Собрание сочинений. Том восьмой

Собрание сочинений. Том восьмой
Сергий Чернец

Собрание сочинений рядового писателя включает в себя рассказы, написанные на протяжении нескольких лет. В своих рассказах писатель описывает жизненные ситуации, которые мы не замечаем, а если видим, то проходим мимо. Его герои списаны отчасти с его жизни и жизни его знакомых попутчиков.

Собрание сочинений

Том восьмой

Сергий Чернец

© Сергий Чернец, 2020

ISBN 978-5-4498-6260-0 (т. 8)

ISBN 978-5-4498-5657-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Собрание сочинений

Знакомство на вокзале

Новый рассказ Вокзал (стройка)

Вокзал. Перрон. К подошедшему поезду спешили с тележками грузчики. За ними шли таксисты и были немногие люди, желающие кого-то встретить. Когда поезд окончательно остановился из вагонов на перрон вышли проводницы. Одни встали у вагонов в стороне от дверей. Другая отправилась к соседнему вагону, и там две подруги-проводницы встретились, как будто не виделись долгое время, и начали оживленно что-то обсуждать, кивая головами и жестикулируя.

Сквозь шум и гомон вокзала слышались отдельные фразы проходящих людей, только что вышедших из вагонов.

«Надо было сразу деньги на метро приготовить! Стой! Да куда же я кошелек положила?» – это полноватая женщина в синем плаще говорила мужу – лысому полному мужчине с двумя сумками в руках. Они прошли еще немного по перрону в сторону вокзала и остановились, – видимо, уговорившая его, так что он поставил обе сумки на землю, женщина полезла в свою небольшую сумочку, которая висела у нее на плече. Она развернула сумочку перед собой, оставив ремень на плече, и стала в сумочке копаться.

Пожилой узбек, в полосатом халате и тюбетейке, принимал чемоданы и кульки и ставил их на тележку носильщика. С последней спортивной сумкой на перрон вышел молодой, видно сын его, и сразу начал говорить на узбекском языке. Они пошли вслед за тележкой с сумками и чемоданами. К ним подскочил высокий плотный мужчина: «Такси?» На что пожилой узбек, с акцентом ответил, что их уже должны встречать.

Перрон, между тем, заполнялся людьми, выходящими из вагонов. Уже не видно стало проводниц. Люди шли, обгоняя друг друга, кто-то нес тяжелые сумки, а кто-то катил чемоданы на колесах. И тут, запоздалый голос диктора объявил: «Поезд (такой-то) прибыл на (такой-то) путь».

Молодую девушку встретил парень с цветами. Они поцеловались, стоя посередине перрона, чем затормозили движение людей. Люди обходили их с обеих сторон, некоторые с раздражением, другие с улыбкой. А вот, две девушки с легкими сумочками через плечо прошли мимо влюбленной пары. Одна их девушек оглянулась, а другая поддернула её за рукав: она что-то усиленно объясняла, наклонив голову и всем корпусом поддавшись вперед.

Мужчина спешил и перекидывал спортивную сумку с одной руки в другую. Пожилые люди согласились с таксистом, и он повел их за собой к вокзалу, у окончания перрона свернув налево к выходу на улицу. Поток приехавших людей втягивался с перрона на вокзал. «Такси» – «такси» – подходили к последним, не нашедшие пассажиров водители, вертя в руках ключи от машин.

На больших вокзалах легко найтись и легко можно потеряться.

Наша непосредственность – лишь следствие незнания промысла Божьего. Создатель объединил всех людей цепочкой симпатии и любви. Мне так думается, что нет на свете такого человека, который никогда бы не испытывал к другому человеку добрые чувства и сам не пользовался чьей-то добротой, ибо, по Писанию, все мы – единая семья, все мы дети Адама и Евы.

Постоянный гул голосов, движение людей взад вперед, перебивается сообщениями диктора о прибывающих и отходящих поездах. На вокзале была просторная закусочная. Тут продавали готовые пирожки, пирожные и соки. Но главное, что было здесь пиво в продаже. И, взяв себе бутылочку пива и один беляш, Славик отошел от прилавка к столикам у стены. Народа было много, столики почти все были заняты. Один человек, в черной курточке с шарфиком в мелкую клеточку, стоял один за столиком, также с бутылочкой пива.

– Здравствуйте, можно? – скороговоркой произнес Слава, мельком, едва взглянув на соседа, и не дожидаясь ответа, поставил свое пиво напротив.

– Да, пожалуйста! – вежливо ответил незнакомец, и продолжил – А погодка-то, дожди всё – осень! А?! —

Славик подумал, что мужичок вроде приличный и почему бы не поговорить. «Погода-природа», трудные времена…» – постепенно разговорились, познакомились. Потом вышли из вокзала на улицу, на площадь, покурить. Благо дождик перестал, и с востока небо даже просветлело, обещая выпустить солнце из-за серых облаков.

Бывают же в жизни совпадения, неожиданные встречи, случай.

Так совпало, что оба они: Славик Сидоров и Николай Петрович, были строители. И у них было много общего, о чем поговорить. Славик приехал из далекой провинции на Волге-реке, из Чувашии. Работал он там в строительном тресте, который со всеми пертурбациями нового времени, рассыпался на маленькие организации. Их организация – Специальное Строительное Управление, стало называться «ООО» – организация ограниченной ответственности. Трест распался. Многие строительные управления обанкротились и закрылись в 1991—1992 годы. У них ССУ – тоже всё приватизировали и выдали рабочим «акции владельцев». Но часть техники пришлось распродать. Славик ездил к своей бабушке в деревню и видел машину «ЗИЛ», грузовик, который купил кто-то из богатых людей. Деревня та застраивалась коттеджами, так как от города Чебоксары, столицы Чувашии, находилась не так далеко.

У них в строительной организации был хороший, по тем временам, директор, «Генеральный» – так его все звали. Он находил заказы, выигрывал тендеры и обеспечивал коллектив ССУ работой. Брались за всё – за прокладку водопроводов и канализации в новостройки, за благоустройство вокруг новых домов: а это – прокладка подъездных дорог и тротуаров, постановка бордюров и поребриков к подъездам новых строящихся домов.

Выживали организации, как могли, но зарплата была очень маленькой: 4 тысячи в 1999 году получил Славик последнюю зарплату. Многие увольнялись и уезжали на заработки в другие регионы, где зарплаты были по 15 тысяч и более. Некоторые уехали в Сибирь, на стройки «нефтяных» городов, в Тюменскую область. А часто ехали в Москву, в Питер и в области их – Подмосковье и Ленинградскую. Так и Славик Сидоров решил поехать на заработки.

В это время появились фирмы-посредники, одна так и называлась – «Профессионалы». Фирмы привлекали рабочих по двадцать человек на объект, организовывали автобусы для перевозки, и отправляли рабочих на стройки: и в Москву и в Подмосковье, и в Питер и в Тюменскую область.

Вот и Славик поехал через фирму. Сначала он заполнял анкеты и заплатил половину своей зарплаты: 2 тысячи, за услуги фирмы, ожидая получить 15 тысяч, как обещали. Потом собрал рюкзачок и пришел на сбор к автобусу. Под вечер собрались 20 человек, все строители. Ехали на заказном автобусе всю ночь. Утром их привезли на объект в областной городок. Городок расширялся и застраивал новый микрорайон на бывшей болотистой низине.

Стройка огорожена забором, как всегда, и стояли вагончики для строителей, где разместилась вся бригада. В одном из вагончиков, в самом большом и длинном, организована была кухня и столовая.

Работать предстояло, как договорились, вахтой – 15х15. И работа поначалу шла медленно. Новое строительство некоторым было незнакомо: строили монолитно-бетонный дом. Это нужно было обучать людей ставить коробки из железных щитов-панелей и заливать их бетоном. Но началось всё с арматуры, которую связывали проволокой. В провинцию такой метод строительства еще не дошел. В бригаде были каменщики и плотники. Но вязать арматуру все научились быстро, понаделали себе крючки…. Залили они стены и начали строить перекрытие.

Особого разделения труда не было, в самом начале, и Славик Сидоров работал со всеми вместе: крутил арматуру, рубил арматуру по размерам, заготовки делал, – в общем, работал там, куда поставит бригадир. Только потом его привлекли как плотника.

«Быстро, в два-три дня, мы всему научились, приспособились. И арматуру крутили, ставили каркасы для стен. Потом и щиты монтировали. А меня, как плотника, заставили вырезать из фанеры-ламината коробки под дверные проемы и под окна. Все мы сделали правильно. Были знающие люди, которые стали звеньевыми бригадирами. Потом бетон привозить начали и заливали мы. Короче, – построили мы за 15 дней этаж, целый, этого трех-подъездного дома. Но смены для нас не было, или фирма запоздала. 15 на 15 сказали, а работали мы еще 10 дней. Начали перекрытие монтировать. Тут и стойки ставили, на них балки, а потом и фанеру листы под размер подгоняли. И опять я, как плотник «колотился». Сколько коробок сделал, не сосчитать: под туалеты, там и так далее, под дыры в полу, в перекрытии. Вот когда залили уже перекрытие, и смена приехала, другая бригада, нам расчет дали, деньги. Все начали возмущаться из-за маленькой зарплаты, ведь работали 25 дней. Нам давали деньги на питание, бригадир брал со своим замом. И готовили, закупая продукт, так себе, не очень хорошо, а когда расчет – ни бригадира, ни его зама уже не было. Нам выдали всего по 8 тысяч и говорят всё! Оказалось, что высчитали и питание и проживание. Короче, – «кинули» нас за зарплату, так все думали. Ан-нет! Бригадир-то брал все деньги за всю бригаду, якобы на карманные расходы, выпрашивал у заказчиков. И он исчез-уехал с большими деньгами, скрылся.

Вот такие дела. Свой же вроде был человек, из Чебоксар, – а, видишь, как получилось» – так рассказал Слава Сидоров Николаю Петровичу. А тот предложил прийти на работу в его фирму. Он написал, и дал Славику направление, адрес отдела кадров.

«У нас тоже также – большая фирма распалась на 4 маленьких. И хотя мы раньше, в советское время, работали „по нулям“, теперь тоже беремся за всякие работы. И благоустройством занимаемся тоже…. Я был прорабом….» – начал говорить и рассказывал Николай Петрович.

«Так и наше Специальное Управление «по нулям» специализировалось» – перебил его Славик Сидоров – «Я помню, как мы школу начинали в районном поселке, далеко от города, этот предпоследний заказ. Тогда ещё аккордно-премиальная была оплата, помнишь?» – и он воодушевлялся, и с некоторой гордостью в голосе продолжал рассказывать. – «С котлована начинали, как всегда, с готового. Тогда мы «ноль» сдали на 15 дней раньше и получили, аж, по 300 рублей с лишним, премиально.

У меня и профессия, кроме плотника-монтажника: я опалубку делал под бетон всегда, – слесарь-трубоукладчик имеется. Все коммуникации прокладывали к объекту мы же! Я и трубы, чугунку, «чеканил» спец-каболкой. А потом и пластик начали, современные трубы класть, и тоже научился соединять по горячему.

А, уж, колодцы сложить в круг, – сами мы и каменщики! Задвижки, по слесарной части, – сколько мы их поставляли, не пересчитать. Один раз, вместо водоканала вышло нам ремонтировать полуметровую, или больше, городскую сеть водопровода. Да. На 70 была труба вроде, если не на 90. Так задвижку краном подавали, огромную. И срочность была – городской водопровод – полгорода без воды! Тогда с обоих сторон по два человека с ключами стояли вокруг трубы. Скоро-скоро эту задвижку соединяли, болты крутили…».

«Ну, что поделать? – продолжил Николай Петрович после небольшой паузы – Времена сейчас „смутные“ настали. Вот я руководил участками строительства, старший прораб считался в нашем Управлении. А теперь, как бригадир, вот, тружусь. Нашлись молоденькие и предприимчивые. Они меня давно сместили».

И тут, седина волос обратила на себя внимание, и лицо Николая Петровича морщинистое стало старше, под густыми бровями, тусклый взгляд серых глаз выдавал прожившего жизнь старика. И Славик проникся небольшой грустью. А Николай Петрович продолжал говорить: «Пенсия через год у меня подходит. Но пока я еще принимаю объекты, хотя для руководства дают молодых прорабов. Дают и мне работать непосредственно с людьми. У меня 25 человек. И нет у нас вахты никакой, обычный график работы – 5х2. Бывают авралы – субботу работаем, но редко, перед сдачей…» – говорил немного грустно Николай Петрович. – «Так что, – давай ко мне в бригаду. Вот, я написал тут записку в отдел кадров. Там есть Геннадий Иванович, найдешь. Он тебе по общежитию поможет. Для иногородних предоставляется, – как и раньше было, при советском союзе. А то, вот, видишь ли, я проводил двоих рабочих хороших, своих, что и пришел на вокзал. Они уехали надолго, в отпуск, ты бы заменил их пока, а там посмотрим…».

На том и расстались.

– — – — – — – — – — – —

Славик Сидоров был еще молод, едва к сорока годам приблизился. Среднего роста, худощавый, но жилистый, он был трудолюбив, иногда, даже сверх меры. И когда устроился на постоянную работу, завоевал в коллективе строителей определенный авторитет. Его посылали на сложные задания, какие требовали ответственного и срочного исполнения. Так, например, вход в подвал был сделан узким и длинным, – и готовый «лестничный марш» не подходил, не помещался. Нужно было построить из досок, из фанеры, опалубку ступеней. Не было никаких чертежей, где были бы указаны размеры. – Вот тут, проявилась смекалка плотницкая Славика Сидорова. – Он сам расчертил на стене ступени и вырезал их из фанеры и сбил, сколотил каркас. В каркас навязали арматуру и ступени залили бетоном. Все было сделано Славиком за один день. Лестница стояла уже через три дня! Точно также, быстро и до конца, доводил он каждое поручаемое ему задание на стройке. Часто он работал на час или два, задерживаясь. За трудолюбивость, ответственность и сметливость его поставили звеньевым, помощником бригадира.

Все было бы хорошо, но времена менялись быстро, и менялось отношение к строительству. Начали брать гастарбайтеров и появился вахтовый метод и у них. Часть бригад работала вахтой 15 дней одни, 15 дней другие.

Работать вахтой приезжали люди из разных регионов огромной страны России. Были рабочие из Мордовии, из Чувашии, и Саратовской и других областей, даже из Красноярского края было несколько человек.

Но, как правило, рабочие были совершенно другой квалификации. Называли себя строителями, а в строительстве соображали плохо. Понижалось качество строящихся домов и других объектов. Качество терялось от безответственности приезжих рабочих. Местным жителям-рабочим платили зарплату большую, чем приезжим: существуют надбавки различные для местных. Поэтому рабочие-гастарбайтеры воровали всё, что возможно. Воровали цемент мешками, например, и при замесах раствора и бетона, бетон и раствор выходил слабый. Стены, залитые этим некачественным бетоном, разрушались быстро.

Например, прокладывали дорожку из плитки, мешали цемент с песком для основы, и бордюры заливали, вручную построив опалубку по краям. Цемент был рассчитан, и рабочие продали несколько мешков частникам для садовых работ. А себе, для работы оставили меньше. Уже на следующий год бордюры начали рассыпаться, крошиться, и плитка вся провалилась, и дорожка покоробилась. Любая работа, выполненная приезжими рабочими, была некачественной, – те же трубы лопались на стыках, плохо соединенные.

О какой ответственности могла идти речь, если всё упиралось в деньги и быстрые деньги. В спешке ничего хорошего невозможно построить. Быстрее сдадим объект – быстрее получим деньги. И еще – не себе же строили, а «богатеньким», «и так сойдет», – вот под таким девизом, в погоне за быстрыми деньгами, нарушались все нормы техники безопасности. И на стройках стали происходить несчастные случаи со смертельным исходом.