Степлаг. Восстание, которого не было

(там же).

Остается добавить, что те заключенные, которые оставались в лагерях ГУЛАГа, своим трудом, внесли большую лепту в приближение этой Победы, что также неоднократно отражалась пусть и в секретных, но в официальных для своего круга документах Управления лагерей.

Так, в частности в этом документе есть и упоминание и о Джезказганлаге (в системе Карлага):

«…на Джезказганском медеплавильном комбинате Наркомата цветной металлургии используется 3 000 человек на выплавке меди;» (стр. 72)

В документах, с которыми нам удалось ознакомиться, мы нашли лишь одно свидетельство того, что реорганизованный в систему Карлага Джезказганлаг, продолжал свое существование наряду с организованным здесь лагерем для военнопленных:

«С нашего согласия ВМЗ и Коунградскому руднику разрешено Вам передать до 600 человек в компенсацию отозванной рабсилы Карлага; на это количество мы в принципе не возражаем против заключения Вами непосредственных договоров с работодателями, при условии, что в этом договоре будет оговорено, что по нашему требованию рабсила может быть отозвана для использования на наших работах»

(Из письма начальнику управления лагеря №37 для военнопленных НКВД Каз. ССР капитану тов. Ш. от зам. Нач. Главного инженера ОСМЧ Прибалхашстрой тов. Т. КГУ ГГАЖ Фонд 458, опись 1 дело 16 стр.20).

Глава 5. Молчание ягнят, или: О чем молчали узники ГУЛАГа?

Воспользовавшись тем, что нам практически нечего рассказать об узниках Джезказганлага, мы бы хотели обратиться к теме, которая интересовала нас, детей, выросших на этой земле, чьи отцы и матери имели непосредственное отношение к истории ГУЛАГа в Жезказгане.

В частности, почему сами бывшие узники ГУЛАГа никогда не обвиняли за свою судьбу ни советскую власть, ни Сталина лично.

Боялись (?), могут подумать современные люди, наслышанные о советском тоталитаризме и вездесущем КГБ. Ну, это бред для слабоумных детей. Все тогда прекрасно понимали, любая попытка устраивать показательные движения против так называемого антисоветизма, есть лишь вода для мельниц ее западных организаторов. С антисоветизмом нужно было бороться в крупнейших регионах как Москва, Ленинград и т.д., где опухшие от достатка и культурного обилия, некоторые граждане за жвачки и поношенные импортные трусы могли и Родину продать (и продали!). А в провинции, даже с таким неординарным контингентом как в нашей местности, где каждый третий был из репрессированной семьи все мы воспитывались в духе патриотизма и скромности. Грамотность даже рабочих здесь зашкаливала выше крыши и каждый выговаривал о существующим строе все, что хотел: травил политические анекдоты и слушал песни Высоцкого.

Но для того, чтобы на тебя обратили внимание соответствующие органы нужно было очень даже постараться.

Всякое конечно было.

Пригласили эти органы молодого человека к себе и спросили: это вы распространили среди своих знакомых (за деньги) концерты такой-то западной группы? Да – отвечает он. А вы знаете о чем поет эта группа? Нет, отвечает молодой человек и ему предлагают почитать переводы нескольких песен группы. Извините, я не знал, больше не повторится – заверяет он, прочитав бумаги. Будем надеется, говорят ему и прощаются.

Вот поздравил ветеран войны Л. И. Брежнева с присвоением ему звания маршала СССР и иронически пожелал дослужиться до Генералиссимуса. Пришли к нему люди из КГБ и попросили забрать телеграмму, мол, нельзя так дядя, все-таки Леонид Ильич в одних окопах с вами воевал. А ведь могли бы и не приходить, поди разберись, ушла эта телеграмма по адресу или нет?

В детстве, из застольных разговоров взрослых нам запомнились фразы взрослых о том, что при Берии репрессии значительно снизились и невинно осужденных стало значительно меньше. Но если говорить откровенно, подтверждениями этому стали лишь работы современных исследователей.

Однажды, так уж случайно получилось, я находился в кругу своих пятерых друзей, чьи родители в свое время отбывали заключение в лагерях ГУЛАГа и, задал им только один вопрос: обсуждали они с ними свое прошлое в ГУЛАГе и осуждали ли за это правительство и Сталина.

Все они, кстати весьма просоветский воспитанные в своих семьях, дали отрицательный ответ.

Как известно, в ГУЛАГе, даже в самые жесткие годы репрессий находилось не более 25% осужденных по известным политическим статьям, а остальные заключенные были осуждены по уголовным и поэтому я не уточнял, за что были осуждены родители моих друзей. Возможно, именно поэтому, лишь одна из них (а это была женщина), рассказала позже историю о том, как ее отец оказался в ГУЛАГе. И история эта стоит того, чтобы пересказать вам, уважаемые читатели.

Ее отец был военным и в подразделение где он служил освободилась одна должность, на которую он мог претендовать в силу своего звания, опыта и отношения к службе. Завистник отца, воспользовавшись тем, что в это время в стране шли процессы по «делу Тухачевского» оклеветал его и тот был осужден согласно этой клевете.

Такие явления, связанные с клеветой, были не редкостью. Мне как-то рассказали случай, когда одна девица таким образом избавилась от возможной конкурентки в невесты своего односельчанина. Сам я, лично читал дело заключенной Степлага, в котором она утверждала, что осуждена по злостной клевете бандеровки, которая таким образом прикрыла настоящих их пособниц.

Так вот, когда началась война, лагерь в котором находился отец этой женщины, был захвачен фашистами. С помощью документов, которые также достались им, они быстро выяснили кто есть, кто.

В первую очередь их заинтересовали бывшие военные, которых они решили завербовать на службу в вермахт, надеясь на их озлобленность к Советской власти. К удивлению, никто из бывших офицеров советской армии не согласился на сотрудничество с ними. В ярости, немцы приняли решение расстрелять их.

Отец женщины, был человеком невысокого роста и вдобавок оказался в строю на заднем ряду приговоренных, так что, когда раздалась пулеметная очередь он был сбит упавшими стоявших впереди него людьми и остался живым на самом дне расстрельного рва.

Ночью, он выбрался из едва присыпанного землей другими заключёнными рва, через несколько дней сумел выйти на советскую территорию, где добровольно сдался властям и досиживал срок до середины 50-х, т.е. до всеобщей амнистии.

И вот такие люди, много позже освобожденные из ГУЛАГа, возвращались к родным местам, годами добивались полной реабилитации и всю оставшуюся жизнь посвящали добросовестному труду во имя процветания своей страны.

И никогда не жаловались на свое прошлое.

Некоторые люди распространяли такие слухи, что якобы Сталин сказал, мол пусть посидят и безвинные. Посидят год, два, а на третий год поймут за что сидят. Шла борьба с врагами народа, которых расстреливали и сажали, но расстреливали и сажали в тюрьмы тех, кого оклеветали эти враги народа.

И якобы, безвинно осужденные, которые видели в своем окружение настоящих врагов, знали, что они просто стали жертвами этой борьбы, поэтому молчали, когда справедливость по отношению к ним была восстановлена.

Железная логика, им пользовался наш простой народ, который перенес жесточайшие испытания в своей довоенной, военной и послевоенной жизни, и пытался найти свое место для тех, кому такие испытания выпали вдвойне.

Конечно, трудно поверить, что так говорил Сталин. Но так ли был неправ наш народ… Это молчание бывших узников навсегда для многих из нас осталась загадкой.

И все-таки нам удалось найти документы, которые рассказали нам о судьбе людей, осужденных в 30-е годы. Их судьбы во многом были схожи с теми, кто находился в Джезказганлаге. Судите сами.

Глава 6. 30-годы. Борьба за социализм и репрессии

Работая в архивах Карагандинской области, мы обратили внимание на папку, которая была озаглавлена следующим образом: «Заключения по архивно-следственным делам, изученным работниками КГБ Карагандинской области».

Содержание папки вызвало у нас интерес потому, что в нем содержались заключения следователей КГБ с 1.01.54г. по 31.12.54 г., которые пересматривали дела по жалобам и заявлениям заключенных осужденных в основном в 30-годах. Ценность этой папки выражается прежде всего тем, что в ней, как будто специально собраны заключения по самым разнообразным делам для того, чтобы читающий эти документы имел полное представление за что и как осуждались люди по политическим мотивам в 30- годы.

Мы потрудились отобрать для читателя самые характерные из них, чтобы он сам мог дать оценку этим событиям и выразить свое краткое мнение, которое не хотели бы навязывать, но имело своей целью дать общие пояснения к этим документам. Разумеется, в своей работе, мы уберегли читателя от чтения дел по уголовщине (поножовщина, воровство и пр.) поскольку с такого рода делами можно ознакомиться и в ближайшем отделении полиции сегодня, ведь характер такого рода преступления ничуть с временами не меняется.

Прежде всего хотелось бы отметить что и раньше, читая личные дела заключенных ГУЛАГа и другие документы, мы поняли, что в следственных делах и в приговорах всегда отмечалось не только в чем обвинялся обвиняемый, но и в заключение дела или приговора указывалось, от каких пунктов обвинения, приговоренные отказывались признавать себя виновными. И это касалось всех дел, а не только тех, в которых как указывали заключенные на них оказывалось «физическое воздействие». Разумеется, были дела, в которых подсудимые полностью отрицали свою вину, но она полностью «доказывалась показаниями свидетелей»; были дела в которых признавали свою вину частично, и тогда указывалось в чем обвиняемые не признали себя виновными; а также признавали полностью, но ходатайствовали о снисхождении. Встречались дела, которые прокуратура опротестовывала за «мягкие» приговоры осужденных.

Жалобы и ходатайства в вышестоящие органы писали, как заключенные, так и их родственники и в обязательном порядке рассматривались по закону предусмотренного в то время. Решения по этим жалобам и ходатайствам мы встречали во многих личных делах заключенных.

При пересмотре дел: следователи вновь знакомились с ними; передопрашивали свидетелей; даже следователей, если в жалобе указывалось о их «физическом воздействие», но те, разумеется, клятвенно заверяли, что ничего подобного не допускали.

При чтении заключений пересмотров дел в первую очередь бросается в глаза то, что во время так называемых «следствий Троек», грубо нарушались процессуальные нормы: обвиняемые допрашивались иногда всего один раз; не проводились очные ставки между обвиняемыми (если это было дело сразу на несколько лиц) или между обвиняемыми и свидетелями обвинения; незаконно объединялись в одно, дела обвиняемых не имеющих к друг другу никакого отношения, на том только основании, что они обвинялись по одной статье; во время следствия «групповых» обвинений не конкретизировалась вина каждого обвиняемого и поэтому впоследствии было трудно определить относилась ли эта «вина» к написавшему жалобу в которой он отрицал это.

Нечем иным как грубым нарушением социалистической законности (или как тогда говорили «революционной») эти явления назвать нельзя.

Разве что можно отметить, что в этот момент классовой борьбы в стране просто не хватало образованных работников в соответствующих органах. Не случайно Л. П. Берия ликвидируя последствия деятельности Ягоды и Ежова решительно избавился от их соратников и потребовал заменить квалифицированными сотрудниками. Именно со времен Берии в эти органы направлялись люди имеющие только высшее образование.

Приведенные ниже заключения интересны тем, что дают нам представление, какой характер принимала классовая борьба в СССР в 30-годы, ведь даже если в них представлены дела, которые были не совсем объективными к тем, кто писал жалобы, то можно представить какими методами боролись против советской власти ее настоящие враги. Особый интерес у нас, например, вызвали дела, связанные с так называемым голодомором в Казахстане в причастности к этому баев, в чем мы и не сомневались.

И поэтому читая эти заключения, мы должны помнить не только о тех, кто были безвинно уничтожены репрессивной машиной 30-х годов, но и о тех, кто не писал таких жалоб, прекрасно понимая за что осуждены.

Так проходила эта борьба за социализм, который, как считается, был построен в СССР в 1939 г.

Итак, предлагаем вашему вниманию изложение дел из выше упомянутой папки.

Дело №1

Из заключения по архивно-следственному делу №402815 начальника следственного отдела 5 отдела Управления МВД по Карагандинской области майора П. (далее такие данные будут пропускаться – Прим. автора).

Дело по обвинению А. (пересматривается по его жалобе) 1900 г. рождения, из крестьян-бедняков, казаха, малограмотного, в прошлом кандидата в члены ВКП (б) исключенного в связи с арестом в 1937 г., ранее не судимого и других в числе 26 человек. Был осужден 28.11.37 г. по обвинению у принадлежности к контрреволюционной, национал-фашисткой вредительской организации к 10 годам ИТЛ (исправительно-трудового лагеря). По этому делу 21 человек были осуждены к ВМН (высшей мере наказания – расстрелу), а остальные 10 человек к 10 годам ИТЛ. В предъявленном обвинении А. свою признал, но впоследствии отказался, заявив, что подписал протокол под «физическим воздействием». Причастность А. показали 11 человек проходящих по этому делу, однако (по мнению майора П. – Прим автора): «в большинстве своем не конкретны, противоречивы, а некоторые косвенные – вызывают сомнения в их правдивости и не могут служить доказательством для дела».

Далее у майора П. идут не совсем понятные аргументы в пользу А.