Wulfair and sword of desires / Вулфаир и меч желаний. Romantic fantasy / Романтическое фэнтези

Wulfair and sword of desires / Вулфаир и меч желаний. Romantic fantasy / Романтическое фэнтези
Шан Райдер Багман

В результате действий одного мир приходит в упадок. Магия исчезает, её искореняют. Но у судьбы свои взгляды на происходящее. Шон Вулф узнаёт, что ему суждено быть одним из последних магов на планете. Ему предстоит вернуть волшебство в этот погрязший мир тирании «одного». Как не позволить могущественному врагу не убить ни себя, ни своих близких? Только вчера Шон Вулф был обычным парнем, а уже завтра ему предстоит взвалить на свои плечи надежду народов, в этой застопорившейся на месте войне.

Wulfair and sword of desires / Вулфаир и меч желаний

Romantic fantasy / Романтическое фэнтези

Шан Райдер Багман

За миг взмыть в небеса

Со стаей птиц…

Взглянуть на мир с выси,

Не нарушая тишины

Узреть рассвет, затмение солнца

И путь начерченной судьбы.©

© Шан Райдер Багман, 2022

ISBN 978-5-0056-0039-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

На улице был холодный осенний вечер. Большинство листьев уже безнадежно отдавали темно-желтым цветом – это значило, что скоро они совсем опадут, и не будут радовать своим отблеском на солнце. Золотая осень – это прекрасное время одного из времён года.

Некоторым людям, к несчастью, не по душе легкий ветерок, иногда дождливость и сырость. Большинству по нраву либо жара, либо холод. Осень же – это период между летом и зимой. С каждым днем подходит всё ближе зима. Окружающая температура всё больше понижается. Почему-то осень часто ассоциируют с грустью, которая приносит разочарование. Давая осознание того, что лето в этом году подходит к своему завершению и всё покроется снегом, укрыв красоту былого жаркого лета.

Как хоровод между осенних деревьев находился посёлок Луан. Деревья, словно грибы, нависали над постройками. Это и не странно ведь посёлок находился в лесу, а деревья здесь были все старые и могучие. Листья напоминали пряди ранней седины в волосах статной белокожей красавицы. От легкого ветра немного покачивались ветви, неугомонно напевая свою странную песню. В данных лесах преобладал субэкваториальный климат и наступал сезон проливных дождей.

Понемногу начал накрапать дождь, поэтому улицы были пустынны. Где негде замечался трудяга, который всеми силами пытался что-то доделать до наступления дождя.

В одном из домов находился парень семнадцати лет. Казалось, что дождь стучит по крыше жилья в унисон его сердца.

Родной дом парня не был чем-то примечателен. Посмотрев на него с улицы, было сразу понятно, что он невелик. Крыша была перекрыта частыми широкими похожими на человеческую ладонь – листьями. Данные листья густо росли на деревьях в чаще леса. Они после правильного обрабатывания и добавления смолы имели небывалую прочность, – сравнимую с мрамором и использовались всеми жителями деревни. Почти посередине, в самом верху дома, можно было увидеть печную трубу, почерневшую от сажи.

Внутри дома, в одной из немногочисленных комнат, поселилась витающая в воздухе тоска, что передавалась от обитателя комнаты. Так как преобладала пасмурная погода на улице, на его лицо падала легкая тень от занавесок. На открытом и честном лице парня отпечаталось потрясение, казалось, белые, как будто с оттенком серебра, волосы средней длины добавляют ему серьезности. Они по цвету напоминали снег. Разноцветные глаза придали его лицу неповторимость. Он был обладателём радужных зениц, что только помогало у окружающих вызывать симпатию и уважение. В его глазах таилась лёгкая затерявшаяся где-то в глубине насмешка. Не от потехи над окружением, а от затаившейся внутри жизненной энергии. Белоснежную очаровательную улыбку парня от ранее услышанных новостей как рукой сняло. Его красота скрывала, что-то дьявольское, но именно это притягивало к нему, как магнит.

Он сидел в кресле возле окна и о чем-то думал. Дождь, как некстати, просто подчеркнул его настроение.

Шон Вулф узнал, что он может стать великим магом из последних немногих на Земле.

Придя к ворожее в деревне, чтобы определить свой дальнейший фатум, на него как снег на голову свалилась эта новость. Ворожея клятвенно заверила, что будет молчать, ей совсем не надо проблем. Да и кто мог такое предугадать.

У жителей городка был обычай – когда человек хотел узнать на кого ему идти обучатся, то он ступал к гадалке. Она определяла, по каким тёрнам судьбы лучше пойти и на кого обучиться, чтобы не быть этаким ученым, который и два слова связать не может, а выучить ремесло, которое максимально по твоим силам. Само собой, что не каждый шел по предсказанному пути, но за многовековые традиции в данном поселении желающих пойти против воли предсказания становилось все меньше. Гадание было сродни магии – чем-то невообразимым. Хоть ней и не являлось. Провидцы – совсем другая история.

Существует два выбора: не идти и не слушать ворожею изначально или же принять сказанное и применить достаточно усилий к сказанному ей.

Да, Шону было о чем здесь подумать, магов изничтожали темные гильдии. В его жизни наступила большая перемена. У него есть выход либо существовать оставшуюся жизнь в страхе, либо бежать к сопротивлению, которое хоть как-то может дать ему жить в этом мире вольно, пусть и ограниченной воле.

Как только парню наступит восемнадцать, то пиши – пропало. Ведь, если приспешники гильдии заметят с помощью артефактов место инициализации Шона, то за его головой будут охотиться много ищеек с целью лишить жизни.

– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.

– … только бы попасть куда-нибудь, – пояснила Алиса.

– Куда-нибудь ты обязательно попадешь, – сказал Кот. – Нужно только достаточно долго идти.

Льюис Кэрролл (https://citaty.info/book/lyuis-kerroll) «Приключения Алисы в Стране чудес»

Глава I

Не знаю, сколько пройдёт лет и будет ли царствовать магия в мире, но я хотел бы передать историю своей жизни. Читатель, как ты уже заметил – меня зовут Шон. Шон Вулф. Можно начинать рассказывать свою историю от третьего лица, но я постараюсь изложить всё от первого. Пожалуй, начну с того, как моя жизнь в действительности пошла под откос. Предоставленный день я для себя обрисовал как знаменательный. Основанием всего. Именно с него я расскажу свою историю.

Что бы всё было понятно, приступлю именно с того момента как всё принялось превращаться в бурю событий – сделав с меня «того», кем я являюсь сейчас. Попытаюсь не упустить главные моменты и со скоростью перелистнуть не совсем интересную повседневность.

******

– Черт, – то ли от злости толи от страха я с чувством ударил кулаком по подлокотнику кресла.

– И что мне делать? Когда мне наступит восемнадцать, а это не за горами, пройдет моя инициализация, как мага. Нужно бежать. Но куда? Как ранее объясняли, то ровно через месяц, в независимости от меня и моих желаний откроются все мои магические потоки в теле и я смогу колдовать. Но как мне противостоять ищейкам гильдии? Там ведь обученные люди! Я же с магией незнаком нисколечко. Даже защитится хоть как то не смогу.

Сейчас магию практиковать бессмысленно, сил у меня и на простейший фокус не хватит. Только после наступления восемнадцатилетия. Смысл практиковаться, если и сам не буду знать, получается у меня что-то или нет? С книгами магии тоже загвоздка, их все уничтожили приспешники гильдий. Нет, не все конечно, некоторое люди припрятали, но это мало кому действительно удалось, но в нашем поселке навряд ли найдутся безумцы, что сохранили хоть какие-то рукописи о магии. Желающих спасти упоминание о магии после былых рейдов.… Тоже немного. Непослушных, как мне помнится, сажают в тюрьму, или же…. не понаслышке знаю о, случаях, казни – в центре нашей деревни уже вешали непокорных! Чтобы другим неповадно было. Когда мне было восемь, то нашу деревню посетили люди гильдии «Грядущая» (название одной с немногих гильдий мира). Один старец пытался скрыть свитки по магии и его повесили на глазах его семьи и половины жителей моей деревни, а тело оставили висеть. Назидательно не разрешая похоронить смертное тело долгое время. Мне было восемь, всего восемь, а эти псы заставили смотреть на такое даже меня.

Я тогда бродил поблизости. Один из солдат насильно взял меня и подвел к месту казни, приговаривая:

– Смотри, щенок! Чтобы в будущем знал, что тебя ожидает за неповиновение господину, – я пытался вырваться, но меня заставили смотреть до конца.

Тогда я ходил две недели как оживший зомби, пока дядя не приготовил мне какое-то снадобье, что расслабило и со временем всё отошло на второй план. Уже с малого возраста я живу только с дядей, родители угодили под обвал в горах, когда мне было четыре. Воспоминания о тех временах как под пеленой. События тех дней сильно отпечатались на моей детской психике. Скорей всего, потому-то, я ничего и не помню о тех событиях. Сейчас же я нервно размышлял, что мне делать, для того чтобы не стать одним из повешенных. Мне повезет, если меня сразу убьют. Да повезет! Лучше сразу умереть, чем мучиться от удушья веревки и корчится в муках от нехватки воздуха. Тпру! Я прогнал такие мысли. Рано так думать, я обязательно придумаю, что-нибудь! Буду, скрываться столько, насколько хватит сил! Мне надо найти учителя мага, может тогда у меня будет шанс выжить? Но где его искать? Мой мозг потихоньку закипал, от переизбытка мыслей. Нужно научиться постоять за себя всеми доступными способами.

В комнате начал сгущаться сумрак. Вечерело. Дождь так и барабанил по крышах домов. Я запалил масляную лампу, от чего в нос ударил тонкий запах гари. От лампы клубились маленькие кольца дымки. Сидя в полу темноте я лихорадочно пытался придумать, хоть что ни будь, что может мне помочь. Мой взгляд упал на дальний конец комнаты. На стене висел ковёр – картина с Запада.

Я немного отвлекся на него. Все же прекрасное сочетание цветов. Мастер явно знал своё дело. На ковре – картине, изображена природа. Снизу цвета золота был вышит песок. Справа сверху были использованы прозрачные стеклышки, которые очень красиво очерчивали воду, точней водопад. Меня всегда удивляло, сколько усилий надо было, что б так обвести контуры воды камешками, да и придать такой контрастности и насыщенности. Солнце и небо также были изображены другими породами стекла, разных цветов. Этот вид не мог не завораживать, он даже приносил некоторое успокоение и отвлекал от грузных мыслей.

Так смотря на произведения искусства, я погрузился в пучину сна.

Сколько я спал, сразу понять было трудно. Меня разбудил скрип двери. Проснувшись, я огляделся. Вот чёрт, взглянув в окно, я понял, что так и продрых всю ночь в кресле. В лицо светили лучи солнца через припавшее пылью окно комнаты. Дождь уже закончился, а на улице всё больше светлело.