Верни мне мой 2007-й

Опубликовано: февраль 2007-го Отредактировано: на этой неделе

Играет: Panic! At The Disco «I Write Sins Not Tragedies»

«Тусовка на «Пушке» – один из видов бестолкового молодежного досуга, которым я был занят тогда бо`льшую часть своего свободного времени. В центре столицы, на Пушкинской площади, собирались представители различных молодежных субкультур (наиболее популярной и многочисленной в то время были эмо), общались, пили пиво и коктейли из банок, обменивались впечатлениями от концертов. Сочетание ярких и мрачных цветов в одежде, косые челки, цилиндрические серьги (тоннели) в ушах, обильный макияж (в отдельных случаях и у парней), много пирсинга – такой была «Пушка» тогда. Я не относил себя к этим ребятам, хотя слушал кое-что из соответствующей музыки. В тусовку меня привела бывшая девушка, она старалась по всем канонам соответствовать стилю. Я же не красил глаза, не прокалывал ни губы, ни уши, не носил черно-розовых свитеров. В моей одежде была всего пара-тройка неформальных элементов – скейтерские кеды и зауженные джинсы. Мне просто нравилось там находиться. Нравилось настолько, что после того, как мы с ней расстались, я стал даже чаще ходить на площадь, чем раньше. Однажды совершенно случайно я встретил там своего одногруппника Антона, с которым до этого не общался. С тех пор мы стали хорошими друзьями и частенько тусили вместе.

На «Пушке» собирались не только эмо. Были там и панки, и металлисты, и рэперы. Настрой друг к другу оставался у всех позитивно-нейтральным, и представители совсем разных молодежных течений мирно сосуществовали под задумчивым взглядом Александра Сергеевича. Но были и те, кто не отличался особой толерантностью. Периодически на площадь заглядывали то ли футбольные фанаты, то ли скинхеды, а может, просто парни – любители подраться. Большинство «эмобоев», будучи весьма субтильного телосложения, предпочитали избегать силового конфликта путем бегства. Поэтому, как только на «Пушке» слышались обрывки фраз в духе «сейчас скины накрывать будут», место тусовки вмиг пустело.

Зимой тусоваться на площади, конечно, было куда менее интересно и приятно, чем в теплое время года, но мы как-то справлялись. В один из февральских дней, где-то через месяц после вписки у Филина, я, как обычно, общался с ребятами в сквере позади памятника поэту. Антон, видимо, проголодавшись, предложил сходить в «Макдоналдс» и взять по бургеру. Я легко согласился, так как сам обедал достаточно давно, еще в университете. По возвращении мы обнаружили пустую от субкультурщиков площадь. Оглядевшись вокруг в поисках скинхедов и решив, что все они, если и были здесь, то уже ушли, погнав неформалов, мы присели на лавку и принялись за фастфуд. Спустя пару минут буквально из ниоткуда перед нами возникло пять крупных фигур с бритыми головами. Один из них, самый маленький, «мелкий», если можно так сказать, резко выбил бигмак из рук Антона и зло буркнул сквозь зубы:

– Хватит дерьмо всякое жрать. Чё здесь делаете? Кто такие?

Благо за неделю до этого Антон постригся достаточно коротко, а я никогда не носил длинных волос, иначе вместо «приветственных» вопросов можно было сразу получить серию ударов. Я отложил в сторону картошку фри и сказал:

– Ничё, просто сидим.

Начавший разговор повернулся ко мне:

– Чё за шмотье на вас? На скейте катаетесь? – Он небрежно пнул по моим кедам металлическим носком своего армейского ботинка. И, не дождавшись ответа, добавил: – С этими пидорами крашеными еще, наверно, общаетесь?

– Не, – Антон сделал паузу и как бы невзначай провел рукой по голове, намекая на стрижку, – мы чё, похожи на них? Говорю же, просто сидим. На доске, да, катаем иногда.

Говоривший с нами не нашел, что еще сказать, и повернулся к друзьям. Те тоже молчали. У «мелкого» был холодный волчий взгляд. Спустя полминуты раздумий он продолжил таким тоном, словно делал нам одолжение:

– Ладно, давайте сюда мобилы и валите нахер.

Вдруг из-за их широких спин послышался знакомый женский голос:

– Привет. – Это была Натка.

«Мелкий» резко обернулся и оценивающе оглядел ее с головы до ног. Она стояла, как ни в чем не бывало, и курила тонкую сигарету, смотря поочередно то на меня, то на Антона, то на наших собеседников. В этот раз одета она была более сдержанно, но принадлежность к субкультуре всё равно угадывалась по прическе и клетчатому платку-арафатке на шее. Мы молчали, я вопросительно поднял брови. Бритый наконец заговорил омерзительно любезным тоном:

– Ну, привет, принцесса. К друзьям пришла? – Он мотнул головой в нашу сторону.

– Не-а, этих не знаю. – Натка отвечала уже знакомым мне отрешенным тоном. – Просто интересно стало, о чем болтаете.

– Да ну? Ладно, идем с нами, расскажу тебе еще много интересного наедине.

– Не, – Натка сделала паузу и выпустила тонкую струйку дыма, – с бритыми не общаюсь. Вы идите, я останусь.

– А говоришь, не знаешь их. Чё врешь-то, сучка?

По лицам было заметно, что все вокруг почувствовали: ситуация накаляется. Скины стояли, насупившись, чуть позади своего лидера. Тот, это было видно по напряженной позе, едва сдерживался от желания ударить девушку в следующую секунду. Я, насколько бы мне ни претила сама мысль драться с группой здоровых качков, готовился именно к этому. Антон нервно переводил взгляд по сторонам. Натка внимательно смотрела в глаза оппоненту. Очень спокойно и не моргая.

– Да, баллончик достать успею, – она прервала молчание, – а травмата у меня нет.

«Мелкий» ничего не ответил, но во взгляде его возникло непонимание. Натка всё так же неотрывно смотрела в глаза. Потом продолжила:

– Не-а, связей тоже нету. Знаю, ты сейчас не можешь решить – сильно или нет меня ударить. Тебя в детстве не учили, что бить девушек плохо?

«Мелкий» в недоумении уставился на Натку. Тут подал голос один из его компаньонов:

– Фриц, идем. Эту я знаю, у нас матери знакомы.

Девушка повернулась к говорившему и улыбнулась:

– Никита, привет! Сразу и не узнала. На каток пойдешь вечером?

Парень ничего не сказал, только отвел хмурый взгляд. «Мелкий» еще раз злобно оглянулся на нас, постоял в раздумьях несколько секунд и молча, убрав руки в карманы, пошел в сторону метро. Друзья двинулись за ним.

Антон заговорил первым:

– Привет! Это что за херня щас была? Ты о чем вообще с ним тёрла? Извини, я просто немного в шоке от этой сцены.

Натка взяла с лавки пакетик с картошкой фри и съела пару ломтиков.

– Вы всё слышали вроде.

Антон не унимался:

– Да, только не поняли нифига! – Он повернулся ко мне: – Ты понял, что случилось?

Я никому не говорил о странных способностях Натки, решив и дальше не распространяться на эту тему.

– Да ничего особенного, повезло нам, что ребята знакомы оказались. – Я сказал это как можно более пренебрежительно.

Антон вдруг быстро глянул на часы и поспешил попрощаться:

– Так, ладно, электричка у меня. Всё, пока. Спасибо, что выручила. Увидимся!

Девушка в ответ пожала плечами:

– Вполне вероятно. Пока.

Антон протянул мне руку и побежал к метро, предварительно убедившись, что наши недавние собеседники удалились. Мы остались одни. Я прервал тишину:

– А говорила, здесь не бываешь.

– Да так и есть, не захожу сюда. Сегодня просто была в книжном рядом, решила до «Пушки» пройтись. А тут вас увидела. Так получилось.

Натка вроде бы была рада встрече. Она улыбалась уголками глаз, хотя в целом лицо оставалось нейтральным. Как Мона Лиза.

– Ну, как дела у тебя? – спросила она. – Что нового? Еще собирались у Филина?

– Да всё в порядке, спасибо. Новый семестр вот начался, пока проблем нет. Кстати, о Филине! – Я вспомнил о пропавших деньгах. – У него после той вписки пропало двести тысяч евро. Ты не знаешь, кто мог взять?

Она смотрела мне в глаза.

– Нет, это была не я. Твой вопрос ведь именно в этом. Завуалировал хорошо. Я, по-твоему, похожа на тех, кто чужие хаты обносит? – Натка как-то очень внезапно разозлилась.