Максимальный риск

– Спасибо, я рад, что вам нравится. – Он вдруг понял, что Ланзо не полностью сфокусирован на нем, и повернулся к Джине. – Позвольте представить вам моего хорошего друга – Джиневра Бейли.

– Джиневра – итальянское имя, – мягко проговорил Ланзо.

Его заинтриговало, когда девушка нехотя протянула ему руку, и он почувствовал, как дрожат ее пальцы, опустившиеся в его ладонь. Ее кожа, мягкая и бледная, ярко контрастировала с его загаром, и он неожиданно представил ее обнаженной, представил, как молочно-белые бедра переплетаются со смуглыми. Он поднял ее руку и коснулся губами костяшки, почувствовав острый укол желания, когда ее зрачки расширились и потемнели.

Джина освободила руку, вздрогнув, когда электрический разряд прошел от пальцев до плеча.

– Моя бабушка – итальянка, и меня назвали ее именем, – спокойно пояснила она.

Ей повезло, что за те годы, которые она работала на очень требовательного директора международной сети торговых комплексов, она научилась скрывать свои мысли от посторонних. К счастью, никто не мог догадаться, что близость Ланзо заставляла ее сердце бешено колотиться.

Его зеленые глаза сверкали, и Джина поспешно отвернулась, заверяя себя, что он не мог прочитать ее мысли. Он чуть нахмурился, изучая ее. Она чувствовала, что он заинтересован ею, но не собиралась напоминать ему о том, что когда-то они были любовниками. Десять лет – долгий срок, и за это время в его постели перебывало бесчисленное количество женщин. Хорошо, хоть и немного обидно, что он не узнал ее. И не его вина, что, в отличие от нее, которая так и не смогла забыть то лето, он, возможно, ни разу не вспомнил о ней с тех пор, как в конце августа, десять лет назад, беспечно сообщил ей, что возвращается домой в Италию.

Глаза Ланзо сузились, когда он рассматривал Джиневру Бейли. Что-то в ней вызывало смутные, но слишком расплывчатые воспоминания. Его взгляд скользнул по ее фигуре, идеально подчеркнутой голубым платьем из шелка и джерси, которое обтягивало ее изгибы. Он был уверен, что, если бы они встречались прежде, он бы не смог ее забыть.

Она была невероятно красива: лицо идеальной овальной формы, гладкая как фарфор кожа и голубые глаза почти такого же цвета, как и платье. Что-то на подсознательном уровне снова всколыхнулось: отдаленное воспоминание о глазах такого же насыщенного голубого цвета, как и океан, но он больше ничего не мог вспомнить. Он знал очень многих женщин, и, возможно, Джиневра Бейли напоминала ему о какой-то бывшей любовнице, чьего имени и внешности он уже не мог вспомнить.

Алекс пошевелился, и Ланзо вздрогнул, поняв, что таращится на красивую брюнетку. Он поборол порыв протянуть руку и провести пальцами по длинным каштановым волосам, спадающим по ее спине, и глубоко вдохнул, почувствовав, как напряглось все его тело. Уже давно он не заводился так быстро, и еще более удивительной его реакцию делало то, что он обычно предпочитал стройных блондинок. Женщина перед ним обладала соблазнительными формами, оказывавшими невероятное впечатление на его либидо, и Ланзо не сомневался, что он постарается затащить ее в постель при первой же возможности.

– Надеюсь, вам нравится вечеринка, Джиневра, – прошептал он. – Вы любите лодочные гонки?

– Нет. Никогда не понимала, что привлекает людей в опасном спорте, – коротко ответила Джина.

Она так старалась скрыть свою истинную реакцию на Ланзо, что это прозвучало грубее, чем она планировала, поэтому Алекс тут же перебил:

– Джина отвечала за цветочные украшения сегодня вечером. Букеты на столе очень красивы, вы не находите?

– Согласен. – Ланзо посмотрел на композицию из красных и белых роз на ближайшем столе. – Значит, вы флорист? Джина? – Он нахмурился, не понимая, почему краткая форма ее имени была так знакома.

– Не профессионально. Просто хобби, – ответила она.

Во время брака с Саймоном он уговорил ее пойти на дорогие курсы флористики, а потом – на еще более дорогие курсы французской кухни, поэтому Джина стала идеальной хостесс на деловых вечеринках. Правда, кулинарные занятия не слишком пригодились ей, потому что сейчас она готовила только для себя, в основном просто разогревая готовую еду в микроволновке.

– Компания, которую я изначально нанял для украшения ресторана, отказалась от работы из-за болезни персонала, – объяснил Алекс. – К счастью, Джина предложила мне свою помощь. – Он замолчал, заметив, как в другом конце комнаты один из официантов отчаянно пытался что-то показать ему жестами. – По-моему, на кухне что-то случилось, – пробормотал он. – Простите.

Джина посмотрела, как Алекс пробирается через толпу гостей, и напряглась, потому что теперь она оставалась с Ланзо наедине. Разумеется, они не были одни, нетерпеливо напомнила она себе. Ресторан был забит другими гостями, но когда она медленно повернулась к нему, то почувствовала, что они находятся в каком-то шаре, который огораживал их от остальных голосов вокруг.

Но ведь каждая женщина помнит своего первого любовника. И она так реагировала на Ланзо, потому что просто увидела лицо из прошлого. Но глубоко внутри она понимала, что это не так. До брака у нее были еще отношения, но ни один другой мужчина, даже Саймон в лучшие времена их совместной жизни, не вызывал в ней такого беспомощного желания, почти примитивной страсти, поражавшей ее своей мощью.

Ланзо оставался для нее совершенно особенным. Несмотря на то что их отношения длились недолго, мысль о том, что такой плейбой, который мог получить любую женщину, захотел ее, очень сильно повысила ее самооценку. Из-за него она превратилась из застенчивого тинейджера в уверенную в себе женщину, построившую успешную карьеру, а позже привлекшую внимание столь же успешного банкира.

Но если Ланзо подарил ей уверенность в себе, то Саймон отобрал ее. Благодаря их разрушительному браку она больше не верила в свои суждения о других людях. Она чувствовала себя глупо из-за того, что под очаровательной внешностью не смогла разглядеть настоящего Саймона. И сейчас она с подозрением отнеслась к мужественности Ланзо и почувствовала себя болезненно уязвимой.

К ее облегчению, подошедший официант предложил снова наполнить ее бокал, и она обрадовалась этому поводу отвлечься от Ланзо. Когда официант снова отошел и Джина осталась наедине с мужчиной, она поспешно сделала глоток шампанского и почувствовала, как пузырьки взрываются на языке.

– Значит, вы не любите гонки, – протянул он. – А есть какие-то виды водного спорта, которые вам нравятся?

– В детстве я любила ходить под парусом. Это гораздо спокойнее, чем нестись по воде на бешеной скорости, – ответила Джина.

– Но это не вызывает такого прилива адреналина, – пробормотал Ланзо, с блеском в глазах наблюдая за тем, как она покраснела.

Уровень адреналина в крови Джины зашкаливал, потому что она чувствовала, какую угрозу он представляет для ее рассудка, и она приготовилась сопротивляться ему или убегать.

– Вы живете где-то поблизости, Джина?

– Да, я здесь родилась. Вообще-то я уже четвертое поколение семьи Бейли, рожденное в Пуле, но, боюсь, последнее, потому что у меня нет братьев, чтобы продолжить род. – Она знала, что начала тараторить, но это лучше неловкого молчания, при котором Ланзо мог бы услышать громкое биение ее сердца. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. – Вы надолго в Пуле, синьор ди Козимо?

– Ланзо, – поправил он. – К сожалению, нет, у меня есть еще много дел в других городах, но я надеюсь скоро вернуться. – Он посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и улыбнулся. – Возможно, скорее, чем я планировал, – протянул он.

Джина чувствовала себя под властью какой-то силы, которая не позволяла ей оторвать взгляда от лица Ланзо. Они были одни в комнате, полной людей, связанные вместе невероятной химией.

Ланзо увидел, как зрачки ее расширились и глаза превратились в глубокие черные бассейны, и его тело напряглось, когда по венам пробежала горячая волна. Джина заинтересовала его с того самого момента, как он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него. Это случалось с ним постоянно. Женщины начали засматриваться на него, когда он еще был подростком. Но впервые у него возникло такое сильное желание ответить на взгляд этих потемневших глаз цвета ночи.

Громкий звон стекла, разбившегося о пол, вернул Джину в реальность, она огляделась и увидела, что одна из официанток уронила поднос с бокалами.

– Я принесу щетку, – пробормотала она и поспешила уйти, радуясь возможности убежать от пристального взгляда Ланзо.

Он смотрел ей вслед, не отрывая взгляда от покачивающихся бедер под тонким шелком.

О, Джина! «Как же она изменилась!» – подумал он, когда кусочки головоломки наконец встали на свои места. Теперь он ее вспомнил, хотя она так отличалась от той застенчивой официантки, которая везде следовала за ним с щенячьей преданностью и так старалась сделать ему приятно тем летом, которое он провел в Англии.

Он не знал, что ее полное имя – Джиневра. Оно шло утонченной женщине, которой она стала. Неудивительно, что поначалу он не узнал ее, потому что эта элегантная женщина с точеной фигурой и копной каштановых волос лишь отдаленно была похожа на полную неуклюжую девушку, которая так обрадовала его своей неожиданно страстной натурой, когда однажды летом, много лет назад, стала его любовницей.

Осталась ли взрослая Джина чувственной, удивительно щедрой любовницей, которая еще несколько месяцев снилась ему после возвращения в Италию? Жизнь научила Ланзо никогда не возвращаться в прошлое. Но в этот раз он готов сделать исключение, решил он, продолжая смотреть на нее до тех пор, пока она не исчезла в кухне. Если бы она увидела его в этот момент, то испугалась бы того, как заблестели его глаза.

Глава 2

Джина вышла из ресторана в одиннадцать часов и с удивлением отметила, что на улице еще не совсем стемнело. На синем небе горело несколько тусклых звезд; вода в бухте была спокойна, легкий бриз приятно охлаждал после душного ресторана.

Джина любила долгие дни и благоухающие июньские вечера. Она остановилась и вдохнула свежий воздух.

– Не знал, что ты по-прежнему живешь в Пуле.

Из тени выступила высокая фигура, и сердце Джины забилось быстрее, когда к ней подошел Ланзо.

– Я приезжаю сюда несколько раз в год, и странно, что я ни разу тебя не встретил.

Джина удивленно посмотрела на него, поняв, что он наконец ее узнал. Выражение его глаз заставило участиться ее пульс. Это был напряженный животный взгляд пантеры, охотящейся в джунглях, отметила она и мысленно поежилась. Она напомнила себе, что он всего лишь мужчина. Но легкий ночной ветер доносил до нее аромат его лосьона после бритья, и Джина понимала, что Ланзо никогда не будет для нее «всего лишь мужчиной».

– Может, ты и видел меня в один из своих приездов, но просто не узнал, – резко ответила она.

– Я помню тебя, Джина, – мягко сказал Ланзо. – Хотя признаюсь, я не сразу узнал тебя сегодня. Ты сильно изменилась со времени нашей встречи.

Он хотел провести рукой по ее длинным шелковистым волосам, но видел, как она напряжена. Вспышка в ее голубых глазах, когда она впервые увидела его, означала, что она тоже чувствовала сексуальную химию между ними, но по каким-то причинам предпочитала не обращать на нее внимания.

– Твои волосы совсем не такие, как десять лет назад, – сказал он.

– Не напоминай, – простонала Джина.