Я родом из СОБРа

– Валим отсюда, пока эти не очухались. – И Чижов потянул за рукав дорогой кожаной куртки.

– Леша, салам алейкум, – хриплым голосом медленно выговорил чеченец и полуобнял его за пояс правой рукой, здороваясь с ним по-вайнахски. Он еще не отошел от пережитого стресса.

– Да пойдем быстрее, потом поговорим! – и Алексей подтолкнул его в спину.

Надо было спешить, двое «братков» на земле уже начали проявлять признаки жизни, наверняка очухались, но подниматься на ноги пока не спешили, прислушиваясь к разговору. Калечить никого Чижов не хотел, поэтому он и торопился покинуть место скоротечной схватки.

Как только Рамазан сделал шаг, со стороны входа на базар хлестко, оглушительно ударили два выстрела. Потом еще два. «Пистолет, – привычно определил Алексей, ошеломленно крутя головой и прислушиваясь. – Только звук погромче. Но не автомат, это точно». Тогда он еще не слышал, как стреляет «ТТ», поэтому и не смог определить марку оружия. Чижов оглянулся на Рамазана. У того уже прошло оцепенение, глаза заблестели, лицо заледенело, он быстро нагнулся и поднял пистолет, выпавший из руки чернявого амбала. На базаре резко, истошно, в полной тишине вдруг закричала женщина, и этот крик как будто сдвинул с места множество людей. Разом закричало несколько голосов, послышался топот множества ног по утоптанной земле, как будто стадо антилоп сдвинулось с места, спасаясь от увиденного ими хищника. Началась паника.

– Уходи, – резко махнув рукой, приказал Рамазан Алексею и с оружием в руках повернулся к двум «браткам» Якоря. Он взвел курок и направил ствол на здорового амбала, который, не вставая, оперся на локти и с ужасом уставился на недавнюю жертву.

Чижов все понял. Началась разборка Якоря с чеченцами, и участвовать в ней, а также проявлять гуманизм и миролюбие Алексею как-то не хотелось, хотя он и смутно сознавал, что должен все-таки удержать Рамазана от убийства, но их дела его не касались. Он посмотрел еще раз на своего сослуживца по армии (тот непроизвольно слегка оскалил зубы и целился прямо в живот скованного ужасом крепыша, глаза его стали темными и бездонными), хлопнул Рамазана по плечу, прощаясь, и отступил на шаг.

Затем быстро повернулся и бегом бросился по тропинке, подсознательно боясь услышать выстрел. Но выстрелов он так и не услышал. «Обошлось, что ли...» – вздохнул он непроизвольно. Но оказалось, что радоваться было рано. Когда он вбежал в толпу мечущихся торговцев, суетливо закрывающих свои ларьки, со стороны туалета хлестко грохнуло два раза, потом еще один. «Добил, видимо, – пронеслось в голове Чижова, когда он пробирался среди мечущихся китайцев, которые тревожно кричали что-то друг другу и толпились в проходах между рядами. – Этого кабана добил, точно, одной пули не хватило...»

Валеру он нашел там, где и договаривались. Тот стоял с мрачным лицом и безостановочно крутил головой, ища глазами Алексея. Он никуда не побежал и не поддался панике, хотя вокруг него суматошно крутился водоворот перепуганных людей.

– Ты где был? – зло и тревожно спросил Валера. – Я здесь офигел, когда начали стрелять, тебя все нет и нет, я уже не знал, что и думать. – Он перевел дыхание. – Товар взял, только сумки у этого хера в ларьке остались, хорошо хоть денег пока не заплатил, тебя ждал.

– Нормально все, в туалет ходил, – ответил Алексей, моментально сообразив, что сейчас контроль чеченцев на выходе снят и можно беспрепятственно выйти с рынка.

– Пошли товар заберем, а то закроется еще, перетрусит.

Обойдя милицейский «уазик» возле ворот и кинув беглый взгляд на два неподвижных тела («Вот и чеченцев положили», – сказал вполголоса Алексей, кивая головой в ту сторону), лежавшие в пыли прямо в центре входного пятачка (возле них бестолково суетились два человека в милицейской форме: один из них неумело пытался делать искусственное дыхание, второй что-то кричал в трещавшую рацию, глядя безумными глазами на пробегавших мимо людей), друзья торопливо зашагали на поселковый автовокзал, сгибаясь под тяжестью сумок, набитых кожаными куртками.