Сны
Абзал: А что с ней-то?
Рамис: Осталась в городе С. В квартирах. Я тогда был в другом месте.
Абзал: Ай, ай. Нехорошо. Знаю я, что у вас все получится. Верьте мне, что вы сделаете хорошее будущее для своих родных. Мой народ тоже борется за правое дело. Еще ни один не был в стане врага. И я горжусь этим!
Ильгар: Хорошо это.
Абзал: А то! Когда там уже команда отбой?
Джим: Скоро будет.
Абзал: Тогда все быстро по кроватям. Завтра последний бой. Решающий бой. Спите спокойно. Надеюсь, что через неделю все мы снова откроем глаза.
Ильгар: Так точно.
Все начали вставать и расходится.
Камера выключилась.
Следующий кадр: Ильгар стоит и смотрит в камеру. Рядом по дороге двигается колонна солдат. Вдалеке видны крыши домов.
Ильгар: Пишет?
Брен: Да.
Ильгар: Мы беспрепятственно вошли в окраины города С. Судя по тому, что мы видим сейчас, Ополченцы разграбили этот населенный пункт. Мы, взяв быстро окраины, остановились на перегруппировку. Позади остались еще точки мятежа, и несколько небольших отрядов двинулось именно в туда. Но наши силы все еще превосходят силы противника. Мы уже входим на территорию города. Это последняя военная операция, которая поставит точку в истории этого конфликта. Видных военных сооружений нет, поэтому артиллерия и авиация нам существенно ничем не помогут. Сам город небольшой, но все оставшиеся многочисленные силы Ополченцев сосредоточены именно тут. Нам придется бороться за каждое здание.
Брен: Имеют предположения о каких-либо явных стратегических точках?
Ильгар: Возможно, это будут многоквартирные дома, которые занимают значительную площадь у берега реки. Далее это торговый центр, расположенный в центре города. Возможно, еще где-то в прибрежных заведениях будет жесткой сопротивление. Но в основном явных целей две.
Брен: Численность врага известна?
Ильгар: Точных чисел нет. Быть может, их осталось не больше десяти тысяч. Но сейчас площадь соприкосновений как никогда маленькая.
Брен: Спасибо.
Ильгар: Это подойдет?
Брен: Да, хороший материал.
Ильгар: Тогда побежали догонять наших.
Брен: Да.
Камера выключилась.
Следующий кадр: Батальон двигается по проселочной дороге. В каждый дом забегают солдат и выходят из него, крича ,,Чисто!”. Рядом с Бреном идут Рамис и Морти. Где-то впереди, в толпе, оглядывается Ильгар. Абзал в самом начале колонны. Джим где-то позади. Адам остался в лазарете.
Рамис: Мы уже подходим к реке, а сопротивления все нет.
Морти: Они засели где-то в одном месте.
Рамис: А ты-то какого черта пошел с нами?
Морти: Я перебью всех этих тварей. Перебью, уничтожу и буду танцевать на их костях.
Рамис: Ради Родины, да?
Морти: Ради будущего.
Рамис и Морти продолжили о чем-то говорить, отдаляясь от Брена. К оператору подбежал Ильгар.
Ильгар: Подходим уже к первому стратегическому объекту. Многоэтажкам. Пока ни единого выстрела.
Брен: Там есть гражданские.
Ильгар: Есть.
Брен: Живой щит…
Ильгар: Чтобы не использовали артиллерию. Хотя я слышал, что некоторых отправили в центр города.
Брен: Зачем?
Ильгар: Наверно, та же тактика.
Брен: Изверги.
Ильгар: Они такие.
Впереди послышались выстрелы. Все на секунду замолчали и стали разбегаться и прятаться. Когда на улице остались одни лишь тела с первых колонн, огонь прекратился.
Ильгар: Бьют из школы!
Брен: Откуда информация?
Ильгар: Узнаю этот район. Там на углу школа. Только оттуда можно выгодно вести огонь.
Наступило небольшое затишье. Кто-то кинул гранату, нов месте взрыва образовался густой дым, покрывший пространство перед одной из стен заведения. Все бросились в атаку. Пролезая через окна, солдаты падали от пуль, а если выживали, то в рукопашную дрались с врагом. Так началось освобождение школы. Кабинет за кабинет. Гражданских не было. Численность диверсантов оказалась незначительной. Когда последнее помещение было проверено, поредевший батальон вышел на школьный двор для построения. Вперед вышла группа для разведки. Посчитав всех, выживший Абзал сказал.
Абзал: Эх! На четверть разрубили!
Плюнув, он развернулся и повел солдат дальше. Подойдя, к дороге, через который застилали небо многоэтажные дома, Абзал остановил всех и стал просить к себе радистов. Человек с аппаратурой подошел. В то же время на противоположной стороне улицы послышались выстрелы.
Неизвестный солдат: Уже штурмуют.
Другой: С побережья?
Неизвестный: Вроде как.
Другой: Поскорее бы уже покончить с этим. Устал я.
Неизвестный: Все мы устали…
Абзал: Братцы! Остались последние рубежи! Нам нужно перебежать дорогу и взять первое здание. Бой будет долгим, но мы справимся! Действуем четко и ясно. Вперед!
Следующие события происходили стремительно. Здание, квартиры, стрельба. Враг прикрывался гражданскими. Действовать нужно было осторожно. Операция проходила медленно. Много жертв было. Все боялись заходить в новую квартиру, открывать новую дверь. Для членов бывшего отряда Джи случилось страшное. Под конец боя, когда оставались последние этажи. Все уже устали. Рамис штурмовал очередную квартиру. Противник отбивался, прикрываясь гражданскими. Среди живого щита была девушка. В перестрелке пуля задела ее лоб. Девушкой оказалась жена Рамиса. После этого весь батальон утешал товарища. Огорченный горем, он в отчаянии попытался застрелиться или спрыгнуть с окна, но его удержали и отправили в госпиталь. На один день, во время отдыха, никто не произносил имя Рамиса. Все были подавлены.
Следующий кадр: Ночь. Берег реки. Абзал подходит к Брену, сидящему на земле и смотрящему за течением воды.
Абзал: Пошли уж. Пора переправляться.
Брен: Теперь и Рамиса с нами нет.
Абзал: Такое горе далеко не каждый переживет. Убить собственную жену… Это грех, но я думаю, его простят.
Брен: А Адам…
Абзал: Он сражен войной. С ним остался шрам, который будет до его смерти. Морти же то ли слишком глуп, то ли слишком юн, то ли просто не хочет осознавать происходящего.
Брен: Может, у него стальная душа.
Абзал: И это может быть.
Брен встает.
Брен: Почему же все они пошли?
Абзал: Потому что все пути к счастью у них в этом городе. Они борются за свое счастье.
Абзал взял под руку оператор и повел его к стоящим возле реки лодок, окруженных солдатами.
Абзал: Тебе, мой дорогой, никогда не будет суждено чувствовать то, что чувствуют они. Они боятся. А ты нет. Они идут в бой, не только из-за счастья. Они идут в бой, чтобы посмотреть на смерть. Ощутить, что такое стоять на границе жизни и смерти. Но границы они не находят: она размыта. Они выживают, если по случаю судьбы оказывается на стороне жизни, и умирают, оказавшись рядом со смертью, сами того не понимая. У всех такое стремление тайное есть. Но не у тебя. Ты воюешь не ради счастья, любви, Родины. Ты воюешь ради получения впечатлений. Оттого ты не понимаешь, почему Ильгар, несмотря на переживший плен, хочет воевать, почему Морти, познавший в молодости ад, желает рискнуть еще раз своей юностью. Тебе, друг мой, просто не понять.
Брен: Что со мной не так?
Абзал: Ты потерял свет, друг мой. Вряд ли ты его найдешь. С детства твой мир уже стал черно-белым. Мне жаль тебя. Но тебе повезло.
Брен: В чем же?
Абзал: Ты главный герой многих историй. Даже сам того не замечая.
Брен: Историй…
Абзал: Дружок, не задумывайся над тем, чего ты все равно не поймешь. (Кричит вдруг на солдата, лазящего на переполненную лодку) Эй! Эй! Куда лезешь?!
Абзал быстро подошел к бойцу, взял его за шиворот и отбросил на землю.
Абзал: Ты куда, очумелый, лезешь? Тебе кто разрешал садиться? Ты не видишь, что судно переполнено? Так какой черт заставил тебя туда лезть? А если бы лодка потонула?
Солдат пристыженно слушал грозную и простодушную речь Абзала. Кто-то окликнул Брена. Это Ильгар, сидящий вместе с Морти и другими солдатами в лодке.
Ильгар: Брен, тут место есть! Залезай!
Брен подбежал к лодке и залез в нее, раскачав судно.
Ильгар: Отлично! Джим уже должен быть на том берегу.
Мотор лодки завелся, и она помчалась поперек реке на противоположный берег. Легкое покачивание волн трясло камеру. Рядом с лодкой, где был Брен, плыли такие же судна. Спустя десять минут все сошли на берег. Впереди уже строились солдаты, готовившиеся к бою. Из толпы солдат вышел Джим.
Джим: Наш батальон там (указал пальцем), за мной.
Все пошли за товарищем к строю солдат. Встав в одну колонну, нечеткую и немного кривую, бойцы стали ожидать командира. Спустя пару минут послышался громкий голос Абзала.
Абзал: Батальон равняйся!
Все бойцы закопошились и встали в ровный строй.
Абзал: Смирно! Приготовились к атаке. Сейчас будем идти через парк, а уже оттуда перейдем к торговому центру и начнем штурм. Ясно?
Все: Так точно!
Абзал: Встали по местам и ждем команды!
Бойцы распределились вдоль искусственной рощи парка, готовый идти вперед. Наступила тревожное молчание. Послышался грозный голос.
Грозный голос: Вперед!
Батальон двинулся вперед. Огибая деревья и держа ружья наготове, солдаты вглядывались в темноту, старались увидеть противника. Но все было тихо. Впереди лишь виднелся какой-то тусклый свет, расходившийся по всему парку. Подойдя к дыму, бойцы увидели огромную и сожженную деревянную возвышенность, похожую на сцену. Рядом с пожаром ликовали в военной и обычной одежде люди.
Брен: Чему они так радуются?
Морти (Очарованно): Здесь все началось…
Брен: Что началось?
Никто ему не ответил. Весь батальон радостно подбегал к людям и о чем-то с ними оживленно разговаривал, смеясь и обнимаясь. Кто-то садился на землю, смотрел на огонь и плакал. Кто-то стоял в стороне и мрачно, словно вспоминая все плохое, наблюдал за людьми. Кто-то радовался и смеялся в толпе. Брен рассеянно оглядывался и не понимал всей радости.
Абзал: Воистину знаменательный момент.
Он встал рядом с Бреном.
Абзал: Здесь все началось. Здесь эти варвары устроили этот кошмар. Теперь тут радуются люди. Никто не хотел войны, кроме униженных и оскорбленных.
Абзал молча смотрел на происходящее со слезами радости на глазах.
Созерцание длилось долго. Прервал всеобщую радость один мужчина в лохмотьях.
Мужчина: Они стреляют! Стреляют!
Все обратили на незнакомца внимание. Первым к нему подбежал Абзал.
Абзал: Кто стреляют? Где стреляют?
Мужчина: Там! У каруселей! Засели, гады.
Абзал: Веди, родной. (Всем солдатам) Братцы! Дело еще не окончено. Готовь ружья!
Батальон побежал за гражданином по парку. Обежав пруд, солдаты встретили сплошной огонь из сломанных аттракционов. Завязался бой. Пули свистели совсем рядом. Брен, Абзал и Морти укрылись за высокими качелями с бетонной платформой. Ответный огонь не приносил результата.
Абзал: Ай! Откуда палят черти?
Морти: Из колеса!
Абзал: Откуда весть?
Морти: Доложил один.
Абзал: Плохо дела. Надо что-то делать с этим колесом!
Морти: Сапера зовите! Подорвать колесо!
Абзал: Мы ж сами грохнемся.
Морти: Отступим. А он пусть в обход идет.
Абзал: Ай, смышленый малый! Отвлечем их! (Кричит солдату) Радиста! Радиста!
Сначала Абзала не замечали, потом не понимали его, но в конце стали мешкаться и искать кого-то. Парень с аппаратурой приготовился и побежал к Абзала, а солдаты, прикрывая его, стреляли из всех орудий. Бежавший почти добрался, но упал с прострелянным боком, в двух шагах от укрытия. Абзал выдохнул, метнулся к трупу и притащил его в укрытие.
Абзал: Ай! Жалко пацаненка!
Командир снял аппаратуру, покрутил рычаги и прокричал в микрофон.
Абзал: Прием!
Оттуда послышалось.
Рация6 Прием!
Абзал: Срочной нужен сапер подорвать колесо. Прием!
Рация. Принял. Прием!
Абзал: Пускай обходит с флангов. Наша задача отвлечь. Прием!
Рация: Принято. Прием!
Аппаратура на некоторое время затихла. Но вскоре вновь включилась.
Рация: Сапер готов. Бежит. Прием!
Абзал: Прикрываем сапера! Прием!
Морти: Вон! Вон бежит!
Морти указывал на бегущего через аттракционы человека. Он, присев, перебирался под градом пуль, но все же дошел до основания карусели. Тут на него напал враг, и они упали, сцепившись, на землю. Морти в волнении побежал.
Абзал: Э! Куда?
Морти быстро и стремительно помчался, и ни одна пуля его не задела. Бросившись на врага, он яростно бросился на него, а потом закончил врага. Постояв и посмотрев недолго на пол, солдат взял что-то и стал класть под колесо. Спустя пару минут Морти побежал назад с какой-то вещью в руке. Его задел снаряд. Он упал на вещицу. Пол под колесом грохнул и содрогнулся. Аттракцион стал падать прямо в сторону Морти. Вдруг из укрытий выбежали Ильгар и Джим. Взяв под руки товарища, они несли его к своим. Огонь врага стих, и слышался его вопль. Колесо все ближе к земле. Солдаты разбегались.
Абзал: Боже…
Колесо упало. Огромное облако пыли скрыло все поле битвы. Когда оно развеялось, солдаты нерешительно пошли по обломкам. В тишине послышался стон. Подбежав к источнику звука, все увидели живых Ильгара, Морти и Джима.
Кто-то из толпы: Живы!
Все: Ура!
Солдаты радостно подхватили раненного Морти, а Джима и Ильгара, обступили.
Абзал (Стараясь перекричать толпу): Братцы! (Еще громче) Братцы, послушайте!
Никто не обратил внимание на командира. Абзал выстрелил из автомата в воздух. Все тут же настороженно замолчали, и командир заговорил.
Абзал: Братцы, соберитесь! Мы еще не победили. Остался последний рубеж.
К солдатам подошел старик со старой винтовкой.
Старик: Они все в ТЦ заперты, но некоторые охраняют гражданских в домах возле парковки.
Абзал: Спасибо, отец. (К солдатам) Слышали? Война еще не окончена! Оставьте радость на потом.
Все недовольно, но покорно согласились и осторожно пошли к вхожу в парк. Дойдя до конца рощи. Брен увидел широкую магистраль и огромный торговый центр впереди. Левее были дома, а позади их можно было разглядеть лица гражданских, стоящих мирно толпой. Рядом не было ни единого вражеского солдата.
Абзал: быстро, организованно и осторожно двигаемся к домам.
Солдаты четкой колонной двинулись через магистраль. Вдруг Ильгар побежал вперед всех и закричал.
Ильгар: Анна!
Девушка, стоящая в толпе, испугалась и обернулась. Увидев Ильгара, она еще больше ужаснулась и стала махать руками. Из домов вдруг начали стрелять. Ильгара пронзила пара пуль. Его тело упало на землю.
Камера неожиданно выключилась.
Последний кадр: Лицо главного редактора, которое перевернуло объектив и направило его на Брена с перебинтованной рукой. Главный редактор: Карта памяти жива, но главное, что ты жив. В такую страшную мясорубку попал…
Брен: Материал принят?
Главный редактор: Некоторые моменты подойдут.
Брен: Хорошо, прощайте.
Главный редактор: Стой! Ты уверен в своем увольнении? Твоя карьера сейчас может пойти ввысь.
Брен: Да.
Главный редактор: Ты мог бы получить повышение.
Брен (Грозно): Я уверен. Прощайте.
Брен вышел и захлопнул дверь
Камера выключилась.
Сентябрь
Лес- удивительное место, где творятся настоящие чудеса. Сны и мечты в данных краях оживают, делая глаза свидетеля зрителями великолепного созерцания Всевышнего, в виде Природы, и простого, материального. Вместе они похожи на ребенка, играющего в игрушки. Все так неловко, оттого замечательно.
Я понял впервые эту истину давно и за долгие годы посещения многообразных и однотонных рядов деревьев я понял, что чудеса являются лишь инструментом для воспроизведения первого и ложного впечатления. Проживая так долго в центре созерцания, мне довелось увидеть самое главное и важное в существовании леса. В нем оживают не только чудеса и мечты. Но и ужасы.
И являясь в самой сильной точке напора этих кошмаров, я не заметил, как сам стал последователе страха…
Зачем? Зачем я пошла именно сегодня в лес? Зачем я вообще пошла в лес? Зачем я поспорила с этими идиотами? Боже… Где я теперь? Мои глаза не открываются, а тело словно оковано чем-то. Неужели я умерла и меня съели волки? Нет! Нет! Нет! Я слишком молода! Я хочу жить!
Шаги… Кто-то идет. Скрип… Лестница?
Да где же я? Почему я все слышу? Он все ближе… Я чувствуют его ауру… Пальцы развязывают мне голову… Мне страшно.
Свет! Я вижу свет. Господи, это лицо… Фу! Оно ужасно! Эти глаза сейчас выпадут из глазниц… Большие и красные, они смотрят на меня. Такие грязные… Еще небритая противная щетина с грязным морщинистым ртом. Где я???
–Боишься?– как же он хрипит… Почему мне вспомнился мой дедушка? Лишь бы он не плевался! Фу!
–Вижу, что боишься. И правильно. Я же маньяк. Так меня в новостях называют? Меня бояться надо.
Маньяк? Тот самый?! Его же поймали… Почему??? Нет, нет, нет! Пожалуйста, помогите!
–Ну-ну-ну. Чего брыкаешься? Чуть замки не сломала. Они хлипкие, а ты еще вырываешься. Сиди смирно! Смирись. Ты уже покойница. Хотя если будешь сидеть ровно, твоя жизнь протянется дольше,– гадкий смех. Что же делать? Куда он пошел?
–Сразу говорю, цели моих злодеяний- это приказы Природы. И ее подумай, что я спятил? Нет. Относительно меня, это вы все спятили! ХА-ХА-ХА. Один лишь я услышал Природу, живя в этом лесу, в центре чудес. Так что не считай меня убийцей. Это моя работа. А работу надо выполнять хорошо…,– Он еще и чокнутый…
–Эй! Эй! Ты слушаешь меня?– хотелось бы не слушать.
–Я так давно не убивал, что забыл, каково это, разговаривать с людьми. Честно, наравне с Природой, как по мне, стоит Судьба. Она сводила меня с разными людьми. А теперь тут такая хорошенькая девушка,– хорошенькая?!
–Знаешь, да я некрасив. Зато твоя красота, сможет еще дольше продлить твое жизнь….– Не смотри на меня так. Не смотри! Убей! Лучше убей!
Стук? Стук в дверь?
–Опять… Повезло тебе, красавица, ты живучая. Но я скоро вернусь.
Да! Оборачивайся! Уходи!
–Тогда перенесем наше уединение на потом. Подожди.
-Долби громче, он дома!
Наконец-то мы поймаем этого ублюдка. Спору нет, это точно он. Сколько уже можно? Ух, ему это с рук не сойдет. Из-за него у меня спокойной жизни офицера нет. Как только пришел в полицию, от тут как тут. Гад.
–Долби, долби!
Как же хочется ему врезать, связать, наорать. Ух, я отомщу. Как же я отомщу! Ради него, я весь лес обставил патрулем. Ловок, гад.
–Офицер, открывают!
Открывает.
–Доброй ночи.
–Здравствуйте, это вы Самуэль?
–Да, я. Смотритель леса. Самуэль.
–Мы имеем полное право обыскать ваши владения. Маньяк же бродит. Вот на вас подозрение. Вы не против?
–Что вы. Конечно, нет! Слышал, слышал. Страшное дело. Проходите. Смотрите, где хотите.
Ну и урод. А пахнет хуже некуда. Он вообще моется? Да и есть ли в его лачуге душ. А лохмотья! Точно он.
–Делайте все, что хотите.
Какой радушный! Тьфу. Он же вурвон. Этот гнусный народ. Понятно, почему лесники у них маньяки сплошные.
Лачуга оправдывает себя, что снаружи, что внутри. И там, и там одна слякоть. Убрано все- точно что-то прячет. Главное- где. Это, видимо кухня. Один нож. Посуда на месте. Как не хочется холодильник открывать… Ух! Фух, еда на вид адекватная. Да и комната сама опрятная. Ишь, чистоплотный! Готовится. Знал, что мы приедем.
–В ванной ничего?
–Никак нет, товарищ офицер.
Черт! Осталась спальня. Ну, уж там точно что-нибудь припрятано. Этот гад не скроется. Ну-ка… И тут чисто. Кровать жесткая, а под ней… Ничего. На ковре никаких пятен. Топор и ружье, правда подозрительные.
–Когда последний раз орудиями пользовались?
–Ох, ну, вроде бы, два дня назад я топором обваленное на дорогу дерево рубил, а ружье давно не брал в руки.
Пыль на ружье и правда давняя.
–А вы…
Стук?
–Что такое? Офицер, вы хотели что-то спросить?
Еще стук. Откуда он?
–Подождите, вы стук не слышите?
–Я? Нет.
Врет. Стажер тоже услышал. Они снизу.
–Подними ковер, стажер!
–Сейчас!
Ага! Дверца в подвал! Что же там?
Скрипучая, черт ее дери! Тут темно, фонарик нужен. Мычание? О, господи! Вот, где черти водятся! Боже, тут девушка!
–Стажер, вяжи его!
–Уже, сэр, уйти пытался!
Надо развязать ее. Боже, у нее во рту какая-то дрянь. Надо снять это.
–Помогите! Он хотел… Хотел…
–Тише, мы его поймали. Тише…
Он ушел уже давно. Я должна как-то освободиться.
,,…чуть замок не сломала…”
Точно! Надо только двигаться. Давай! Да! Они скрипят! Нужно сильнее! Давай! Ломайся! Есть!
Я падаю… Ай! Черт, привязана ко стулу. Сил нет встать. Черт. Нужно встать. Тихо! Я слышу голоса… Кто-то здесь! Нужно подать сигнал. Как? Для начала… Нужно… Встать. Давай… Так! Ух…Что это? Стол? Надо стучать. Точно! Я буду стучать! Руки связаны. Головой. Ай! Еще. Ай! Нужно. Стучать.
Свет! Кто-то открыл дверь! Спускается. А что если это он? Нет! Тогда я погибну! Это не он. Полицейский! Боже, как я рада видеть его! Слезы мешают видеть ее. Не могу говорить. Но как я рада! Он вытащил что-то изо рта.
–Помогите!– я уже спасена…,– Он хотел,– меня,– Хотел…
–Тише,– у него такой мягкий голос,– мы поймали его. Тише…
Я спасена…
Суд, тюрьма. Дали мне, честно говоря. Не самую хорошую камеру. За мои праведные деяние в этом мире, обычно дают наилучшие условия. Говорят, завтра выдадут окончательный приговор. Понятное дело, что меня оправдают. Природа меня оправдает. Я уверен.
…Если так подумать, так даже лучше. Садясь в машину, я почувствовал, что ухожу от истинного зла. В тюрьме я хотя бы человеком стану. Да и, если я так хотел, оказывается, сбежать из леса, то зачем мне в голову пришла мысль о побеге из этой решетки? Или я не хотел уходить из леса… Природе, может быть, жаль было расставаться со мной? Я был нужен ей? Неужели, мое существование имело смысл? Значит, те убийства были очищением. Я- санитар! Да! Вот в чем мой смысл. Увы, но я слишком поздно это осознал. Но чувствую, что еще очищу этот мир…
Сейчас я нахожусь в бетонной коробке, где даже намека на солнечный свет нет, а значит, связь с Природой для меня отключена. Здесь я становлюсь человеком, унылым, задумчивым, бесполезным. Все же буду с нетерпением ждать завтра, и надеяться, что умру…
-Видал убийцу-то?
–Видал. Странный он.
–Да все они странные.
–Нет, обычно они еще и страшные.
–Ну, может быть.
–Тишина в суде!
Почему меня позвали быть свидетелем? Я обычный охранник. Поглазел-то я поглазел на этого маньяка. Жуткий, странный, глаза его вечно куда-то бегают, так еще и вурвонец. Тьфу! Кто вообще дает права этим варварам? Пускай уматывают в свою страну и там убивают людей. Ужасный народец. Надеюсь, этому смертный дадут. Он этого заслуживает.
–Эй!– что ему надо?
–Чего?
–Он же вурвон?
–Да, не кричи.
–Понятно, что он в суде делает.
–Ага.
–Твои ставки: пожизненный или смертный?
–Надеюсь, смертный.
–И я.
–Да и вообще надо бы…
–Тише!
–Обдумав все, суд сделал свое решение. Самуэль Реву приговорен к смертному приговору. Публичное повешение! Исполнить решение сегодня же. Прощаться с кем-либо виновнику запрещено. Пока виновный ожидает наказания, запереть его в карцере. Суд окончен!
–Слава Богу…
–Это точно.
–С публичным они правильно сделали. Пусть эти ничтожные инородцы видят, что с ними будет, если они позволят себе много.
–Давно пора закрыть границу для этих бездарей.
–Да.
–Ну, что, увидимся на обеденном перерыве?
–Да, только давай у входа?
–Договорились.
–До встречи.
–Давай.
-Сын, сходи за овощами к дяде!
–Мам, я работаю!
–твои безделушки никаких денег не приносят! Займись реально полезным делом!
–Но…
–Быстро!
–Хорошо…
,,Безделушки”. Это самодельные вырезки, ничем не хуже из тех магазинов в центре. Просто они еще не поняли всего моего гения. Я покажу всем, что мое происхождение вурвонца не влияет никак на разницу между ними и мной. Они всегда поливали нас грязью. Всегда. Вчера две игрушки украли… Но я докажу, что мы тоже люди. Мы все одинаковы.
Сегодня как-то жарко. О, нет. Эти идиоты снова там. Придется идти через парк. Почему я родился именно тут? Почему отцу вздумалось переехать сюда? Разве он не мог остаться там, в Вурвонии? Там бы у нас была жизнь лучше. Там нас считают за людей. Мы одни люди. Так почему разница в происхождении меня биологию?..
–Куда прешь, животина!
–Ай!
Из-за угла вышел, гад. Не заметил. Надо скорее дойти до дяди. В парке как-то тихо… Для такого времени даже слишком тихо. Но как хорошо, когда не видишь этих презрительных взглядов. Можно спокойно наслаждаться жизнью. Уж лучше бы мы жили в лесу, нежели среди таких монстров, который считают нас за животное. Разве по мне видно, что я отличаюсь чем-то от них? Разве то, что прошлые мои родственники вурвонцы, делает из меня изгоя? Я же никак не связан с ними. Может, сбежать из этой страны, и быть свободным? Но как мама отреагирует… И братья…
