Настоящие сказки Шарля Перро

Плача и умоляя о прощении, бросилась она к ногам мужа со всеми признаками истинного раскаяния в своём непослушании. При этом она была так красива и столь удручена, что разжалобила бы каменный утёс, но сердце Синей Бороды было твёрже утёса.

– Придётся умереть, сударыня, – сказал он ей, – и сейчас же.

– Если суждено умереть, – отвечала она, глядя на мужа глазами, полными слёз, – дайте мне время, чтобы помолиться богу.

– Даю вам семь минут, – ответил Синяя Борода, – и ни одного мгновения больше.

Оставшись одна, она позвала сестру и сказала ей:

– Сестра моя Анна (так звали её), поднимись, прошу тебя, на башню и посмотри, не едут ли мои братья, – они мне обещали сегодня возвратиться; а если ты их увидишь, дай им знак, чтобы поторопились.

Анна поднялась на башню, а бедняжка спрашивала её время от времени:

– Анна, сестра моя Анна, не видишь, никто не едет?

А сестра ей отвечала:

– Я вижу только, как солнце садится да трава золотится.

Тем временем Синяя Борода с громадным ножом в руках кричал изо всей мочи:

– Спускайся скорее, не то я сам поднимусь наверх!

– Ещё одну минутку, пожалуйста, – отвечала ему жена. И сейчас же тихонько окликнула сестру:

– Милая моя Анна, не видишь ли, никто не едет?

– Я вижу, – отвечала сестра, – облако пыли, что движется с той стороны.

– Это братья наши!

– Увы, нет, сестра моя, это стадо овец.

– Ну, так спустишься ты наконец?! – кричал снизу Синяя Борода.

– Ещё мгновение, – отвечала жена. И снова крикнула:

– Анна, сестра моя Анна, не видишь, никто не едет?

– Я вижу, – отвечала та, – двух рыцарей, которые едут с той стороны, но они ещё очень далеко.

– Слава богу, – вскричала она через мгновение, – это наши братья! Я машу им, как только могу, чтобы они поторопились.

Тут Синяя Борода принялся кричать так, что весь дом задрожал. Бедная женщина сошла и бросилась к его ногам, вся растрёпанная и заплаканная.

– Это ни к чему не приведёт, – сказал Синяя Борода, – тебе придётся умереть.

С этими словами, хватив её одной рукой за волосы и занеся нож другой, он уже собирался отсечь ей голову. Бедняжка, повернувшись к нему и глядя умирающими глазами, просила дать ей одно мгновение, чтобы приготовиться к смерти.

– Нет-нет – сказал он, – поручи себя богу! – И занёс над ней руку с ножом.

В это мгновение раздался такой сильный стук в дверь, что Синяя Борода остановился. Дверь распахнулась, и два кавалера со шпагами в руках бросились прямо к Синей Бороде.

Тот узнал братьев своей жены, одного – драгуна, другого мушкетёра, и тотчас же обратился в бегство, чтобы спастись. Но оба брата бросились за ним и настигли его раньше, чем тот добежал до крыльца. Они пронзили его своими шпагами насквозь, и он упал бездыханный. Бедная женщина находилась почти в таком же состоянии, как и её муж, и не в силах была подняться, чтобы обнять братьев.

Оказалось, что у Синей Бороды не было наследников, и таким образом, его жена стала владелицей всего его добра. Тогда она часть своего имения отдала на то, чтобы выдать замуж свою сестру Анну за молодого дворянина, который давно её любил; другую часть – на то, чтобы купить капитанские чины своим братьям; а остальное – на то, чтобы ей самой выйти замуж за очень достойного человека, с которым она позабыла о тяжелом времени, когда жила с Синей Бородой.

Нравоучение

Нередко любопытство губит нас.
Немало хитрых в нем прикрас.
И без конца тому встречаются примеры.
То – преходящая забава, видит свет.
Хоть стоит дорого без меры,
А только тронь – её уж нет.

Другое нравоучение

Чуть здравым смыслом обладая
И зная что такое свет,
Узнать нетрудно, не гадая,
Что это – сказка давних лет.
Уж нет супругов столь ужасных,
Что невозможного хотят.
У нас ревнивцев самовластных
Увидишь подле жен смирнее ягнят.
Пусть будет борода какого хочешь цвета,
А кто под каблуком – неясно часто это.

Кот в сапогах

Один мельник оставил трём своим детям в наследство только мельницу, осла и кота. Вскоре они поделились между собой, не призвав при этом ни нотариуса, ни прокурора. Ведь те разом бы проглотили всё их наследство. Старший получил мельницу, средний – осла, а самому молодому достался только кот.

Младший никак не мог утешиться таким жалким жребием.

– Мои братья, – рассуждал он, – заработают себе на хлеб, если будут жить вместе, а мне, когда я съем своего кота и сделаю себе муфту из его шкурки, придётся умереть с голоду.

Кот слышал это рассуждения, но не подал и виду и сказал ему степенным и важным голосом:

– Не огорчайтесь, хозяин, а лучше дайте мне мешок да закажите пару сапог, чтобы можно мне было ходить по кустарникам, и тогда вы увидите, что ваша судьба не так уж плоха, как вы полагаете.

Хотя хозяин кота не очень-то положился на его слова, но всё же вспомнил, как кот ловко изворачивался, когда нужно было ловить крыс или мышей: то он висел вниз головой, то прятался в муку и притворялся мёртвым, – и подумал он, что может быть кот и поможет ему в его горестях.

Как только кот получил всё, что просил, он надел сапоги, молодец-молодцом, перекинул мешок себе через плечо, взял бечёвку в передние лапы и отправился в одно место, где водилось многое множество кроликов. Положил он в свой мешок отрубей и заячьей капусты, да и растянулся, словно мёртвый, поджидая какого-нибудь молодого кролика, плохо ещё знакомого с хитростями белого света, который бы сунулся в его, – мешок полакомиться тем, что там было.

И только он улёгся, как всё случилось к его удовольствию: молодой легкомысленный кролик полез в мешок. Тут господин кот затянул бечёвку, схватил кролика и прикончил его без милосердия.

Весьма гордый своей добычей, он направился во дворец и потребовал, чтобы его допустили к королю. Кота ввели в покои его величества. Там он, отвесив низкий поклон королю, сказал: