Шизофрения

Шизофрения
Серж Лермонтов

Данный сборник представляет вам возможность познакомиться со всеми самыми темными сторонами души. На что готовы люди ради исполнения своих желаний? На что пойдет мать ради сына, а брат для сестры? Может ли желание помочь обернуться вашим проклятием? И всегда ли меньшее зло лучше большего?

Серж Лермонтов

Шизофрения

Из огня да в полымя

Огромные волны гуляли по морю, обрушиваясь на палубу ветхого корабля, роняя людей на доски, швыряя их как щепки. Ветер ревел как раненый зверь, раздувая дырявые паруса, срывая с людей остатки давно уже истлевшей одежды. Под его порывами гнулись мачты и спины людей, оборванные ванты хлестали матросов по лицам и телам, оставляя кровавые полосы. С треском лопались крепления груза, и коробки вместе с бочками летели во владения морского дьявола, накрываемые новым валом как его ладонью.

Но как ни странно никто не бегал, не суетился. Не было слышно криков проклятий или жалобных молитв. Взоры людей не были наполнены ужасом, в них читалось только отчаяние и принятие своей участи. Сквозь дыры в одежде были видны тела, покрытые рубцами и гниющими ранами, в которых копошились черви. Солёная вода после очередной волны сочилась из дыр во рту. У штурвала никого не было – корабль нёс свою команду навстречу судьбе, без какого-либо контроля.

С грохотом, перекрывшим раскаты грома, из каюты пьяной походкой вышел капитан. Его глаза сверкали безумием ярче, чем молнии, разрезающие небо. Он уставился на то, как Его груз покидает корабль и разразился бранью, порочащей и Бога, и Дьявола, после чего стал пинками поднимать людей, распластавшихся по палубе. « Крысы сухопутные! Ублюдки недоношенные! Какого черта Мое имущество уходит за борт?! Это же – лучший виски, который мы нашли за последние 20 лет!!! А ну вставайте, сучьи дети, и бегом спускайте все в трюм!!» Команда лениво зашевелилась, расползаясь по сторонам от спятившего шкипера, собирая бочки и стаскивая их к люку, ведущему в трюм. Не было ни спешки, ни расторопности. Вот они выстроились в цепочку и уже заканчивают работу, но словно насмехаясь, огромная волна раскидывает всех по палубе.

Один из матросов ударился о грот-мачту и откатился к дыре в фальшборте, рядом с ним покатилась пустая бочка. Ухватившись за неё, парень перевалился за борт, и пучина поглотила его, накрыв очередным валом, вместе с кораблём.

Осенний бриз ласкал паруса бригантины, плывущей через Атлантический океан на восток. Команда корабля была в приподнятом настроении – в последнем порту была закуплена дорогая древесина и несколько баррелей спирта. Легкий туман простирался до самого горизонта, именно из-за него никто и не увидел человека, держащегося за бочку, пока она не начала биться о борт корабля.

Вытащив из воды мужчину, команда столпилась вокруг него, растирая, давая советы, протягивая тёплую одежду. Несчастный пытался что-то говорить, но был слишком слаб, а его глаза недоверчиво смотрели по сторонам. После стакана грога и тарелки бульона спасённый, наконец, начал говорить, но некоторые слова были непонятны, хоть речь и была на английском.

– Я служил на корабле матросом, на службу устроился в … наверное, в 1640 году… Через год наш капитан Филипп Ван дер Деккен сделал страшную вещь. После этого наше судно не заходило ни в один порт, провизию мы набирали с кораблей, потерпевших крушение. Иногда, если нам удавалось, мы пытались передавать письма на другие корабли… Но это было очень редко, все встречные суда, едва завидев нас, брали обратный курс… Ни один шторм не мог нас потопить, никто из команды не мог умереть от голода или болезней… также, как и покинуть фрегат, но мне удалось… Я … я схватился за эту бочку во время последнего шторма, я сбежал от голландца!!! Ха-ха-ха

Дальнейших слов разобрать было невозможно, они потонули в потоке смеха, вырывающегося из глотки помешавшегося человека. Команда начала пятится в стороны, бормоча что-то про проклятие и морского дьявола.

– «Так, ну хватит!» – капитан, до этого молчавший и стоявший в стороне, вклинился в толпу – Хватит, разводит суеверия. Все что рассказал этот человек очень любопытно, особенно учитывая, что сейчас ноябрь 1872 года. Думаю, что по прибытию в Лиссабон мы со всем разберёмся. А пока я, Бенджамин Бригс, капитан этой бригантины обещаю, что помогу этому несчастному любой ценой. Ну и наконец, добро пожаловать на борт « Марии Целесты».

– « Сэр, вижу корабль». – Из гнезда донёсся голос наблюдателя – « Он в десятке миль от нас на север, очень странный на вид, как будто прошёл через десяток штормов». – С этими словами туман начал сгущаться…

Цена долга

Солнце пряталось за горизонт, окрашивая небо в багровый цвет последними лучами. В его свете все казалось охвачено огнём. Наступало время сумерек —время романтики, время влюблённых и время темных дел.

Так уж вышло, что преступники выбрали для своей работы вечер и ночь – столь великолепные времена суток. Поэтому по старым добрым традициям, я с тремя товарищами двигались к небольшому поместью в сгущающихся сумерках. Участок ограждал высокий кованый забор, украшенный затейливыми фигурками и завитушками. Правда, для нас он представлял трудностей не больше чем обыкновенная изгородь у крестьянской халупы. Да-с, и со стражей разобраться не проблема, но нужно будет их тихо устранить.

Мы были одеты в чёрные кожаные куртки, в плотные штаны с большим количеством карманов, сапоги с мягкими подошвами. Низко надвинутые капюшоны и повязки скрывали наши лица. Перчатки со стальными нашивками зачастую заменяли нам оружие, но это не значит, что мы им не пользовались.

Дориан любил ножи – ножи всевозможные, начиная от метательных и заканчивая ножами для фехтования.

Максвелл же предпочитал стальную леску и пару отравленных клинков, закреплённых на предплечье.

Курт таскал скальпель. Была у него такая интересная привычка срезать лица жертв и вешать потом их на манекены. Так они становились новыми членами его семьи, так он говорил…Как-то после работенки я зашёл к нему по делам…так долго и далеко я никогда ещё не блевал. Но приходилось мириться с его хобби, кто из нас не без греха? А он к тому же великолепный взломщик.

Я же предпочитал использовать длинную серебряную цепь, иногда крепя к ней различные предметы.

Мы перескочили через ограду и мягким полушагом двинулись за патрулём, одежда роднила нас с тенями, а наши и без того тихие шаги заглушал стук железных сапог стражи о каменные плиты внутреннего двора.

С легким свистом цепь обвилась вокруг шеи одного из охранников, не давая ему издать ни звука. Два брошенных ножа вошли под шлем, в основания черепов ещё двоих. Максвелл, с присущей ему ловкостью, вскрыл горло последнему стальной нитью. Оставшийся в живых стражник с удивлением смотрел на фонтан крови, бьющий из его горла. Всё-таки Дориан был виртуозом.

Все это заняло у нас не более минуты. Убедившись, что нас никто не заметил, мы двинулись к особняку, попутно скинув трупы в пруд и не забыв при этом помочь им избавиться от “лишних” вещей.

Курт уже был у входа для слуг и ковырялся в замке. Не стоило переживать, что кто-нибудь из прислуги поднимет шум, так уж получилось, что сегодня, по невероятному стечению обстоятельств, они покинули дом хозяев. Были, конечно, и другие патрули, но каждый ходил только по определённому маршруту, а зачастую и вовсе пили и спали по кустам. Те же, что нам встретились, видимо были слишком исполнительными, а жаль ведь, молодые ребята, могли бы пожить. И их милые мордашки и дальше жевали б еду.

Щелкнул замок, и мы подобно призракам проскользнули в дом.

Это была обычная комната для слуг: несколько двухъярусных кроватей, пара шкафов, наверное, с одеждой и ветхий стол в углу комнаты. В целом ничего интересного, но мы сюда и не за этим пришли. Нас ждал глава дома, ну как ждал? Правильно будет сказать, что он нас совершенно не хотел бы увидеть.

Мы поднялись по лестнице и попали в гостиную. Стены украшали картины, задрапированные бархатом, многие из них были в золоченых рамах. Тяжелые шелковые шторы цвета морской волны скрывали большие витражные окна от пола до потолка. Несколько громадных люстр свисало на цепях с потолка, множество фарфоровой посуды, восточные вазы с редкими цветами, покрытые дивными узорами.

Да-с, столько всего сразу и не опишешь, глаза разбегаются. Но внимание приковывали огромные напольные часы. Они были выполнены в виде башни старого замка, в провалах виднелись горы золота. Дракон, восседающий на ее вершине, был высечен из цельного рубина с поразительной точностью и вниманием к деталям.

Я приказал Дориану и Курту ждать здесь и вместе с Максвеллом пошёл искать хозяина этого места. “Второй этаж, вторая комната налево, ”– так сказал информатор. Но из любопытства я толкнул первую, это была библиотека. Множество стеллажей, заставленных книгами сверху донизу, уходили в глубь комнаты. Очень жаль, что мы тут не за ними, ведь точно нашлось бы что-то интересное.

А посему надо было идти дальше.

Дверные петли предательски заскрипели, когда я с Максвеллом вошёл в спальню. Большую ее часть занимала огромная кровать с затейливой резьбой на столбиках, поддерживающих балдахин. В свете полной красной луны я точно видел, что фавн трахает пастушку, а купидон глядит под юбку горничной. Усмехнувшись подобной безвкусице, я посмотрел туда, куда указывал напарник.

На двух перинах, в куче подушек и одеял спал мужчина. На вид ему было лет сорок, чуть выше среднего роста и толст. Судя по всему, это и был наш клиент – граф Корин Алдарский.“Как ни прискорбно, но придётся будить бедолагу ” – шепнул я Максвеллу. Резко сдернув его с кровати и заткнув рот кляпом, мы потащили его в гостиную, не забывая считать все углы его головой. Там наши товарищи уже подготовили все необходимое для важного разговора.

В свете свечей, привязанный к креслу, он казался ещё более жалким. Спутавшиеся сальные волосы, маленькие заплывшие глазки, что нескончаемо бегали. Его била нескончаемая дрожь, похоже, он уже понял, кто мы и зачем пришли сюда. Но на всякий случай я решил прояснить ситуацию.

–“Граф Алдарский, где-то год назад, вы заняли у одного человека весьма приличную сумму. Вы клялись и божились, что эти деньги для важного дела, которое должно было минимум десятикратно окупиться…Так что пришло время платить по долгам”.

–“ У-у м-меня нет денег, мне нужно, нужно ещё время, я клянусь, я все отдам, но нужно ещё время… Ещё чуть-чуть времени, я отдам, я все отдам…”– Я прервал его лепетание ударом кулака в лицо, при этом его голова дёрнулась как у тряпичной куклы.

–“ Конечно, Корин, конечно отдашь. Наш хозяин всегда получает то, что захочет. ” – Я кивнул Курту, и тот, взяв щипцы, приблизился к графу.

–“Я, я, я мне э-э-э, пожалуйста, время, деньги, я отдам…”– Струйка мочи потекла по ноге аристократа, впитываясь в обивку кресла.

–“ Как же жалки подобные отбросы, ”– мелькнула у меня мысль. Я ещё раз кивнул наёмнику, и отрезанный палец, описав небольшую дугу в воздухе и окрасив нежно-белую скатерть брызгами крови, стукнулся о плитку золотым перстнем. Вместе с ним по дому пронёсся вопль его бывшего владельца.

– “Это отсрочка на час. ” —Сообщил я графу, держа его за волосы, чтобы он смотрел мне в глаза. – “Ну-с, если у тебя есть хотя бы десять процентов, прямо сейчас, то хозяин даст тебе ещё месяц. Очень тебе советую, воспользуйся его щедростью. ”

–“ Я-я-я-я, я все найду, не надо, прошу, всё верну, н-но денег нет…Я готов отдать всё, что угодно…прошу…время…я…нет…прошу…”– Дальнейшие слова потонули во всхлипах и нечленораздельном бормотании.

– “Что ж мы часик погуляем по дому, посмотрим, что к чему, а ты пока подумай, что можешь нам предложить”. – Я дружески похлопал его по щеке и приказал Максвеллу остаться приглядеть за ним.

Мы разбрелись по дому в поисках наживы. В сумки летело всё, что можно было продать за неплохие деньги: начиная от столового серебра и заканчивая драгоценными камнями.

В поисках добычи я нашёл лестницу на третий этаж. ”Странно, почему ни заказчик, ни информатор ничего про это не сказали?”– подумал я – “Да-с, бьюсь об заклад там самое ценное!”

В отличие от роскоши этого дома, лестница была достаточно простенькой. Деревянные перила и ступеньки, ковёр по центру, местами протёртый до дыр, пара масляных ламп по стенам. Наверху было несколько дверей, запертых на увесистые замки, все кроме одной. Там была просторная комната с простой мебелью, на полу валялись игрушки и несколько книжек; кое-где валялась детская одежда: платья, чулочки и пару заколок. У окна стояли две кроватки.

Подойдя ближе, я рассмотрел двух девочек лет примерно семи и пятнадцати. Та, что помладше сладко сопела, её локоны рассыпались по подушке, словно свежескошенная пшеница. Старшая сестра проснулась от скрипа двери и половиц. Подогнув колени, она смотрела на меня с испугом, подтянув повыше покрывало.

–“Но разве тонкая ткань может скрыть прелести юного тела!? Нежная кожа, пухленькие губки, небольшие груди, тонкая талия…”– Скинув на пол куртку и перчатки, я присел на кровать рядом с девушкой и протянул руку, желая погладить её по щеке. Девчонка резко отдернулась, пытаясь к тому же перехватить мою руку.

–“Дерзкая девчушка, ”– я заломил ей руку за спину и навалился сверху – “ ты мне нравишься ”. —Одну руку я положил на её бедро, а другой нежно намотал цепь на шею девушки.