Сны
–Здравствуй,– улыбнулась женщина.
–Здравствуйте,– тихо ответил мальчик.
–Как тебя зовут?
–Антуан.
–А лет тебе сколько?
–Девять…
–Какой большой! Пройдемте в дом! Чай попьем, поговорим.
–Простите, Валентина…,– Арабель не знала отчества собеседницы и застыдилась, что начала произносить ее имя.
–Викторовна,– улыбнулась старушка.
–Викторовна. Извините, не можем.
–Почему же?
–Боимся беспокоить вас.
–Да бросьте вы! Вам ли меня беспокоить! Я одна живу, так что все хорошо. Мы с вами прекрасно проведем время!– и женщина уступила дорогу гостям. Семья недолго помялась, но прошла вперед, поблагодарив добрую хозяйку.
Прекрасная дорожка уходила вглубь двора. Загадочная тропа была скрыта кронами высоких елей, которые росли уже не первое десятилетие и, может быть, пережили не одно поколение, и вся эта таинственность интересовала маленького мальчика. Он вообразил себя первооткрывателем неизведанных и густых лесов Амазонки. Колючие ветви легонько раздражали кожу. И когда молчаливые стражи расступились под мягкой рукой своей хозяйки, перед семьей открылся удивительный сад, и дорожки, как артерии, ветвились в разные стороны и манили своим многообразием всякого нового гостя. Высокие кусты и цветы делали живые коридоры, шипящие от легкого дуновения летнего ветра. И ветер в этом саду был необычайно свеж и прохладен, а ведь еще у синего забора он каждым своим порывом обжигал любую открытую часть тела. Так было хорошо в этом саду… Антуан оглядывался на тропинки, уходящие в сторону, и так ему хотелось изучить сказочный двор доброй старушки. Но пышная хозяйка медленно, то ли хвастаясь перед гостями, то ли специально разогревая их интерес к своим волшебным владениям, вела семью прямо к высокой металлической двери. Тяжело повернув ручку, Валентина зашла в дом, оставив дверь открытой, и сказала следующей за ней людям:
–Добро пожаловать!
–Спасибо…,– очарованно отвечала Арабель, постоянно оглядываясь вокруг.
–Разувайтесь и следуйте на кухню, я сейчас приготовлю вам чай.
–Спасибо большое!
Все величие сада еще больше приобретало надменный и весомый характер в сравнении с домом. Тесные стены, каждая комнатка хранила множество вещей, мебель обставлена так близко к друг другу, что двум людям сложно будет пройти в рядом стоящую спальню, кухню, прихожую, ванну, библиотеку. Но в этом был свой уют. Каждая вещица излучала тепло, каждое прикосновение к чему-либо оказывалось необычайно мягким. Этот дом был стар, как и все около него, но в его отживших временах, крошащихся стенах, потолке было столько всего приятного, интересного. Антуан с восторгом, воодушевлением и любопытством постоянно озарялся вокруг. Все было таким неизведанным, хранило столько памяти, столько историй. Когда все пришли на кухню и уселись за небольшой столик, накрытый пленкой с красивыми картинками, и на диван, расположившийся вдоль стены, старушка громко и весело сказала:
–Ну, что же вы? Как я помню, вы Жуаны, так ведь?
–Да,– все еще очарованная мать.
–Приехали или отсюда?
–Приехали.
–О! Наша страна прекрасна тем, что объединяет все народы мира, которые уживаются рядом на нашей территории. Мы много пережили и, видно, наконец нашли свой путь.
–Я с вами согласен,– кивнул прежде молчавший отец. Он очень любил политику и посвятил этому делу свою жизнь.
–Это прекрасно, что вы меня понимаете. А то, знаете ли, много в наших кругах людей, вечно недовольных. Когда все идет на лад, они тут же суют свои руки, дабы сделать жизнь немного интереснее путем повторения всех прошедших страданий. Таких, к сожалению, много.
–Это точно,– продолжал кивать отец.
–А ведь раньше все было куда хуже. Но молодое поколение все скучает по дивному старому, в котором даже не жило. Ведь мы, старики, знаем намного больше о тех временах и можем с уверенностью сказать, что сейчас- великолепное время, полное огромных возможностей.
–Да-да.
–Ну, что-то я совсем ушла не в то русло.
–Почему же?– с досадой произнес отец.
–Думаю, да,– толкнула в бок своего мужа Арабель, сидящая все это время со скучающим лицом. Ее не привлекала политика так, как мужа. Она обыкновенная сотрудница банка, любительница сплетен и модных вещиц.
–Итак, вы хотите дать своему ребенку знание иностранных языков?
–Да, очень хотели бы. Сейчас очень востребованы специалисты- полиглоты.
–Они всегда были нужны. Когда я еще работала переводчицей…
Антуан отвлекся от разговора. Он увидел окно, которое выходило прямо в сказочный сад. Столь великолепное зрелище охватило мальчика крепкой веревкой и тянуло, тянуло его к себе. Антуан был очарован, невольно придвинулся к самому стеклу и чуть ли не заплакал от удивительного зрелища.
–Антуан,– от бурного порыва эстетических чувств жертву красоты вывел добрый голос Валентины.– Тебе нравится мой сад?
Антуан ничего не ответил и лишь робко заблистал глазами.
–Хочешь на него посмотреть?
Мальчик отодвинулся от окна и приблизился к старушке.
–Можешь идти посмотреть,– она улыбнулась.
–Что вы!– вмешалась обеспокоенная мать.– Он мало ли чего-нибудь натворит.
–Ничего,– и добрая старушка подмигнула мальчику.– Беги.
,,Беги…”. Это слово расправило Антуану крылья. Он радостной улыбнулся, быстро обулся и выбежал во двор. Столько тропинок, столько загадок, столько приключений. Бедный мальчик долго выбирал, куда идти, и решил свернуть в первый поворот направо, идущий вдоль наружной стены дома. Высокие кусты роз сопровождали Антуана и оберегали его своими шипами от внешнего мира. Бетонная дорожка была кое-где потрескана, и из трещин тихонько прорастали небольшие травинки. Мальчик не спеша, растягивая удовольствие и усиливая свое любопытство, шел в неизведанную даль и рассматривал каждую букашку, каждого жильца, которому повезло устроить свой дом в таком райском месте. И хоть даль эта была видна визуально- решетчатый забор- но мечтательно она уходила все дальше и дальше, прямо к неизвестному городу Эльдорадо, о котором мальчик прочитал в одной из детских книжек и долго мечтал о блистательных походах в поисках коренных жителей загадочной страны. Антуан подошел к развилке- решетчатому забору. Правый поворот вел в обход дому и казался таким длинным и темным, словно туннель, а левый продолжал свежую компанию роз, которая чуть-чуть приоткрывала проход в неизвестную до этого местность.
Вдруг громкий оглушил нашего исследователя. Что-то большое приближалось. Огромная овчарка, оскалив зубы, рыча и гавкая, стремилась съесть маленького мальчика. Но решетчатый забор смело принял на себя удар хищника, хотя хилый и больной, он позволял монстру в щели просовывать свой огромный язык и показывать на страх свидетелю все свои острющие зубы. Собака была такой большой и лохматой, что Антуан запаниковал и стал оглядываться. Куда бежать? Что делать? Немного поразмыслив, мальчик решил, что розы поберегут еще для него таинственный проход, да и вряд ли там будет выход, так что, сжимая ладони в кулаки, он смело побежал по длинному туннелю. Но, опять же, длинным этот коридор был в воображении ребенка. Это, в свою очередь, не мешало отрываться от хода действий. Грозная овчарка преследовала жертву по ту сторону преграды, изредка ударяясь о забор и громко лая. Короткие ножки быстро топали по холодному бетону. Вечная тень сделала это место сырым и холодным, как в пещере, и атмосфера здесь веяла духом настоящих подземных ходов замка злого барона, посадившего юного барда в темницу за вольные песни, но добрая женщина тайком подала ключи герою и велела бежать: стража грозила догнать и казнить беглеца. Быстро, стремительно и проворно Антуан перепрыгивал через опасные впадины- небольшие трещины в бетоне- и оглядывался на злого монстра- овчарку. Но виден был свет и деревянная стена сарая, и это обещало скорое спасение героя. Совсем немного до счастливого спасения. Вот- вот, пару шагов… Резкий поворот.
Да! Злой монстр лишь рассерженно рычал позади. Он выбрался. Перед ним новый этап! Впереди открылась полянка, неухоженная и дикая. По центру на холмике улегся вечным сном милый светло-оранжевый автомобиль, который уже давно пережил свои рабочие времена, и пустующий салон начинал постепенно терять приличный вид. Заросшая тропинка имела ответвление влево в ряд каких-то пустующих вольеров, прикрытых одинокой черешней. Старый сарай, как и дом, забит был хламом самым ненужным. Антуан, конечно, осторожно подходил к автомобилю. В окне дома он заметил болтающих взрослых и быстро спрятался за кузовом. Тихо открыв дверь, мальчик сел за руль. Мягкий кожаный салон, худой и костлявый штурвал, закрытые бардачки и высокая ручка переключения передач. Видимо, эту машину оставили расхитители гробниц. Значит, они где-то рядом. Антуан стал смотреть в зеркала и заметил шорох в кустах. Испугавшись засады, мальчик прижался к сидению и, немного высунув голову, следил за тем место, где предположительно прятались преступники. Ветки шатались все сильнее и сильнее. Из кустов вышел еще один огромный пес, черный и уставший. Он тяжело дышал и медленно лег возле сарая, положив морду на лапы. Антуан ждал чего-то. Но когда обстановка сказала исследователю, что все тихо, он открыл дверцу, на цыпочках ступил на тропинку и… Хруст! Пластмассовая коробочка предательски оказалась под ногами мальчика. Монстр тут же поднялся, немного обдумал происходящее, увидел нарушителя, побежал за ним. Антуан тут же стал убегать от него, следуя тропинками и слыша позади тяжелое дыхание чудища. Вот! Дверь! Антуан быстро вбежал в дом и громко закрыл дверь. Монстр остался позади. Мальчик сел на пол и стал тяжело дышать. Когда его любопытное сердечко успокоилось, он разулся и осторожно прошел на кухню. Валентина мило беседовала с родителями, и, казалось, собеседники вряд ли заметили тихого мальчика, но старушка сказала:
–Нагулялся?
И все тут же посмотрели на Антуана.
–Ты чего такой потный?– спросила мать, доставая платок.– Что ты уже натворил?
–У мальчика просто были увлекательные приключения,– и старушка подмигнула мальцу.– Думаю, мы все обсудили и обо всем договорились.
–Мы тоже так считаем,– довольно произнесла Арабель.
–Тогда давайте я вас проведу.
–Спасибо вам большое!
На следующий день Антуан с рюкзаком за плечами снова стоял у синего забора. Он ждал старушку: у мальчика в это время был назначен урок. После вчерашнего дня мальчик немного дрожал от предвкушений и ожиданий. Выпадет ли ему шанс снова прогуляться по этому волшебному саду?
Валентина почему-то не открывала дверь, хотя Антуан не раз нажимал на звонок, еле дотягиваясь до него. К родителям ему не хотелось идти. Поэтому в его голове возникла мысль: открыть калитку самому и аккуратно найти хозяйку. Да, это было некультурно и невежливо, быть может, даже подозрительно, но он уже давно истратил свое детское терпение. Тихо дернув за ручку, металлический вход, скрипя, открылся. Антуан зашел и закрыл за собой. Снова сад… Два страдника- ели- скрывали за своими кронами настоящее чудо. Мальчик, пригнувшись, прошел под колючими иголками и увидел перед собой большую черную дверь дома. Зайдя внутрь, исследователь разулся и прошел на кухню, но никого не увидел. Затем он решился зайти в неведомые ранее комнаты. В тесной спальне с большой кроватью и туалетом напротив, где повсюду уставлены вещи, что придавало помещению головокружительную детальность, хозяйки не обнаружилось. В просторном зале со старым телевизором, двумя диванами, большим столом, на всю длину стены шкафом мальчик тоже никого не увидел. Больше комнат не оставалось. Значит, старушка на улице.
Выйдя в сад, первым делом Антуан стал прислушиваться. Сквозь пение птиц, шелест листьев, дуновение ветра, скрип дома он выделил четкое, короткое, звонкое цык. Цык! Цык! Цык! Тишина… Затем снова: Цык! Цык! Цык! И опять тишина. И перерывы между цыками были разными. Еще немного прислушиваясь, Антуан решил следовать за странным звуком. Он исходил из той стороны, куда вчера мальчик свернул в начале своего приключения. Пещера, сопровождаемая розами, и тот монстр. Подавив свой страх, храбрый мальчик пошел за цыками. Он с каждым шагом всо громче и громче выделялись из какофонии звуков природы в саду старушки. Вот развилка. Цык! Цык! Цык! Слева. На этот раз эти звуки манили героя в неизведанную локацию. И розы подготовили тот самый таинственный проход, раздвинув свои ветви. Оглянувшись на страшный и длинный коридор с монстром, Антуан пошел исследовать новые тайны загадочного сада.
Протиснувшись между колючими ветвями кустов, мальчик вышел в небольшой цветник, где в центре, стоя над высокими подсолнухами, хозяйка обрезала веревки, которые были привязаны к рядом стоящему забору. Старушка была так увлечена занятием, что не заметила Антуана, подошедшего прямо к ней. Немного посмотрев на своего репетитора, мальчик тихо сказал:
–Здравствуйте, Валентина Викторовна.
–Ой!– подпрыгнула от испуга грузная женщина.– Антуанчик, что ты здесь делаешь?
–На занятие пришел.
–А не рано ли?– она посмотрел на часы на своей руке.
–Ой!– снова вскрикнула хозяйка.– Уже пора. Тьфу! Совсем заработалась. Одной сад трудно содержать.
Валентина положила садовые инструменты на землю и повела ученика в дом.
–Какой ты точный!– говорила она, пока шла.– Точность- признак королей.
–Это мама меня привела…,– виновато отвечал Антуан.
–Еще и воспитанный,– подбадривала старушка мальчика.
Они дружна зашли в дом, и хозяйка сразу же вошла в роль учителя.
–Так, Антуанчик, проходи в зал,– она указала на большую комнату,– и садись за стол, готовься к урок: раскладывай вещи. Я же сейчас быстро вымою руки и разберусь с некоторыми делами. Дай мне пять минут.
Старушка убежала на тесную кухню, а мальчик, постояв немного в центре развилки в разные комнаты, где в одном углу стояла большая куча, поддерживаемая зеркалом на тумбочке, слева от прихожей расположился большой шкаф с множеством памятных вещей: каких-то бумаг, тетрадей, книг- напротив разместился гардероб с одеждой. Под шкафом, блокируя проход к дальним полкам, высокий письменный стол уперто стоял на своем законном, но неудобном месте, и пленка, укрывавшая деревянную поверхность, неприятно скрипела от прикосновений. Антуан медленно, даже очень медленно прошел в зал: ему не хотелось проводить время в незнакомом доме одному: как-то неловко. Мальчик читал непонятные символы на корешках книг, лежащих на полках, успел рассмотреть каждую трещину на стенах, полюбовался своим худощавым телом в зеркале, потрогал фигурки, стоящие на тумбочке перед отражением и, уже когда все бездельные дела были сделаны, юный исследователь, переступив через высокий порог, очутился в зале. Еще медленнее, даже немного вальяжно, как гордый кот на своей территории, он подошел к столу, оценивающе осмотрел комнату и немного загляделся на широкий и длинный ковер на стене, мягкий и теплый. Затем так же не спеша Антуан выложил из своего небольшого рюкзака школьный учебник, тетрадку, пенал, села на мягкий диван и стал смотреть в окно, где шаловливый ветер играл с белоснежными кружевными шторами и освежал комнату прохладой, легко раздражая кожу. Деревья покорно кланялись миру, благодаря за на всех- неблагодарных- что мы все живем под теплым солнцем и на крепкой земле. Этими деревьями были те самые две большие ели перед входом в сад. Мальчик узнал их по плотным темно-зеленым ветвям.
Послышались шаги. В комнату вошла Валентина, неся с собой пару книжек.
–Ну, что, Антуанчик, ты готов?– сказала она, садясь.
–Да.
–Ух ты! У тебя с собой учебник. Позволишь посмотреть?
–Да.
Антуан подал книжку, и старушка с серьезным видом листала страницы, бегая глазами меж строк. Затем она положила учебник на стол и сказала:
–Хороший учебник. Хороший. Но мне нужно проверить твои знания. Я же должна от чего-то отталкиваться. Так что давай начнем,– хозяйка тепло улыбнулась.
Антуан полюбил Валентину любовью внука к бабушке. Чем больше уроков он посещал, чем больше он узнавал о настоящем и прошлом своего репетитора, чем больше он сроднялся с этим домом и садом, тем больше понимал, насколько это место отобразиться выжженной печатью на еще маленьком сердце юного исследователя. Антуан был молчаливым мальчиком, никак не мог сблизиться с ровесниками и вечно играл один. Родительский дом до появления в его жизни Валентины являлся единственным родным местом, но Михаэль и Арабель в последнее время час ссорились, ругались, даже дрались. Мальчику было страшно. Многие вещи после таких жутких ночей, которые становились все чаще и громче, ломались, разбивались и ранили. Антуан, дрожа в кровати, слушал крики и сильно боялся. В школе его никто не замечал, как и на улице. Жизнь для него в таком раннем возрасте предстала перед ним одиночеством, печалью и разочарованием. Обыкновенная радость, необходимая каждому ребенку, обделила бедного мальчика. Появление в его жизни замечательной старушки показала несчастному ребенку свет, его существование, его теплоту. Старушка, потерявшая мужа и отпустившая сына во взрослую жизнь, копила любовь, которую ей нечем было выразить. До этого старушка как-то не решалась браться за репетиторство, но видя каждый день играющих детей, уже не могла вынести напора чувств. С Антуаном она знала меру и выливала весь избыток любви по частям, как кран, который периодически открывается и закрывается, по чуть-чуть выплескивая воду. Им было хорошо вместе, как внуку и бабушке, и обучение их становилось все плодотворнее. Все больше мальчик приходил к старушке просто ради приятного времяпрепровождения и отвлечения от накаляющихся семейных драм. Они стали друзьями, которые, несмотря на возраст, видел в друг друге своего ментального товарища. Хозяйка вместе с ребенком работала в саду, убирала в доме, ухаживала за огородом. Антуан все больше доверял репетитору и рассказывал ей все свои секреты. Так, они стали друзьями.
Время летело так же быстро, как крепла дружба ученика и репетитора. Лето и осень прошли незаметно. Зима оголила сад, забрала его чудеса. Все кусты стояли голые, как кости животного, мясо которого объели неумолимые хищники. Лишь два стража- ели- хранили пышные свои уборы и охраняли мирную тропинку, одиноко стоя среди уснувших товарищей. Им ждать придется долго, быть в одиночестве ближайшие месяца- их ежегодное испытание, но они не первые десяток лет живут на этом свете, оттого и ждут смирно и стойко. Все чудо сада вмиг пропало. Он стал прозрачен, и были видны места, ранее скрытные под листвой растений. Снег еще не успел выпасть- земля мерзла и твердела.
С опустошенностью стал виден соседний двор, огражденный гниющим деревянным забором. Антуан невольно смотрел на бедные владения неизвестного: пустой и большой участок, где в уголке устроилась очень маленькая хижина из отжившей глины, трескавшейся и готовой обрушиться под напором соломенной крыши. Мальчик спрашивал у своего репетитора о странном жители этого участка.
–Здесь живет один молодой человек. По-моему, его имя Брен, а фамилию не вспомню…
–Какой у него дряхлый дом.
–Он недавно переехал сюда, но из своего убежища редко выходит,– говорила старушка, подметая серые дорожки.– Да и сам он какой-то… Мрачный, нелюдимый… даже пустой. Будто он не живет вовсе. Глаза его вечно смотрят вдаль, а голос уставший и вялый.
–Жуткий,– сказал Антуан, посматривая на неухоженный владения.
–Это точно. Говорят, у него жизнь была трагичной. Участвовал в гражданской войне, уехал за границу, вернулся неожиданно, поселился в этом домике и редко выходит из него.
–А что с ним случилось?
–Да кто его знает? Может, пьет или даже употребляет что-нибудь.
–Он же умрет!
–Тусклый свет из его окна еще горит. Живой.
–А вы с ним общались?
–Только видела, как он выходил на улицу, да возвратился потом обратно. Даже на меня не посмотрел. Ну, я и не очень желала с ним общаться.
–А что еще о нем известно?– мальчик любопытными глазами смотрел на старушку. Ему очень нравились тайны, а загадочный сосед как раз подогревал интерес юного исследователя.
–Есть много слухов о нем.
–Какие?
–Говорили, что он убил кого-то и приехал сюда, чтобы скрыться от полиции.
Мальчик задумался.
–Может, проникнуть в его дом?
–Не думаю, что стоит это делать. Вряд ли в его доме ты найдешь что-нибудь интересное.
–А вдруг у него есть оружие,– Антуан мечтательно смотрел на грязное окно.
–Конечно, есть, он же гражданскую прошел.
–И он убивал там?
–В то время тебя мог убить лучший друг.
–Но почему так?
–Слишком много народов объединила наша страна, однако наше правительство не придумало, как сделать так, чтобы всем жилось хорошо, и дружба была между разными культурами. В стране начались неразбериха. Правительство стало действовать жестоко. Все были напуганы. Появилась иерархия. Какой-то народ возомнил себя выше другого. Беспорядки лишь усилились.
–Простите, я не понимаю,– мальчик смотрел на репетитора.
–Люди в стране устали от жестокости и были напуганы. Они хотели действовать, но им нужен был толчок, чтобы противостоять угнетателям.
–И что это был за толчок?
–Публичная казнь серийного убийцы.
–Из-за этого началась война?
–Да.
–Но разве это неправильно- наказать преступника?
–Казнь- это не самый гуманный способ наказания. Тем более, что убийца был тоже из числа приезжих в нашу страну, и притесненные народы посчитали, что терпеть больше нельзя. Этот ужас стал началом трагедии. Страна развалилась.
–Но сейчас нет войны. Кто же победил?
–Никто.
–Как?
–Обе стороны отдали слишком многое.
–А сейчас все народы живут в мире?
–Да. Мы научились учиться на своих ошибках. Наше правительство исправилось, и теперь все стало куда лучше.
–Сейчас все хорошо?
–Сейчас- лучшее время.
–Но войны еще идут.
–Их не так много, как раньше.
Мальчик посмотрел еще раз на старый дом и пошел вместе с хозяйкой продолжать занятия, которые были прерваны перерывом.
Ночь. Дождь. Грязь.
Хозяйка никак не могла уснуть. Какое-то странное чувство тревоги насильно держало веки открытыми, не давая отправиться в мир покоя, тайн и отдыха. Она лежала на высокой кровати и слушала бессмысленные попытки капель проникнуть в теплый дом. Свет молний отображал когтистые ветви на стене. Затем гром расшатывал окна и заставлял сердце старушки биться чаще. В такие бессонные моменты время на зло жертвам этих пыток теряется, как самый крепкий канат, держащий у обрыва всю тяжесть своего могущества и неумолимости. ,,Так никак нельзя,– думала Валентина.– Надо выпить кофе”. Кофе было для старушки, как снотворное, которое в большинство случаях помогало успокоиться и спокойно уснуть.
Она тяжело встала с кровати и, топая глухо и тяжко ногами, пошла на кухню. Поставив вариться чайник, старушка достала кружку, насыпала зерен и задумалась. Об Антуане. Последние два месяца он приходил только на занятия, не оставаясь, как обычно, на несколько часов в доме хозяйки. Обыкновенно мальчик любил проводить время у своего репетитора и отдыхать. Валентина тоже отдыхала с учеником. Между ними давно установилась родственная связь: внук и бабушка- такая любовь и симпатия являлась между ними. Поэтому хозяйка заметила печальные изменения в поведении мальчика.
Глаза Антуана стали усталыми и красными. Лицо, ранее свежее и детское, обмякло и постарело. Под очами виднелись темные мешки. Его внимание постоянно пропадала, а ясность ума покрывалось каким-то туманом. Он напрягался и вздрагивал от каждого незначительного шума, и стоило старушке повысить тон, как все на тех же глазах появлялись слезы страдания. До этого тощее тело исхудало еще больше. Валентина даже настаивала, чтобы мальчик поел, уговаривала его остаться, поговорить, но Антуан отказывался, ссылаясь на гнев родителей. ,,В их семье все дошло до критического пика”,– подумала старушка и была совершенно права.
Чайник закипел. Она собиралась налить кипяток в кружку, но в дверь постучали. Удивленной позднему гостю старушка поспешила открывать дверь. Перед ней стоял Антуан. Промокший, дрожащий и хрупкий он стоял у порога и смотрел усталыми глазами на старушку.
–Господи, Антуанчик, что случилось?– она спросила это и тут же почувствовала, как мокрое тело ребенка обняло ее. Истошный крик дошел до увядающих ушей репетитора. Она закрыла дверь и заметила опухшие красные руки мальчика.
Еще долго Антуан плакал и кричал, а потом немного успокоился. Хозяйка завела мальчика на кухню и приготовила чай. Мальчик медленно пил и, всхлипывая, успокаивался. Когда нервные вздохи перешли в умеренное дыхание, наконец, старушка спросила:
–Что случилось?– в ее голосе сочетались обеспокоенность и нежность, которые тактично и без лишнего напора попросили мальчика ответить.
–Мама и папа поссорились…,– он немного помолчал, подумал и продолжил.– Они снова ругались, кидали вещи, дрались… Вдруг вошла мама и взяла меня за руку. Она привела меня на кухню и стала спрашивать, кого я люблю больше… Папа толкнул ее и сказал, что его, но мама ударила его по лицу и сказала, что решать должен я…
