Колыба

«Туповат, – справедливо решила Катя, – любовничек»

– Где я его возьму? – обиделся боец.

Катя, не меняя позы, пожала плечами. Тем временем, незадачливый кавалер лихорадочно соображал. Ничего путного не придумав, попробовал взять чертовским обаянием.

– А если нет? А? Может так? Не пожалеешь.

Посчитав аргумент достаточным, перешел к действию. Не успел моргнуть глазом, как к небритому горлу приложилось невесть откуда появившееся лезвие. Штык 6х5 начисто сбил любовный настрой.

– Ты чего?

– Я тебя не сразу зарежу, – прошипела Катя. – Предложу на выбор: либо глотка, либо радикальное обрезание. Хм! Обычно выбирают второе. Знаешь, чего майор из 57-ой в больничке «отдыхает»?

– Какой майор?

– Не тупи, Сенечка. Сколько майоров из 57-ой в больничку переехали?

– А! – боец сглотнул. Под острым лезвием кадык тяжело поднял и опал. – Я все понял.

Лезвие продолжало обжигать смертельным холодом. «Прирежет, – отчаялся мужчина, – как пить дать прирежет. С нее станется. Одним больше, одним меньше. А в бригаде скажет, что …, – мысли зашли в тупик. Он вдруг понял, что не хочет знать, что подумают о его смерти сослуживцы. И вообще, зачем ему знать как он умрет. Жизнь слишком коротка чтобы думать о смерти. Сеня хотел лишь одного – жить. Хоть минуту, хоть час, хоть день. Еще один долбаный день.

– Не убивай, – аккуратно, чтобы не порезать горло произнес он, – я не прав. Извиняй …

Катя улыбнулась, но ее глаза резали несчастного не хуже штык-ножа.

– Бинокль взял! – приказала девушка.

Не веря, что так легко отделался, Сеня поднял прибор. Пополз вверх.

Катя вернула нож в разрядку. Закинула освободившуюся руку за затылок и, как не в чем ни бывало, продолжила изучать ясное осеннее небо.

«Что-то не то! – размышляла она. – Холмик- то наш, слишком сладкий. На стороне тоже не дураки. Оставить неприкрытой серьезную точку обстрела? Что-то не то»

В одной из прошлых «командировок» самоуверенность чуть не стоило им с Ксю жизней. Такая же, на первый взгляд, идеальная позиция оказалась банальной ловушкой. Огнемётчики насквозь прожгли весь подвал. Ксю умница. Движение в последний момент заметила. Спас канализационный люк. Двое суток в говне барахтались. Потом еще сутки через минные поля продирались. Тогда просто повезло. А сейчас? Сейчас Ксю рядом нет.

– Катя? – осмелел «наблюдатель» – А че так дорого?

Она медленно повернула голову и буквально испепелила любвеобильного напарника презирающим взглядом.

– Не, ты нее подумай. Я не то, чтобы торгуюсь, – промямлил Сеня, пряча глаза в бинокль. – Просто за три сотни на гражданке бордель телок снять можно. И на вискарик еще хватит.

– Тебя зачем сюда послали? – пренебрежительно поинтересовалась девушка.

– Как зачем? Наблюдать, – обиделся Сеня, предугадывая следующее указание.

– Ага, – обманула его ожидания Катя. – Зафиксировать мои премиальные.

– Ну да, – пробурчал Сеня. – Двести – офицер, полтос – рядовой.

Девушка, довольная ходом разговора, констатировала:

– Одна «палка» – шесть душ. Круто?

– У меня контракт – штукарь. Не то что у тебя! Хм! – усмехнулся догадке «штурман» – Черт! Вот вы бабы стервы. Почти пол зарплаты за какой-то быстрый перепих. Жаль, что я не баба!

– Так ты не кисни, Сеня! – Катя смотрела в ясное небо. – Предложи своим. Может кто и захочет твое говно помесить!

– Заткнись! – обиделся вояка, и замолчал сам. Но ненадолго. Не успела Катя и пяти минут насладится тишиной, как озабоченный заныл снова.

– Кать, слышь? Может это … хоть сиськи дашь помацать? Жалко, что ли?

Не отрываясь от созерцания, и ленясь придумать что-то пооригинальнее, девушка ответила:

– Говно себе в сраке помацай.

Тяжело вздохнула. Трудно иметь дело с дураками. Перевернулась на живот. Подползла к краю овражка.