показали вы Тоше Кирюшкину класс, как на одной руке надо подтягиваться... Тут же некоторых начала «жаба сосать» – а дай и я попробую. Сейчас ехал мимо спортгородка, почти половина турников занята. Пыжатся, кряхтят... Комедия!

– А сам не пробовал? – усмехнувшись, Лавров прищурился.

– Про-о-о-бовал... – досадливо вздохнул тот. – Не осилил. Тоже оказался в категории «сосисок»... Ну, это у нас так называют тех, кто до перекладины допрыгнул, а вот выше – ни в какую. Э, ты куда? Совсем охренел?! – закричал он на молодого таджика, вылетевшего из переулка на старенькой фиолетовой «двойке».

Тот, как видно, привыкнув ездить не так, как предписывают разные бестолочи, сочинившие некие дурацкие правила дорожного движения, а в соответствии со своими личными представлениями о езде по городу, тоже что-то сердито заорал из кабины, жестикулируя руками.

– Тудышкина в никудышкину! – давая газу и объезжая «двоечника», Анатолий сокрушенно помотал головой. – Вот что с него взять? Продал ишака, купил жестянку и вместе с ней права, а в книжку заглянуть не догадался. Нет, в основном-то тут правила соблюдают. Но хватает и таких вот остолопов, которым что машина, что ишак...

Они мчались в южном направлении, оставив позади город, лежащий в огромной горной котловине. Дорога к полигону была точно такой же, как и всякая прочая дорога в районе южных отрогов Гиссаро-Алая. Где-то асфальт выглядел относительно новым, где-то изобиловал выбоинами. В одних местах дорога имела минимум поворотов и подъемов-спусков, а где-то представляла собой «американские горки» с самыми замысловатыми выкрутасами по горному рельефу. По мере приближения к северным склонам горного хребта Хазратишох, тянущегося с северо-востока на юго-запад, таких участков становилось все больше и больше.

Они пролетали мимо небольших куртин арчовников, вечнозеленого среднеазиатского можжевельника, и зарослей фисташки, растущих в тех местах, где весной и после летних дождей в низинах оставалось хоть какое-то количество влаги. Кое-где в отдалении виднелись и заросли орешника. Меж деревьев порхали какие-то пернатые, наподобие дикого голубя.

Глава 3

Полигон находился менее чем в полусотне верст от Куляба, по сути, всего лишь на несколько километров отстоя от таджикско-афганской границы. По пути слева и справа от дороги Андрей заметил несколько небогатых кишлаков, окруженных садами и уже убранными, обработанными под зиму полями, совсем небольшими по российским меркам.

Невдалеке от одного из них вдоль дороги шел старик, который вел за собой навьюченного хворостом ишака. Увидев машину с российскими номерами и эмблемой базы, старик приветственно помахал рукой и поклонился. Ответив на приветствие, Лавров удивленно отметил:

– Смотри-ка! Никогда бы не подумал, что русских здесь воспринимают до такой степени уважительно... Интересно, с чего бы это так?

– Ну, здешние старики к русским относятся неплохо, особенно к военным, – согласно кивнул Анатолий. – Все же именно Россия уберегла Таджикистан от набега талибов. Если бы те сюда вломились, то сегодня тут было бы хрен знает что. Старшие это понимают и ценят. А вот молодняк – эти по-разному относятся. Есть нормальные, вменяемые. Вон, даже у нас на базе служат прапорами. А есть обалдуи обалдуями. Те же бача, что отираются подле нашей базы. Так-то, если русские пацаны трое-четверо в город вышли – не суются. Но если попался один, могут и отхреначить за милую душу. Они же денег под процент нараздают, а сами забывают, кто у них брал. Ну и ловят того, кто хотя бы приблизительно похож, – давай бабло! Пиши расписку, что отдашь! А написал – бегут к командирам, требуют взыскать...

По словам Анатолия, за годы независимой жизни Таджикистана здесь рухнуло многое из старых правил и традиций. Если на селе почтение к старшим до сих пор непререкаемо и неоспоримо, то в городе находятся и такие из числа особо «отмороженных», кто мнение старика не то что проигнорируют, но при случае могут его еще и «послать».

От знакомых коренных кулябцев он был наслышан, что раньше в здешних краях покуситься на женщину, особенно на малолетнюю девочку, было делом немыслимым. Сегодня же насильников и педофилов местной милиции ловить приходится то и дело. К этой озабоченной братии таджикские законы достаточно суровы. Кое-кто, случается, получает и пожизненный срок. Но меньше их все равно не становится.

Критически Анатолий относился и к бача, промышляющим сутенерством. Если в былые времена сводничество считалось здесь позорнейшим делом, а тем более торговля своими же мусульманками, то теперь этим здесь уже никого не удивишь. Теперешним бача-сутенерам все равно, кого продавать – русскую, татарку, узбечку или свою же соплеменницу-таджичку.

Шофер рассказал, что незадолго до прибытия на базу спецназовцев солдаты всем подряд бача устроили серьезную встряску. Совсем обнаглев, криминальные торгаши и ростовщики чуть ли не первого встречного начали хватать прямо у КПП и выбивать по большей части несуществующие долги.

...Поздним вечером в дальнем углу за казармами собрались контрактники, давно уже поименованные «контрабасами», и «деды» из числа срочников. Минувшим днем получивший энное число колотушек от бача уроженец Белгорода Витька Макринин гневно повествовал о случившемся, взывая к необходимости «дать укорот» распоясавшимся спекулянтам. Выслушав претерпевшего избиение, собравшиеся однозначно определили: «укороту» – быть!

За то, чтобы атаковать бача, высказались даже те, кто с Витькой в друзьях не состоял. Всякому было ясно: сегодня оказался битым Витька, завтра будет Митька, следом за ними – Петька, Федька и так далее... А посему тут же была сформирована «штурмовая бригада», куда захотели войти даже некоторые из молодых, но имеющих опыт массовых стычек и драк.

На следующий вечер, когда бача, закончив свои спекулянтские сделки, уже собирались расходиться по домам, их постигло то, что однажды пришлось пережить персидскому шаху после вторжения в пределы его страны общеизвестного Александра Македонского. Под водительством все того же Кости Богодушина, который, надо сказать, и был инициатором тайной сходки, десятка три солдат через лаз для «самохода» незаметно выбрались за территорию базы.

Бача слишком поздно заметили, что их веселая, жизнерадостная компания окружена нехилыми парнями в солдатском камуфляже. И хотя численные силы были примерно равны, да и сами бача особой робостью не отличались, стало ясно: сегодняшний вечер может закончиться куда более грустно, чем ожидалось ранее.

Под кронами фруктовых насаждений, уже почти в темноте, завязалась довольно-таки жестокая потасовка. Как бы соблюдая негласный уговор, обе стороны дрались только на кулаках, без применения как холодного, так и огнестрельного оружия, без единого вопля и крика, чтобы не привлекать внимания со стороны. Поэтому ни местная милиция, ни дежурный по базе так и не узнали о происходящем.

Со стороны можно было расслышать только смачные удары кулаков да напряженное сопение дерущихся. И если в первые мгновения бача еще надеялись на успех, то уже минуту спустя стало ясно – их карта бита. Костя Богодушин и еще двое ломовиков наподобие него, ворвавшись в ряды спекулянтов, в момент их смяли и расстроили, после чего сопротивление бача тут же стало неорганизованным, судорожно-хаотическим. На третьей минуте драки, нарушив молчание, нещадно битые бача с воплями ринулись врассыпную...

Но каких-либо последствий для организаторов и исполнителей экзекуции это событие не повлекло – в милицию никто из бача обращаться не стал. Смысл? Какой дурак решится прийти и объявить о том, что он, занимаясь нелегальным бизнесом и соответственно не платя в казну налогов, оказался бит за то, что слишком усердно пытался вернуть деньги, предоставленные в долг под процент? Никто не помыслил и устраивать каких-либо «акций возмездия». Попробуй, устрой! А потом куда пойдешь со своим «бизнесом»? Поэтому после недельного затишья над ограждением базы вновь замелькали головы в тюбетейках, все с тем же извечным: «Купи!», «Продай!», «Деньга в долг не нада?»

...Из-за очередного пригорка показалась широкая долина, окруженная горами, покрытая уже высохшей травянистой растительностью и кустарниками, растущими меж валунов по склонам гор. Лишь у виднеющихся на ее пространстве каких-то ангаров и жилых построек под ветром клонился карагач и деревья, напоминающие тополя. Круто завернув к этому, вероятнее всего, рукотворному оазису, Анатолий объявил:

– Вот и полигон!

Как он пояснил далее, в здешних ангарах стояла учебная военная техника – танки, БМП, БТРы. Впрочем, немалое число единиц техники круглый год стояло прямо под открытым небом, в окружении колючей проволоки. Здесь она использовалась для практических занятий личного состава танкового батальона. Основной парк боевых машин находился на территории базы в специальных боксах. Эта техника не эксплуатировалась, ее лишь время от времени проверяли на работоспособность всех систем и механизмов. Зато полигонной доставалось на всю катушку. Во время танковых маневров от рева мощных дизелей дрожь под ногами чувствовалась даже на значительном удалении от танкодрома.

– Ну а пострелять-то вам тут дают? – глядя на кажущиеся крохотными силуэты танков, поинтересовался Лавров.

– А то! – Смеясь, Анатолий махнул рукой. – Иной раз так настреляемся, что в голове как будто целый рой комаров завелся. Стрельбы у нас тут часто. Израсходовать надо минимум два рожка. А если кто-то в госпитале или отъезде, эти патроны отстрелять дают другим. Комедия! Все уже настрелялись, отказываются... Помню, мне навязали несколько рожков. Под конец ствол моего автомата так раскалился, что – представляете? – пуля из него вылетает и в метре падает на землю...

Подъехав к одному из домов, где размещалась охрана, Лавров разыскал старшего, светлоусого капитана с басовитым голосом, и известил его о своем прибытии.

– ...Мне нужно осмотреть стрельбище и полосу препятствий, – сказал он, обменявшись приветствием с капитаном.

– Осматривайте... – кивнул тот. – Только если вдруг попадутся неразорвавшиеся боеприпасы – ни в коем случае не поднимать!

– Спасибо за предупреждение, – Андрей улыбнулся, – но, как говорят в народе, не первый год «замужем».

– Мое дело предупредить, даже самого искушенного, – в усах капитана тоже мелькнула улыбка. – А уж в дальнейшем – как пожелаете. Хоть в футбол ими играйте. Говорят, некоторые мины и снаряды при этом даже не взрываются.