Сны

16:44 Заметил, что при переключении кассет пластинка начинает немного заедать. Нужно связаться с доктором Осмотом еще раз. Хотя… проблема не очень весомая. Быть может, дело в самих кассетах. Мне скучно.

17:55 Иду домой.

30.10.2031

12:22

Исследовательская комната пациента 0007

Запись из наблюдений за пациентом 0007 мистера Гизли.

12:22 Писать нечего, пациент отдыхает. Мне скучно.

13:34 Смотря на то, как мальчик спит, я вдруг понял, что здесь необычная ситуация пациент-доктор. Здесь что-то большее, высокое. Я задумался о том, почему именно моя жизнь переплелась с жизнью пациента. Почему среди множества больных, которые находятся в соседних камерах, меня свели с мальчиком. Это явно непросто так. Наши судьбы слишком разные, они могли бы быть параллельными, но резкий поворот линии создал точку пересечения во временной линии существования двух тел. Возможно, в этом скрывается какой-то потаенный смысл? Его хрупкое тело, словно тело зверька, хранит в себе что-то необыкновенное. Дело не в музыке. Музыка- это случайность, которая стала причиной его болезни. В пациенте 0007 хранится секрет, который поможет всему человечеству или… уничтожит. Почему уничтожит? Его болезнь так же непредсказуема, как шаг незнакомца на улице. Все идет 50\50. Один толчок, одна сильная эмоциональная тряска, и он откроется. Тряска… Да, ему нужна тряска. Его нужно вывести из зоны комфорта, иначе исследования не продвинуться. Все, что мне нужно, это заставить мальчика выплеснуть эмоции. А исходя из предыдущих опытов понятно, что агрессивная и тяжелая музыка заставляет его чувствовать стресс, способный снять с его притворной личности маску страдальца и открыть… нечто. Чувствую, что сейчас я написал бред. Мной, наверно, овладела болезнь. Стоит уйти пораньше домой. Вылечится. Но все же- пускай и бред- но эта мысль имеет место в этом мире оказаться правдой. Что если, в этом невинном чаде живет что-то сверхъестественное. Оно выжидает, прячется и специально прокляло душу мальчика на вечно страдание. Тогда… Все становится на свои места. Пациент 0007 способен слышать музыку, но не осознавать ее, так как его сознанием управляет монстр, который дурманит невинный ум. Ха! Бред, а ведь правда!

14:22 Я просмотрел много кассет в поисках того жанра музыки, способного выплеснуть эмоции мальчика. И во время этих поисков, меня настигла мысль: а не бред ли все это? Кажется, я уже писал, что это бред, но теперь значение этого слова имеет настоящий смысл. Мне стоит отдохнуть. Видимо, у меня жар. Так много работать после нескольких лет застоя вредно. Пойду домой…

31.10.2031

3:24

Исследовательская комната пациента 0007

Запись из наблюдений за пациентом 0007 мистера Гизли.

3:24 Я не могу так. Мне нужны исследования. Я хочу видеть его реакцию. Мне нужны данные, мне нужны знания о нем. Пусть он задохнется, пусть свалится с судорог, я выжму из него все до последней капли. Я пробрался в психбольницу тайно. Здесь я один. И он. Пациент 0007. Нам никто не помешает. Да, да, никакие Осмоты, директоры и прочее. Я добьюсь той реакции, которой хочу увидеть. В нем живет дьявол, и скоро его настоящая сущность будет раскрыта. В его душе живет истинное зло. Оно захватило бедного мальчика в самом его рождении, и теперь мучает, одарив таким смертельным даром. Я спасу Дастана. Я смогу. Я сделаю это. Я знаю, что в нем живет это. Я чувствую, что скоро… скоро все свершится…

4:07 Наконец, я нашел кассеты с тем самым жанром, что заставит появиться на свет настоящую личность этого монстра. Ужасная музыка для ужасного существа. Да, я смогу узреть дьявола и ощутить всю его настоящую мощь. Мое исследование заключалось не в психологии, не в попытках спасти здоровье уже умершего существа. Моя работа заключалась в поисках той самой адской души, которая незаметно вырыла себе проход из-под земли и погубила живую душу ребенка. Как я был слеп вчера! Это Господ дал мне прозрение сегодня. Во сне я видел тот Божественный образ, что помог мне наметить мою истинную цель, которую я уже почти взял в руки. Я найду и убью дьявола. Убью его во что бы то мне не стоило. Но сначала, нужно выманить его в реальный мир. Он засел в душе мальчика, скрывается именем Дастан и специально ведет игру невинного существа человеческого, но я знаю, знаю, что скрывается под оболочкой прогнившей кожи этого самозванца. Мне поможет музыка преисподнии, ее я так долго искал. Мои принципы блокировали возможность подобраться к этому шуму, но Господь озарил меня, даровал возможность согрешить и сделать великое благо. Я его сделаю.

5:10 Все идет прекрасно. Пациент рвет и мечет. Кричит, ругается, ломает все. Одна стена ободрана до бетона, но тело мальчика, подчиненное дьяволу, продолжает до крови исцарапывать сухие преграды комнаты. Зеркало разбито, но не сломается. Его постоянные мотания головы, наверно, оставили его мозг в нокауте. Невольно и я сам начинаю кивать, но это все влияние ада. Мне нужно справиться с этим напором грехов и дать миру Божью милость. Музыка, может быть, слишком громкая, но в психбольнице никого. Это и есть мое предназначение. Ради этого я пережил все эти скитания, все эти неопределенности. Постоянный поиск себя привел меня сюда. Бог знал, что именно мне присвоена роль спасителя мира. Именно я убью того, кто совершает все плохое. Лично мне дьявол ответит за ту неопределенность в жизни, из-за которой страдали я и все мои близкие и родные. Осталось совсем немного.

7:54 Как же глубоко в теле мальчика засела эта тварь. Долго она не хотела выходить. Метала, рвала, ломала руки, но не хотела выходить. Но потом оно выдало, спустя сколько… два часа, ту фразу, которую я так долго ждал. ,,Отец, я ненавижу тебя”. Я знал! Ха-ха! Я знал, что он монстр. Вот и появился этот губитель мира. Да, скоро я убью его. Все готово. Осталось войти, задушить и спасти мир, не подвести Бога.

*Следующая запись была переведена из микрофона, ради удобства документации*

[Я вошел]

–Ну, что, ничтожество мира сего. Я убью тебя!

–Отец? [Мальчик орал, метался и дико смотрел на меня]– Я убью тебя!

[Пациент 0007 накинулся на меня и с невероятной силой оттолкнул меня к двери. Я упал и был немного сконфужен, но встал и увернулся от еще одного молниеносного скачка мальчика. Это было нечеловеческая сила и ловкость, особенно для его щуплости]

–Ах, ты ничтожная тварь. Вот ты и проявило свой настоящий облик!

–Ты бросил меня одного! Запер в этой комнате. Заставил страдать! Ненавижу тебя!

[Мальчик собирался вцепиться мне в лицо, но я откинул его ударом в челюсть. Тот отлетел к зеркалу. Я взял стул и оторвал от него деревянную ножку так, что конец стал заостренный с щепками. Пациент яростно закричал и побежал на меня, маневрируя на ходу, чтобы запутать меня. Один поворот, я его потерял, улетел на пол. Вот уже почти мальчик разорвет меня, но тут послышался голос доктора Осмота]

–Что здесь происходит?

–ОТЕЦ!!!

[Мальчик яростно набросился на старика и повалил того на пол. Осмот не успел вскрикнуть. Затем Пациент руками начал рвать на куски тело доктора. Я почему-то в тот момент сильно перепугался и стал убегать к выходу. Залетел в кабинет и закрыл дверь. Мальчик продолжал медленно и яростно рвать на куски уже мертвое тело Осмота. Окровавленное пальто его распласталось вместе с телом на полу. Рядом со столом, за которым я сидел, стоял портфель доктора. Он только-только пришел на работу]

*Запись микрофона оборвана*

8:59 Дьявол- истинное зло. Сейчас я увидел что-то ужасное. Сейчас я увидел не человека, а монстра, способного уничтожить мир. Нужно с ним покончить сейчас. Пока не поздно. Если сюда кто-то придет, то будет сложно сделать это в одиночку, так требует от этого судьба. Я и он. Никто не будет стоять между, позади, спереди. Только воин Бога и Дьявол. Нужно сперва заблокировать вход в этаж. Уже 9, а значит рабочий день начался. Благо, больных и отпускных стало больше. Надо, надо найти способ заблокировать двери.

10:01 Вернувшись в кабинет, я увидел, что пациент 0007 ломится прямо ко мне в кабинет. Он нашел дверь. Его сила сможет ее когда-нибудь разорвать. Надо пока думать, что делать. Общую дверь я заблокировал. Никто не приходит. Сегодня идеальное время, чтобы закончить начатое. Но что мне делать?..

Музыка… Точно. Его болезнь. Вдруг дьявол не проклял мальчика вечной зависимостью от мелодии, а до захвата души пациент 0007 всегда был в нездоровом ментальном состоянии. Тогда… Тогда и он тоже зависим от музыки. Ха-ха-ха! Если это так, то настоящее зло является настоящим идиотом. Нужно сменить жанр на спокойный…

Проигрыватель сломался. Он не хочет останавливать музыку ада! Черт, эта машина стала подконтрольной злу! Тогда я сломаю ее! Я…

*Следующая запись была переведена из виде формата в письменный, ради удобства документации*

[Громкой падение двери]

–Ты! Ты все-таки пробрался. Чудовище!

–ОТЕЦ!!! Ты меня ненавидишь! Ты меня презираешь! Я люблю тебя! ОТЕЦ!!!

[Пациент 0007 накинулся на меня. Я увернулся и взял портфель доктора Осмота. Дастан моментально собирался нанести второй удар, но он был отбит. Невероятная ловкость больного позволила ему сделать какой-то неописуемый трюк и оказаться под моими ногами. Один удар, я на полу, меня избивает пациент, полный гнева. Мое сознание постепенно стало уходить, как вдруг рука нащупала ножку металлического стула. Я изо всех последних сил потянул мебель и ударил больного. Тот ненадолго сконфузился. Я с трудом встал и с трудом, не разбирая, где я, вошел в разбитую камеру. Сзади пациент уже собирался нападать на меня. Я обернулся и упал на пол, тем самым уклонившись от прыжка мальчика. Сил моих больше не было. Больной взял опрокинутый и сломанный стул и бросил его в кабинет. Стенка была пробита насквозь]

–Отец. Почему, почему ты меня бросил??? Почему ты просто не мог меня любить таким, каким я был и есть??? Моя болезнь для тебя позор? Почему же ты меня не любишь… Я убью тебя!!!

[Музыка стала замедляться, зависать и заедать. Спустя несколько секунд мелодия выключилась. Наступила тишина, которая оглушила меня. Мальчик вдруг истошно заорал. Схватился за горло. Упал на пол и стал ползти]

–Папа… Папа, помоги… Я не хочу умирать. Я не хочу к маме, она меня не любит. Папа… Папа, помоги… Папа, я люблю тебя, папа, где ты…

[Мальчик зарыдал и стал задыхаться]

–Нет… Нет ничего. Где все? Где свет? Где я? Папа, где ты? Папа, почему ты меня оставил? Папа, я люблю тебя. Папа, помоги…

[Мальчик взял лежащие на полу карандаш и ручку и проткнул себе уши. Кровь полилась медленной струей из его ушных раковин. Он ртом пытался поймать больше воздуха и плакал]

–Папа, я люблю тебя… Папа… помо…

[Мальчик упал. Больше не вставал. Я после этого без сил потерял сознание]

*Запись видеокамеры оборвана*

Записка господину Брену Т.

Честно, не знаю, почему именно тогда на меня снизошел весь этот религиозный жар, но событие произошло. Я убил невинного мальчика. После этого случая мне приходилось долго скрываться, но во время нашей встречи все подозрения на меня благодаря связям были сняты. Вам повезло, что наши души встретились именно в то время, в том самом месте, иначе при любых других условиях встречи я бы ни за что не отдал вам эти документы. Но теперь они у вас. Я знаю, что вы никому ничего не расскажите, что вам нет дела до меня, моей судьбы, моей смерти, но я надеюсь, что один повод жить в вашей жизни все же найдется. Уверен, вы найдете ту нитку, которая заинтересует вас до смерти. Поверьте мне, я также уверен, что именно эти документы, эта история станет для вас предметом крайней задумчивости, даже несмотря на столь официальный и сжатый вид письма. Не все чувства были переданы, но вам, господин Брен, все понятно. Поэтому, мой милый друг, помните меня, когда станете умирать и поблагодарите меня. Ваша благодарность станет единственной в моей жизни.

Не думаю, что стоит задумываться о всяких формальностях и подозрениях, мол, незнакомому человеку уже доверяет столь судьбоносный и важный документ, способный заставить страдать бывшего его владельца. Мы знаем, почему я доверился именно вам и почему вы так послушно выполните мою просьбу. Это последнее мое послание к вам, в этой жизни с вами прощаюсь. Скажу еще, что да, я стал религиозным человеком и в скором времени планирую отправится в монастырь после печати книги. Судьба- удивительная вещь, так что просто примите это как должное.

Ваш неизвестный друг,

Мистер Генри (Доктор)

Ноябрь

Я его увидела, когда он вошел в вагон с единственным небольшим чемоданом. Мужчина этот был неуклюж, небольшого роста, с короткими каштановыми волосами. Точно не красавец, но меня он привлек своей милой неуклюжестью. Не знаю почему, но мне мила эта сторона. Мужчины становятся такими беззащитными, когда не могут нормально завязать галстук или не замечают, что их волосы торчат в ужасной прическе. Я сидела у окна, скучающе смотря в окно. Было серо, дождливо. Осень. Ноябрь. Такой быстрый месяц. Он словно призрак: на самом деле числа идут, но по ощущениям его не существует. Бросив чемодан на свою койку, мужчина повернулся ко мне. Его лицо показалось мне очень знакомым, словно я видела его всю жизнь.

–Здравствуйте,– его голос был робок и прерывист. Он постоянно набирал воздух, чтобы выговорить несчастные три слова. Но это мне тоже показалось милым.

–Добрый день,– сказала я тихо. После скучающего созерцания в серость меня немного увлекло в свои мысли, поэтому как-то не заметила, что проговорила слова приветствия слишком негромко.

–Извините за неудобства,– он слегка улыбнулся и повернулся раскладывать свои вещи. Достал металлическую кружку, ложку, полотенце и книжку, а потом положил свой багаж под кровати.

–Ничего страшного.

Знакомое лицо село на кровать напротив меня и взглянул украдкой на окно. Затем смело зацепил мои глаза.

–Как вас зовут?

–Валентина.

–Меня Макс, будем знакомы.

–Будем знакомы.

Он повернулся к окну. И только сейчас я заметила притворство его улыбки. Макс смотрел на окно и хмуро глядел на ноябрьский пейзаж серой станции где-то в глубинке страны. Его неуклюжесть тут же исчезла, брови сгустились к векам, а лицо стало более выразительным и красивым. Я смотрела на него и думала, что же печалит его, ведь только секунду назад он был приветлив и радостен. Знакомое лицо еще долго смотрела в окно и печально вздыхал. Я все больше углублялась в воспоминания о том, где же могла видеть его, а потом вдруг, под туманом дум, спросила:

–Ваш что-то печалит?

–А…,– он сначала не понял моего вопроса. Я выкинула его из печальных мыслей в реальный мир.– Да… Произошел один случай…

–Извините за наглость, но какой?

–Мама моя умерла…

–Ох…,– в моей груди что-то заколола. Его боль передалась мне, и так странно было это чувствовать. Между нами какая-то связь была, но назвать это чем-то близким, наподобие дружбы, я тогда не решалась.– Как я вам сочувствую… Терять близкого человека очень тяжело.

–Да… И ведь я знал, что когда-нибудь это произойдет.

–Гнали себя на мысль, что вот-вот и…

–Да. Но куда легче было это представлять. Сейчас появился какой-то диссонанс реальности: твои мысли вдруг оживают. Очень странное и утомительное чувство.

–Понимаю вас. Со мной тоже такое происходило.

–И ведь я еще и на похороны не успеваю.

–А куда вы направляетесь?

–В город С,– в моей голове вдруг возникла мысль, а вдруг я его видела в родном городе.

–И я.

–Вы из города С?

–Да.

–Как тесен мир. И какими судьбами вы едете в город?

–Продать дом своих погибших родителей.

–Так у вас тоже…

–Давно. Уже не так больно. Раньше я сдавала дом разным людям, но вскоре они разошлись и больше никто брать не хотел. Вот он и пустеет, так что я решила его продать.

–Понятно…

И после этого между нами завязался долгий разговор на всю поездку. Больше никто из нас не смотрел в окно на этот печальный ноябрьский вечер, и мы впервые за день оторвались от наших печальных мыслей. Оказалось, что у нас неприлично много одинаковых черт. Да и жизни наши переплетены не только одним городом, но и похожими сценариями детства и юношества. И все это было так чудесно, словно судьба сделала невероятно великодушный подарок, и нам суждено навеки соединить обыкновенные наши жизни. В первый же день нашего знакомства я поймала себя на мысль, что люблю… Никогда не любила, а тут люблю. И так стыдно, так смешно, так страшно было об этом думать, что я просто мечтала и надеялась, что это не был наш последний разговор. Он был особенным человеком, тем паззлом, который идеально вставлялся в мои неровные грани, а вместе мы образовывали цикличный круг, где все наши чувства и мысли самодостаточны. Это была удивительная встреча, и я чувствовала, что она знаменательная. Со всеми другими людьми ты в той или иной степени чувствуешь себя одиноким, а с ним твое одиночество исчезает. Я перестала стараться вспомнить, где же я видела его лицо…

Когда мы прощались на перроне, я чуть не заплакала. А после того, как его маленькая спина удалилась, посмеялась с самой себя. Ты плачешь по человеку, которого знаешь один день! Один! Одумайся, Валентина! Пускай это и щепотка любви, но она окажется ложной и быстро сдуется беглым порывом реальности. Забудь эту поездку, есть дела поважнее!

Но даже если это и мимолетная любовь, она первая… Макс оказался самым родным мне человеком за долгие- долгие годы. Я так давно не чувствовала такую близость с незнакомым мне человеком. Или знакомым? Все-таки это лицо показалось мне очень знакомым. Такое чувство, что я его видела всю свою жизнь, но так и не могу вспомнить четких очертания места, где именно оно попадалось мне. Такое знакомое лицо…

Я простояла в своих мыслях и слезах несколько минут, после заказала такси и направилась в старый дом. Я так долго не была в городе С… Кажется, вот знакомый дом культуры, вот тот самый памятник, который посвящен героям гражданской войны, вон парк, и все деревья ничуть не изменились, аттракционы работают в полную силу, река течет плавно и спокойно, высокие многоэтажные квартиры застилают небесный пейзаж, являясь уродством человеческого искусства, широкая магистраль, через которую я в детстве перебегала постоянно, чтобы встретиться с подругой, поворот на загородные дома, школа на угле, в которой было все и улица, дома. Таксист уехал, я расплатилась. Теперь передо мной стоит старый дом. По нему можно сказать, что в нем прошли жизни многих поколений. История рушила все, а он стоит на том же самом месте. Только я взяла сумки и решалась открыть калитку, как к двору подъехало еще одна машина. Тоже такси. А из нее вышел Макс. Он с изумлением посмотрел на меня, а мое сердце билось часто-часто. Таксист толкнул его и стал кричать, чтобы он расплатился, но Макс только после контакта очнулся. Он расплатился с шофером, забрал маленький чемодан и подошел ко мне.

–Здравствуй, а ты чего тут стоишь?

–Я… Это мой дом! Что вы тут делаете?

–Как ваш дом? Здесь жила моя мама. Теперь это мой дом.

–Постойте, это какая-то ошибка… Я ведь…

–Давайте лучше обсудим все внутри… этого дома.

–Да… Давайте.

Он уверенно открыл калитку, и нас встретили пару елей-старожил, которые были старше самого здания. Заросшая плитка и сад, который являлся настоящим лабиринтом. Я помню, как что-то делала в этом саду: то ли убирала в нем, то ли ухаживала за цветами, то ли подметала, а может, и все вместе. Раздвинув колючие ветки деревьев, мужчина пригласил меня пройти первой. Мое сердце громко стучало, и я робко подошла к двери, достала ключи от входной двери и…

–Ух ты, у нас одинаковые ключи. Какие странные дела,– его голос был близок. Я испугалась.

–Да… Очень странно.

–Вы не заболели? Вчера вы были куда общительнее и громче.

–Нет, просто не проснулась еще…,– и правда, все казалось сном.

–Понятно,– Макс улыбнулся и открыл дверь. Запах пыли и старой древесины первым делом разбудил ностальгию во мне. Я осматривалась и вспоминала каждый предмет в этой комнате: что-то пропало, что-то новое осталось на его месте, а что-то не поменялось.

–Как здесь ухоженно,– я ожидала куда больше пыли.

–Конечно, ведь здесь проходили прощание с моей матерью. Прибрались. Пройдемте на кухню.

Он положил свой маленький чемодан в прихожей и, повесив черную осеннюю куртку на крючок на стене, зашел в дом. Я сняла свое желтое пальто и прошла за ним. Эти маленькие размеры давно вылетели из моей памяти. Раньше все казалось больше и просторнее, но сейчас потрескавшиеся обои давили на меня. Первая комната- это рабочий кабинет на перекрестке всех остальных помещений. Справа через тесную арку виднелась кухня. Все было до боли знакомо и тепло. Пригнувшись, я прошла к Максу. Он сидел за столом на диване, вдоль стены, который теснил без того небольшое пространство. Напротив мебели был маленький квадратный столик, а рядом же кухонная плита с раковиной. Дальше только дверь в еще меньшую ванну. Мужчина расслабленно сел на диван, предлагая мне расположиться рядом, но я села на стул, между столом и плитой, иначе сердце мое выдохнется.

–А теперь давайте думать, чей дом.

–Возможно, это какая-то ошибка… Может, ваша мама снимала этот дом, а я и не знала…

–Этот дом, как и здешняя территория, принадлежит нам, насколько я себя помню. Я еще в детстве играл в этом саду.

–Как и я…

–Странно, я вас не помню. Сколько же лет вам было, когда вы здесь находились в последний раз?

–Точно не скажу… Наверно, лет 10, может 15 назад.

–Как давно. Я вот был, помню, лет 5 назад, точно.

–Сколько же вам лет?

–27.

–Так вы такой молодой…

–А по вам и не скажешь, что вы старше меня. Скорее я какой-нибудь сгорбленный старик.

–Что вы! Совсем нет!– он засмеялся. Так чудесно, но тяжело.

–Спасибо. Надо сегодня съездить в администрацию, да проверить все документы. Может, правда какая-то ошибка. Довольно странное происшествие.

–А как же ваша мама…

–Ничего. На похороны я уже опоздал, так что смысла лишний раз смешить нет. В любом случае, я увижу ее только могильную плиту…

Его лицо было таким печальным, страдальным. Я взяла теплую руку этого молодого человека и чуть улыбнулась.

–Не печальтесь, она всегда будет рядом.

–Да…,– он завороженно на меня смотрел,– Да, вы правы. Она будет со мной. Спасибо вам за поддержку. Я думаю, что поеду прямо сейчас.

–Сейчас? Но вы же устали в дороге!

–Уж лучше решить все проблемы сейчас, чем потом мучатся. Думаю, на вас можно оставить наш общий дом,– Макс улыбнулся. Я смутилась.

–Да, можно.

–Хорошо! Я вернусь совсем скоро,– он встал и быстро пошел в прихожую, там оделся и на прощание крикнул.– Не скучайте!

Дверь закрылась. Я осталась совсем одна. В этом странном доме, который явно что-то поменял в этом мире.

Он уже давно вышел, мое тело еще сидело на стуле, но сознанием я видела все, все: куда бы он не пошел, я видела его силуэт, его четкий профиль или даже светлое рассеянное лицо, которое входит в торжественные и вечные двери администрации. Странное происшествие, странный дом… Еще позавчера я была в столице, грустная, одинокая, подавленная, готовая вот-вот совершить нечто ужасное. Страшно подумать, что мои руки могли оборвать их же жизнь… И ведь этот коварный мозг специально продумал, что сначала я должна продать все, связанное с моим прошлым, настоящим, будущем; деньги у меня есть- план казался совершенно бессмысленным даже в низкой человеческой материальной выгоде, но душа моя дала оправдание грешному мозгу, что все средства я пожертвую куда-то в несчастный детский дом или поликлинику, где эти бумажки просто своруют. Даже высокая моя нравственность сошла с ума от одиночества и бессмысленность быть высокой- она отдалась глухой рациональности… А сейчас я тут… Мое прошлое оказалось не моим, а общим с молодым человеком, которого я вижу… впервые, а все мысли о будущих последних мгновениях сменились бурным сердцебиением горячего органа, который неумолимо твердит одно, одно, одно… Люблю, люблю, люблю…

И как же плохо с этим рационализмом! Я осуждаю себя, но почему? Все хотят любить, а я что ли не все? Я ведь тоже могу просто взять и полюбить незнакомца. Того, кто способен стать мне роднее себя, своей этой чертовой рациональности! И что же… Я тут. Сижу на деревянном стуле. Нахожусь уже в не в своем прошлом и думаю о нем. Почему я думаю о нем? Что меня в нем привлекает? Его рассеянность? Смерть матери? Одинаковые ключи дома? Боже, я ужасна!

И я решила встать. Встать с этого стула вечных мыслей. Он словно пропитан многолетними страданиями какой-то старушки, скучающей по всему свету. И эта печаль мне так знакома… Аж противно! Я прошла в небольшой рабочий кабинет. Шкаф подле стола, на котором стоят всякие старинные вещи и учебники на иностранном языке. Эта женщина была учителем? И какие знакомые переплеты… И выцветшая обложка уродливых картинок с неизвестными крюками мне знакома. Или нет, не неизвестными, я потихоньку понимаю эти буквы. Да, вот слово ,,Кухня”, вот ,,Плита”, а здесь… Откуда я знаю эти символы? Я знаю этот язык? Неужели в прошлом я имела случай изучать эти коряки? Мое прошлое… Я ведь помню только детство, да последние пять лет, а между всем этим была… пустота. Где моя юность? Почему я про нее забыла? Что же со мной сделалось? Надо было просто вспоминать… Я оглянулась. Этот дом поможет мне понять. Он еще в администрации. Время есть. Я прошла в комнату, напротив выхода из прихожей. Спальня. Теснее предыдущего перекрестка. И так много хлама… Всякого… Высокая кровать. В ней легко утонуть! Кто спит на такой кровати? Но запах… Мне вспомнился какой-то мальчик. Да, мальчик. Он был такой маленький, неловкий и несчастный. Кто же теперь это? Знакомое лицо… Может, это Макс? Нет. Нет-нет-нет. Точно не он. Не может быть. Тут другое. Нечто другое. Мне нужно искать. Я…