В погоне за любовью

– Тебе не о чем беспокоиться, cara. София обо всем позаботится.

– Все равно ты мог бы предупредить меня заранее, – укоризненно произнесла Иден. Ей было обидно, что он не спросил ее совета. Очевидно, она нужна Рейфу только в постели, для всего остального у него есть его незаменимая экономка.

– Я и сам ничего об этом не знал. Отец только сейчас сообщил мне, что собирается принимать гостей на вилле, а не у себя дома.

Опять Фабрицио! Иден фыркнула.

– Ты всегда находишься на побегушках у своего отца?

Раньше такого не было, уныло подумал Рейф, глядя в окно лимузина.

– Мой отец болен. Самоубийство Джанни стало для него большим потрясением. Он уже не молод, и его желание увидеть меня во главе «Сантини корпорэйшн» вполне понятно. Я не могу вечно участвовать в гонках и, поскольку Джанни умер, являюсь единственным наследником.

Его телефон зазвонил снова, и; оставшуюся часть пути он был занят. Когда они прибыли на виллу, Рейф смущенно сказал:

– Не беспокойся, cara. Все уже готово. Почему бы тебе до приезда гостей не отдохнуть немного?

– Сейчас ты похлопаешь меня по попке и предложишь не забивать глупостями свою хорошенькую головку, – огрызнулась Иден. – Я знаю, когда мое присутствие нежелательно, Рейф. Не бойся, я не буду вам мешать. Ты смиришься с моим появлением на ужине или пришлешь мне в комнату тарелку овсянки?

– Ты стала очень язвительной. У тебя язык как у гадюки, – разозлился он. – Четыре года назад ты не…

– Не могла за себя постоять? – предположила она.

– Прости, что не предупредил заранее, – мягко произнес Рейф. – Но ужин продлится всего несколько часов, а ты ведешь себя как маленький ребенок.

– Я знаю, – бросила Иден и направилась к бассейну. Когда она проходила мимо Рейфа, он хотел остановить ее, но тут снова зазвонил телефон. Выругавшись на родном языке, он отпустил ее.

Ей понадобилось двадцать раз переплыть бассейн, прежде чем она смогла успокоиться. Иден задремала в шезлонге и проснулась только в шесть часов. Вспомнив, что гости Рейфа должны приехать в семь, девушка застонала. Ей нужно принять душ и уложить волосы. Собираясь предстать перед гостями в качестве любовницы Рейфа, она должна выглядеть на все сто.

Пересекая холл, Иден вспомнила, что оставила сумочку в гостиной. Зайдя туда, она замерла, увидев четырех мужчин.

– Мне очень жаль. – Ее щеки покраснели, и она попятилась назад, пытаясь дрожащими пальцами запахнуть саронг, чтобы прикрыть свое крошечное бикини.

Рейф вскочил, в то время как Фабрицио и двое других гостей уставились на нее; их лица ничего не выражали.

– Иден, я думал, что ты наверху, одеваешься к ужину.

– Как видишь, нет, – ответила она, вымученно улыбаясь, чтобы скрыть смущение. – Я заснула у бассейна.

Фабрицио Сантини, откинувшись на спинку кресла, рассматривал ее, словно скотину на рынке.

– Здравствуй, Иден. Рафаэль говорил, что ты некоторое время поживешь на вилле. – Немного помедлив, он добавил: – Надеюсь, ты идешь на поправку после ранения. Вижу, ты серьезно пострадала. – За его показным беспокойством скрывалась издевка. Иден, пытаясь спрятать больную ногу за здоровой, потеряла равновесие и непременно упала бы, если бы Рейф не поддержал ее.

Один – ноль в вашу пользу, Фабрицио, мрачно подумала Иден, выходя из гостиной вместе с Рейфом.

– Что все это значит? – прошипел он, и она бросила на него яростный взгляд.

– Я же сказала, что заснула. Если помнишь, прошлой ночью мне не удалось поспать. До ужина остался еще целый час, – саркастически заметила она. – Твоему отцу было обязательно упоминать о моей ноге?

– Иногда ты просто невыносима. Он посочувствовал тебе и попытался отвлечь внимание гостей от того факта, что ты разгуливаешь по дому полуобнаженной, – холодно заметил Рейф. – Иди в душ и не опаздывай к ужину.

Рейф Сантини – надменный, самоуверенный шовинист, решила Иден, застегивая платье. От той близости, которая возникла между ними в Венеции, не осталось и следа.

К ее удивлению, ужин не стал тяжелым испытанием, чего она так опасалась. В голосе Рейфа слышалась гордость, когда он представлял Иден своим деловым партнерам. Фабрицио был очень обходителен. Из уважения к ней Сантини-старший настоял на том, чтобы все говорили по-английски, и Рейф успокоился. Иден ошибалась насчет его отца. Четыре года назад она превратно истолковала слова Фабрицио, но сейчас должна изменить свое отношение к нему.

Когда гости разъехались, Иден, облегченно вздохнув, сбросила туфли и рухнула на диван в гостиной. Вечер прошел лучше, чем она надеялась. Заметив какое-то движение на террасе, она улыбнулась.

– Рейф, что ты там делаешь?

– Рафаэль разговаривает по телефону у себя в кабинете.

В гостиную вошел Фабрицио, и ее улыбка поблекла, когда она увидела презрение на его лице.

– Понимаю, – пролепетала Иден.

– Неужели? – Он грубо рассмеялся. – Скажи мне, Иден, как долго на этот раз ты собираешься быть шлюхой моего сына?

– Я не обязана вас выслушивать. – Иден вскочила с дивана. Четыре года назад она не осмелилась себя защитить, но больше не намерена терпеть оскорбления в свой адрес. – Не знаю, что вы имеете против меня, но думаю, что из уважения к Рейфу вам следовало бы сдерживаться.

Она хотела покинуть гостиную, однако Фабрицио схватил ее за запястье.

– Я не могу оставаться в стороне, когда ничтожество вроде тебя делает из моего сына дурака, – резко произнес он. – Я думал, мне удалось избавиться от тебя четыре года назад. "Но все равно ты никогда не выйдешь замуж за Рафаэля.

Так вот чего Фабрицио боится больше всего. Если бы он только знал, что это невозможно. Иден должна каким-то образом убедить его, что ему нечего бояться, так как она не собирается стать женой Рейфа. Может, тогда он оставит ее в покое и будет терпеливо ждать, пока не закончится их роман.

– Поймите, у меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за вашего сына, – холодно ответила она.

Фабрицио скептически посмотрел на нее.

– И ты думаешь, я поверю в то, что ты не хочешь прибрать к рукам состояние семьи Сантини?

Иден пожала плечами.

– Цена слишком высока. Я не собираюсь прожить всю жизнь в стеклянной оранжерее, чтобы бульварная пресса следила за каждым моим шагом. Мне было бы достаточно загородного дома в Англии и нескольких акров земли, которые в случае необходимости можно продать.

Фабрицио уставился на Иден глазами-бусинками, будто читал ее мысли, и она внутренне содрогнулась.

– Рейф купит тебе такой дом?

– Я работаю над этим.

– Наверное, мне следует предупредить моего сына, что его английская роза всего лишь продажная тварь, готовая отдаться тому, кто больше заплатит.

Оскорбительные слова вызвали у нее тошноту, но она гордо подняла голову и взглянула на него.

– Он знает, – твердо сказала Иден. – У вас нет причин меня опасаться, синьор Сантини. В основе наших отношений с Рейфом лежат самые примитивные потребности. Он удовлетворяет свое желание и платит мне за это. Я уже давно перестала быть наивной романтичной девчонкой. Если точно – четыре года назад.

Казалось, Фабрицио Сантини на мгновение лишился дара речи, и это позабавило бы Иден, если бы ей не хотелось плакать.