Паутина поколений. Сборник рассказов

«И сказал Бог: не хорошо человеку одному, сотворим ему помощника» – «И привел Бог к человеку животных полевых и птиц лесных». – Вот у нас есть коровы и овцы, и собаки и кошки, а воробьи живут под крышей гнезда строя. Все животные нам помогают. Коровы пасутся в полях и лугах, собаки помогают охотиться человеку, а кошки от мышей берегут урожай в домах, воробьи гусениц клюют в саду нашем.

«Но не нашлось Адаму, первому человеку помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену (женщину), и привел её к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего. Поэтому оставит человек отца своего и мать свою…, и будут два – одна плоть». – «И нарек Адам имя жене своей: Ева, что означает Жизнь, ибо она стала матерью всех живущих».

Многие вечера проводили они, Егорушка с бабушкой, за чтением «Мудрой Книги».

И верил Егорушка, что все на свете от Бога зависит: «на все воля Божия», по бабушкиным словам. С некоторой тоской ехал он в город. Привез их Петр Силыч на автовокзал, а сам уехал обратно в деревню. Предстояла Егорушке новая жизнь: «в суете и между множества людей, которые снуют туда и сюда толпами», как он грустно думал.

Мама брала Егорушку в город в магазины, а Егорушка первые дни боялся потеряться и всё держался за руку Мамы. Ему купили школьные принадлежности, и портфель, куда все поместилось: и карандаши и ручки и тетрадки.

В сентябре Егорушка пошел в школу, но это отдельная история, о которой надо рассказать особо.

Часть 3

Человека в полном смысле этого слова может воспитать только другой человек. И воспитание это происходит через общение, – «с кем поведешься…». Жизненный опыт ребенок получает сначала через прямое подражание взрослым, а по мере взросления через словесные поучения-инструкции. Никаким другим способом, кроме общения, ребенок этот опыт жизни получить не может.

А школа это объединение детей в коллектив. Именно коллектив, имеет огромное значение в формировании человека. Егорушка в коллектив класса не вписался сразу.

Поначалу стеснялись все друг другу, но постепенно дети знакомились, разговаривали о своем. Егорушке говорить было не с кем. Потому что он с 6-ти лет выучил молитвы начальные в молитвослове наизусть. Он часто молился про себя, а молитву Отче наш читал тихим голосом, полушепотом, в классе, перед любым небольшим делом, которое собирался сделать. Или пойти из класса попросившись в туалет, и по приходу на урок, перед уроком. Это сразу же стало известно учительнице и всем ребятам. И ребята, весь класс, стали к нему относиться с опаской, и перестали с ним даже разговаривать, умолкали при его приближении. Сразу же были вызваны в школу родители, Мама Егорушки, которая сослалась на воспитание сына бабушкой, бабушка тоже вызвана была в школу на педсовет. Она приехала из деревни, поговорила с учителями. Её вызывали в Районо, в управление образования. И они долго беседовали с Егорушкой. «Не надо всем показывать, что ты отличаешься от других, – говорила бабушка, – пусть другие люди не верят в Бога, пусть они пока грешники, но повзрослеют и поймут, что мы правы и мир сотворен Богом и Богу надо молиться!». Многими другими словами поучала бабушка Егорушку, которого в школе звали «Егор – спустился с гор», уже ходила поговорка-анекдот, про грузина неграмотного, который с гор спустился соли купить, и не понимал новых людей и цивилизацию не мог воспринять, жил и воспитан был в горной пещере, как пещерный человек. Егорушка был похож чем-то на грузина: лицо его было смуглым, худощавое, и волосы черные-черные, разве что нос был обычный – картошкой.

Так и стал Егор в классе «изгоем». Когда образовали в школе среди первых классов «октябрятскую звездочку» – движение октябрят Егору не подходило, и он публично перед классом отказался и даже оскорбил всех, – назвав поклонниками сатаны и дьявола, потому что, якобы, звезда – это символ сатанинский. Опять был скандал, который подняла молоденькая учительница, только что закончившая пединститут, и впервые столкнувшаяся с таким упрямым ребенком, который восстал против всех общепринятых норм.

А у ребенка, отвергаемого коллективом, группой, возникает чувство мести, возникает желание выделиться и стать в центре внимания общества. Его не принимают в свою группу, с ним не играют, не разговаривают и на него не обращают внимание. А лишённый внимания ребенок, чтобы добиться внимания группы решает выделиться стать на виду, и методы отрицательные тоже годятся для этой цели. Егора стали вызывать к директору часто. Он стал почему-то плохо себя вести. Порвал в коридоре стенгазету, где ему что-то не понравилось. – А именно, звездочка с Лениным внутри круга.

Кроме школьного коллектива, существовали «объединения», группы детей во дворе его городского дома. Пятиэтажные несколько домов стояли большой буквой «П» к улице, образовывая замкнутый двор с детской площадкой в середине. Тут были и беседки, где мужики играли по выходным в домино. А молодежь по вечерам играла в карты и пила пиво. Когда молодые слишком громко кричали, их прогоняли со двора местные старушки, жившие на первых этажах. И молодежь уходила за дома, где стояли гаражи. А сбоку к гаражам построена была голубятня, с верхним вторым этажом обтянутым сеткой, с пристроенной «лавой», площадкой-балконом из досок для голубей.

Мелкие ребята резвились во дворе, где можно было играть на маленьком футбольном поле, постарше пацаны бегали в гаражи, с которых прыгали. А еще бегали через дорогу в парк лазить там по деревьям. У голубятни собирались совсем «старшие» юноши и среди них были судимые ребята, кто «отсидел» в колониях для малолетних.

Егор пробовал играть со всеми в футбол, или бегать на гаражи, на крыши, они с ровесниками прыгали с гаража на гараж. Но его в эти «объединения-группы» ребята не приняли. С ребятами чуть постарше он тоже ходил в парк и пробовал по деревьям лазить, но когда упал и разбил коленку, заплакал, как малыш. После этого его не стали брать с собой и в эту группу ребята.

А когда в школе он прослыл за «плохого», скандалиста и хулигана (порвал стенгазету, подрался с вожатым октябрятской звездочки), – о Егоре узнали «старшаки», – это как раз те, кто ходил на голубятню. И Егору поручили ухаживать за голубями. Ребята узнали, что он верит в Бога: молится, и читал «Мудрую Книгу», это не вызвало усмешку, как у других ребят в школе, а наоборот за его «веру в Бога» Егора хвалили и стали уважительно обращаться с ним. Особенно заводила, «судимый» старший человек, парень лет 30-ти, общался с Егором очень почтительно. Он рассказывал, что у них в колонии «сидел» диакон настоящий, и он молебны творил в комнате, а администрация запрещала и сажала диакона в карцер, где кормили через день и давали только хлеб и кружку воды! Эта история потрясла всех, а Егор, который поддерживал «преследуемую Веру», и еще сам читал «Книгу книг» стал пользоваться большим уважением. Так Егор стал завсегдатаем голубятни и познакомился со шпаной всего района, потому что к ним приходили с других голубятен, обменивались-торговали голубями. Егор увлекся разведением голубей, нашел книги про голубей и стал заправским голубятником в районе.

В школе тоже были из старших классов «шпанистые ребята», и Егор стал дружить с ними. Он стал ходить на хулиганские выходки. И однажды за школой его научили курить сигареты. Бабушка была далеко в деревне, а Маме было некогда за ним следить, она работала на двух работах, чтобы купить кооперативную квартиру, о которой мечтала, в очередь за которой записалась в одном из кооперативов. Егор предоставлен был улице, и улица воспитывала его. Правила поведения, «понятия» так называемые он узнавал от шпаны, от судимых ребят, и в разговоре у Егора проскальзывали слова особого языка шпаны – он легко говорил «по фене».

Егорушка, так любовно воспитанный и наученный бабушкой, легко мог «скатиться» на скользкий путь шпаны. Но тут вмешалось общество в воспитание Егора: после очередного хулиганства с ребятами из старших классов, его поставили на учет в «Детской комнате милиции». Школьники совершили кражу из спортзала школы, а открыл окно он, Егор, пролез в форточку. Ребят видели люди с соседних со школой домов и всех поймали и нашли у них мячи и другие вещи инвентаря спортивного.

Мама узнав, что сын стал «плохим», решила отдать его в музыкальную школу. Так Егор стал учиться в музыкальной школе, и у него не осталось времени, чтобы ходить к ребятам на голубятню, он стал редко с ними видеться, потому что после «музыкалки» ему нужно было идти в комнату «Детской милиции», там он делал школьное домашнее задание, а оттуда его забирала Мама. И так он ходил «отмечаться» почти целый месяц, пока Маме, наконец, не дали квартиру в новом районе города.

Неформальные малые группы возникают на базе общих личных интересов. По степени влияния на личность человека малые группы делятся на референтные и нереферентные. Представьте, что нашего Егора под влиянием Мамы заставили ходить в музыкальную школу. Однако Егор разделял мнение мальчишек во дворе, – что музыка – это «занятие для девчонок» и гораздо важнее голуби, чиграши, летуны, сивари и другие. Музыкальный класс и дворовые мальчишки – это две малые группы, в которые входит Егор, но взгляды одноклассников по музыкальной школе ему еще были чужды, а позиция приятелей со двора была близка и понятна. Для Егора – голубка белая, как для пацанов стоит ста мелодий Моцарта. Когда дети из музыкального класса упрекали его за то, что он не знает Бетховена Лунную сонату, например, Егору это было безразлично, так как во дворе никто не знает Бетховена. Но своим приятелям Егор стыдился сказать, что не мог прийти на голубятню, потому что увлекся изучением нотной грамоты. Для Егора дворовая компания являлась референтной, – то есть группой, в которой он находил образцы для подражания, мнения и нормы поведения которой он разделял. А музыкальный класс для Егора – была нереферентная группа.

Жизнь повернулась другой стороной для Егора, когда его бабушка умерла, и они поехали с Мамой её хоронить в деревню. На автовокзале в Райцентре их встречал знакомый Петр Силыч, на другой лошади запряженной в новую телегу с резиновыми колесами от автомобиля.

– А это наша молодежь изобрела, вот, сделали юные изобретатели, – указывал он на телегу. – К сожалению твоя Ласточка умерла в прошлом году, – сообщил Петр Силыч Егору грустную новость.

Когда тележка мягко проезжала окраину Райцентра, Егор всматривался в знакомые места. За стоящим на окраине Молокозаводом проехали здание с трубой, кочегарку, окруженную забором, за ним, сразу на взгорок перед колхозными полями открывалось уютное зеленое кладбище, обнесенное красивой оградой: столбы из булыжника и кованный из железных прутов забор с узорами, с треугольниками и квадратами и ромбами, видимо кузнецы были любители геометрических фигур.

Из-за ограды выглядывали деревянные и железные крашенные синей краской кресты и стеночками стояли плиты-памятники, которые прятались в глубине и зелени вишневых деревьев, и издали казались пятнами на белом фоне, когда вишня цвела. Егор вспомнил, как они ходили с бабушкой сюда на пасху, и на Дмитриевскую субботу осенью, когда на всех памятниках, на лавках и столиках за оградками могил падающие вишни оставляли кроваво-красные пятна. Там под вишнями спали его дедушка и еще родные, дедов брат с женой и их сыновья. А теперь сюда же привезут его бабушку Анастасию Николаевну, известную во всех трех ближайших деревнях их колхоза. Потому что она учила всех теперешних стариков и пожилых, – все ходили в трехлетку, только потом в 4-й класс их возили в школу в Райцентр.

На похоронах уже было всё готово, уже и отпевали. Ждали только их. Егор увидел бабушку в узком длинном гробу с двумя пятаками на глазах, которые не хотели закрываться. Такая милая родная бабушка, она пекла хорошие пироги, теперь же она как будто спит…. У Егора невольно навернулись слезы и он вышел на улицу и побежал плакать на сеновал, где раньше летом спал. На сеновале так и лежала постеленная давно старая дерюга на которую Егор упал и лил горькие слезы потери….

Наши эмоции – это ворота души, которые раскрываются иногда неожиданно. Эмоции – это субъективная реакция человека, отражающая и приятные и неприятные ощущения человека по отношению к другим людям, к явлениям и процессам, и к результатам своей деятельности. Эмоции – дополняют нашу речь, раскрывая богатство нашего внутреннего мира.

Эмоции призваны снимать также избыток перевозбуждения, превращая его в слезы (во время горя и беды), в покраснение или побледнение кожи (во время гнева) и так далее. Отсюда возникают чувства.

Чувства – это устойчивое эмоциональное отношение человека к другим людям или явлениям. Чувства связаны с сознанием и могут развиваться и совершенствоваться. Различаются: (1) нравственные чувства – чувство долга, честь, (2) эстетические – чувство прекрасного, и (3) интеллектуальные чувства – жажда познания, любознательность.

Иногда в результате какого-то действия или неожиданных обстоятельств человек впадает в особое эмоциональное состояние – аффект. К аффектам относят бесконтрольные вспышки ярости, сильное отчаяние или оцепенение.

Из чувств рождается – страсть. Страсть – это тоже сложное эмоциональное состояние, направляющее все действия человека в сторону объекта страсти. Страсть может носить созидательный характер – тогда она ведет к новым открытиям в науке, к созданию великих произведений в искусстве. Но может страсть быть и разрушительной, – тогда она подавляет носителя и разрушает его личность.

    Конец.

«Паутина» – пожилой человек

Часть 1

Газеты он не читал давно. Газеты, говорил он, это не духовная пища, а так-себе, грязная накипь на жизненном бульоне, которую снимают и выкидывают. По бульону, правда, можно судить о качестве супа-жизни, а распробовав бульон (журналы и другие СМИ), можно узнать и вкус самой жизни. Иногда бульон может рассказать о важном качестве, о пересолёности, например.

Газеты и СМИ тем и сильны, что дают людям простым, скучным и без воображения – материал на целый день для пересказа «своими словами» событий и для их обсуждения.

Пожилой человек, в плаще и шляпе (осенней порой), под которой блестели темно-карие, не по возрасту молодые глаза пошел в городской парк погулять как обычно. Он остановился у киоска «Пресса». Остановился вдруг, уткнувшись носом и небритым, с козлиной бородкой лицом, вглядывался в железную из прутьев ограду, подходившую к самому киоску, и тут поворачивающуюся через большой металлический столбик. Он немного затруднял деловое торопливое движение пешеходов на узком тротуаре, между оградой парка и стрижеными кустами, отделявшими тротуар от проезжей части. Но к его странностям привыкли люди, живущие в этом квартале и спешащие по утрам на работу всегда встречавшие странного старикашку. Кое-кто, проходя, пожимал плечами, растопыривая локти, другой, весело прищурив глаз, кивнет головой, женщина пройдет и раза два неодобрительно обернется в недоумении.

А увидел пожилой сутулый человек, что между кружочком решетки и стеной киоска, всего на пространстве полуметра, паук сплел свою воздушную западню. – И от нее не мог оторвать взгляд пожилой человек, забывший в минуту и о времени и о месте.

Только под старость лет человек начинает замечать «мелочи жизни», мимо которых проходил всегда, вскользь поглядывая. Под старость начинаются «странности». И были странности у пожилого человека.

Вот паутина: это плетение из тончайших в мире нитей, представляло собой красивейшую спираль, переплетенную расходящимися от центра радиальными нитями, укрепленными в местах соединений. Радужным отражающимся сиянием отсвечивают на солнце почти невидимые нити. Наклонишь голову налево – радуга пробежит вправо; наклонишь направо – радуга закрутится влево, нити блестят и ломаются в свете по углам на перехватах.

А по улице носился порывами ветер. Под его неожиданными ударами вся эта нежная постройка паутины вздрагивала и сверкала радугой, трепетала и упруго надувалась, как парус под ветром, но не рвалась.

Весь захваченный восхищением перед этой великолепной живой природной постройкой, пожилой человек почесал кулаком свой подборок, комкая жиденькую бородку. Самого паука-архитектора, создателя паутины не было видно нигде. Он должно быть был маленький или так искусно прятался, но – какую массу нитей, строительного материала вымотал он из своего почти невесомого тельца. И сколько бессознательной мудрости, расчета надо было вложить в создание шедевра архитектуры. Математического расчета, а паук, вряд ли знал математику: два плюс два чему равно не вычислил бы. И все это ради одной, быть может, мухи-добычи, ради случайной цели, которой может не быть месяцами.

«Как мудра природа, – размышлял почтенный пожилой человек, – с какой щедростью она одаривает все свои создания средствами к продолжению жизни. На сибирском кедре до тысячи орехов, и они съедаются и погибают, а конечная цель – всего лишь одно зернышко, случайно попавшее в землю и давшее один слабый росток. Но зато кедров много и не один, и они каждый год тысячами порождают семена.

В хорошей рыбе, в красной кете, например множество икринок, но конечная цель природы будет достигнута, если из этого множества вырастет хотя бы десяток рыб. А пара мух: если бы их яички оставались неприкосновенными, они бы расплодились в такое потомство, что покрыли бы всю землю. Вот как сейчас наше человечество уже покорило все открытые пространства земного шара. А когда человек не будет умирать, что будет? Нет, смерть это необходимое условие жизни!» – решил пожилой человек. И сразу некоторая тоска задавила грудь, где было больное его сердце.

Уже сразу, в то время как его сознательное «я» занималось построением умозаключений о достижениях природы, – его «я» подсознательное ощущало смутное беспокойство с правой стороны. Пожилой человек склонил голову направо и вниз. Действительно, рядом с ним стояла девочка лет пяти-шести, ростом немного повыше его бедра. Как он мог отвлечься и не заметить, – память вернула ему стук каблучков по тротуару: слышал он, слышал краем уха.

Впрочем, с ним случались еще более странные приключения.

В тот самый миг, когда пожилой человек увидел девочку, она тоже очнулась, и отвела взгляд от паутины и посмотрела на него. Указательный палец правой руки был у нее во рту, прикушенный острыми беличьими зубками – известный знак напряженного внимания и удивления.

Девочка была прекрасна, как все дети и похожа на куклу, разодетая благодаря родителям, по вкусу матери своей вероятно.

– Как тебя зовут, прекрасное дитя? – спросил пожилой человек.

– Наденька, – ответила девочка и, мотнув головой на паутину, сказала: – Это очень красиво, правда? —

– Очень красиво. – Пожилой человек ответил радостным тоном.