Воспитание жениха

Тут подошла пожилая женщина к Лизе:

– Ты серьезно считаешь, что Он вор? —

– Не спрашивайте меня, – прошептала Лиза и уголком платка убрала слезы. И, точно устыдившись своих слёз, резким движением гордо подняла голову. – А кто он по-вашему? —

«Что же ты делаешь – начал председатель свою беседу, – тут о жизни человека речь идет. Ты таких дров наломаешь, сама потом слезами умоешься» – и так далее, говорил с ней предколхоза.

– Я сама своей жизни хозяйка, – упрямо произнесла Лиза.

Председатель Сельсовета остановился – он всё ходил из угла в угол за своим столом, задвинув стул под письменный стол:

– Это тоже ещё неизвестно, – проворчал он и сел на своё место.

– А ты, герой, что думаешь? – Клавдия Васильевна повернулась к жениху.

– Мои думы простые, – ответил жених, глядя в сторону, чтобы ни на кого не смотреть, – завтра внесу деньги за бензин – и в город! —

Они уже договорились о деньгах с председателем, – что если он найдет деньги, то его отпустят из колхоза. Об этом он объяснил вслух.

Разговор дошёл до Лизы, и председатель спросил её мнение:

– Как ты думаешь, Лиза: отпустить его? —

Лиза рывком надёрнула платок на голову, вскочила и выбежала.

– Ну, вот, – сказала тогда Клавдия Васильевна, по-женски решив, – одно мнение мы имеем – не отпускать. – Но всё было гораздо сложнее.

_________________

Вспомнилась эта история по пути в тот самый уголок, где ещё жила Лиза, «первая любовь» моя, – пока я ехал на автобусе. А мне предстояло с ней встретиться. Она вышла замуж за колхозника-передовика (по слухам), родила двоих детей и живёт по-прежнему в своей деревне. В «моей» деревне!..

    Конец.

Иллюзия = заблуждения

Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Не надо бояться ошибаться – надо бояться повторять свои ошибки от раза к разу.

Ибо река истины протекает через каналы заблуждений: человек мечтал всегда – то летать, как птицы, а то мчаться и бежать как резвые кони. И если бы мы закрыли свою дверь для всех заблуждений, то и правду оставили бы за закрытыми дверями снаружи своего мирка, так и остались бы жить в пещерах.

Ошибаемся и ошибаемся мы всю свою жизнь, только факт – всегда голый, даже если он одет бывает по последней моде, как не разукрашивай новые девайсы – старая его сердцевина останется.

– — —

Умён не тот, кто не делает ошибок – умён тот, кто умеет легко и быстро их исправлять. А на нашем горизонте иллюзий, на лучезарном небосклоне всегда сыщется тёмное пятно – и это пятно часто наша собственная тень, – человек остается частью природы, как бы он не отделял себя от неё пластиком или асфальтом и бетоном городов. Наше предназначение не в том, чтобы пытаться ясно разглядеть то, что удалено от нас и скрыто в тумане, но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой и дано нам природой!

Если уж заблуждаться и строить иллюзии, – пусть это будет по велению сердца, а оно любит всё природное и полезное для здоровья и для души.

– — —

У заблуждений нет предела. Человек не заблуждается один, – заблуждаясь, всякий распространяет свои заблуждения между окружающими и собирает иногда под свои знамёна заблуждений множество людей, общества и страны. Хороша идея – всеобщего равенства – но посмотрим на Природу: равенства нет среди животных, среди насекомых и даже среди бактерий нет равноправия – в природе всегда один вид использует другие виды. Идёт борьба – везде и всюду. В волчьей стае присутствует вожак и его поддерживают приближённые…, и так у всех видов живых организмов. Окей! Переделать всю природу – невозможно.

«Не следует упорствовать в неразумном», – сказал кто-то из разумных (Грасиан-и-Моралес Бальтасар 1658г.). – «Допустив промах, порой из него делают обязательство; начав с ошибки, думают выказать постоянство, продолжая в том же духе. Перед судом своего разума ошибку осуждают, а перед людским (публично) – оправдывают, и если в начале неразумной затеи их называли неблагоразумными, то, упорствуя, они достойны звания глупцов. Необдуманное обещание, равно как ошибочное решение и упорство в невежестве, коснеют в неразумии; видать, им хочется быть глупцами последовательными».

Многое в жизни зависит от разборчивости, а для этого требуется хороший вкус и верное суждение; прилежанием и даже хитроумием тут не возьмешь. Где нет отбора – нет и совершенства. Умение отбирать, и отбирать только лучшее, – вот достойное преимущество человека. Как пример, – многие люди таланта плодовитого и изощрённого, ума острого, к тому же весьма трудолюбивые и учёные, – теряются, когда дело доходит до выбора-отбора: того и гляди, схватятся за худшее, будто нарочно ошибаясь, берут не то. Итак, это один из величайших даров, интуитивных часто, – умение выбирать лучшее из многого.

Одна из самых гибельных наших ошибок – портить всякое хорошее дело плохим проведением его в жизнь. (Плохого слугу лучше сразу же отставить от его должности, нежели постоянно на него гневаться – так сказано давно, более сто лет назад).

– — – —

Заблуждения опасны тем, что заключают в себе некоторую долю правды… – мечты иногда сбываются.

Заблуждаются люди не потому, что не знают, а потому, что воображают себя знающими истину, когда истина чуточку в стороне, на самом-то деле.

Есть такие заблуждения, которые трудно опровергнуть. Надо сообщить заблуждающемуся уму такие знания, которые его просветят. Тогда заблуждения исчезнут сами собою.

Но есть суеверия, в которых мы выросли, и они не теряют своей власти над нами даже тогда, когда мы познали уже их несостоятельность. Считать себя счастливее или несчастнее, чем есть на самом деле, – это обычное заблуждение молодости, которое сохраняется даже до старости.

Все люди ошибаются по-своему, ошибки заключаются в неправильно понятой точности: доза лекарства, из-за одной циферки приводит к смерти.

Одно из самых удивительных заблуждений – заблуждение в том, что счастье человека в том, чтобы ничего не делать!

    Конец.

После дождя

Часть 1

– Нет, нет, эта игра всё-таки стоит свеч… – услышался голос пожилого академика с седой головой. Он шёл от берега реки к нашему костру.

Приближался рассвет, небо уже постепенно принимало голубой белёсый оттенок. Заря на востоке предвещала тёплый погожий денёк. В предвкушении рыбалки мы не спешили, ожидая, когда вскипит на костре чайник и когда утренние туманные сумерки озарятся лучами.

Пожилой академик вернулся от берега, от лодки. На лодке выезжали рыбачить двое – учитель Пенкин и «Профессор», как мы именовали нашего академика, а я оставался на берегу, бродя с поплавочной удочкой и возвращаясь к стоянке, к своим донкам с колокольчиками, заброшенным в конец ямки омута ближе к перекату, по звонкам которых бросал я свою поплавочную снасть на прибережную траву и «мчался» легким быстрым шагом за очередной «добычей».

Разговор у костра, в продолжение ночного, имел политически-философскую окраску: учитель разговаривал-рассуждал с Профессором, не забывая готовить снасти к предстоящей рыбалке.

– Вообще-то вы правы… —

До рыбалки ещё можно было не спешить. Когда ещё бывшие одноклассники смогли бы выбраться на природу. Мы просто лежали у костра на берегу и смотрели, как восходило солнце: как оно зажигало светом водную гладь и золотило верхушки деревьев; слушали утреннюю перекличку птиц.

– объективно учёные сделали всё для обеспечения вселенской катастрофы – задумчиво говорил Профессор. – Правда, есть одно обстоятельство обнадёживающее. Как говорит один мой коллега, трагедия человечества в том, что оно разбито на два политических лагеря, а счастье его в том, что в этих двух лагерях существуют две ядерные энергии. И там и там знают, что выяснять практически, какая лучше, – опасно. Но представьте себе, что эта энергия была бы только у них. Тогда вы не успели бы даже сделать из этого выводов….

– но какой же может быть выход из этой опасной ситуации всечеловеческого баланса? – спросил Пенкин.

– Для нас, учёных, – пока один: безжалостно выкидывать дураков из науки и неустанно двигать её вперёд, чтобы баланс не стал опасным для нас. Но политики пусть тоже ищут выход. Я вижу пока только одно – мой друг, лодка готова… —

Чай был разлит мной по кружкам, и мы приступили к завтраку.

– Я сейчас установил (как «учёный», Профессор употреблял слова своего лексикона), что со времени своего детства я первый раз вот так безмятежно встречаю утро, – прихлёбывая горячий чай сказал Профессор улыбаясь.