Полуночный поцелуй

Полуночный поцелуй
Ширли Джамп

Любовный роман – Harlequin #305
Чтобы спасти свое агентство от банкротства, Дженна Пирсон приехала в город своего детства, ненавистный Ривербенд, где она, успешная деловая женщина, чувствовала себя маленькой девочкой. И, что еще хуже, ей предстоит встреча со Стоктоном Грисхемом, много лет назад разбившим ее сердце. Сможет ли новогоднее волшебство залечить старые раны и вернуть забытую любовь?

Ширли Джамп

Полуночный поцелуй

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

Тяжелые влажные хлопья снега путались в длинных черных волосах Дженны Пирсон и забивались за воротник ее пальто. Похоже, мать-Природа решила испытать ее терпение.

К сожалению, отступать Дженне было некуда, тем более у нее наконец появился план, как вернуть все в жизни на свои места, и она не собиралась сдаваться. Она шла по заснеженной улице мимо украшенных к Рождеству разноцветными гирляндами домов. Подняв воротник пальто, Дженна спрятала нос в любимом кашемировом шарфе. За годы, проведенные в Нью-Йорке, она успела забыть, какими холодными бывают зимы в этом маленьком городке на севере штата Индиана, который большинство людей ошибочно считали райским уголком.

Хотя лично ей он больше напоминал тюрьму.

Ветер бросил ей в лицо пригоршню мокрого снега. Дженна поморщилась и ускорила шаг. Похоже, за те двадцать минут, которые она провела в булочной, покупая с детства любимое печенье, буря только усилилась.

Хотя она вошла в булочную всего за пару минут до закрытия, Саманта Макгрегор не отказала себе в удовольствии усадить свою школьную подругу за стол и за чашечкой чая расспросить ее о большом городе и поделиться последними новостями.

Так Дженна узнала о том, что Стоктон Грисхем вернулся в город и даже открыл здесь ресторан. Сначала она не поверила своим ушам. До сего момента она была уверена в том, что Стоктон продолжает свое триумфальное шествие по миру, поражая кулинарными талантами жителей столиц и мегаполисов.

Наверное, в городе ее детства действительно есть что-то непреодолимо притягательное, заставляющее людей возвращаться сюда. Но только не Дженну. Ее сердце всегда принадлежало Нью-Йорку, хотя сейчас…

Дженна ускорила шаг, надеясь, что быстрый стук ее каблучков заглушит шепот вопросов, роем рассерженных пчел мечущихся в ее голове. Вопросов, на которые у нее не было ответов. Снегопад все усиливался, но Дженна продолжала идти, то и дело поскальзываясь на наледи, скрытой под пушистым белым покровом.

Добравшись до припаркованной за углом машины, она бросила пакет с печеньем на пассажирское сиденье и, повернув ключ зажигания, включила дворники и кондиционер. Ей уже давно не приходилось вести машину в такой снегопад. До любой точки Нью-Йорка можно было добраться на метро или на такси, но в Ривербенде не встретишь желтую машину с шашечками на боку.

Здесь Дженна осталась наедине со снежной бурей. И ожидающей ее работой, ради которой она и проделала весь этот путь. Она была бы рада повернуть на дорогу, ведущую к аэропорту, и улететь подальше от этого города, слишком хорошо знающего историю ее жизни, похожую на дурацкую мелодраму, и в любой момент готового поведать ее первому встречному языками городских сплетников, но пока не могла этого сделать. Оставалось надеяться, что за столько лет о ней все успели забыть.

Проехав четыре квартала, Дженна свернула направо и затормозила у большого желтого дома с широким белым крыльцом, весело подмигивающим разноцветными огоньками гирлянд. Дверь распахнулась, как только Дженна прикоснулась к звонку. Она невольно улыбнулась, вдохнув теплый воздух, наполненный знакомыми запахами домашнего уюта, кофе и корицы.

– Дженна! – радостно воскликнула тетушка Мейбел, выбегая на заснеженное крыльцо прямо в домашних тапочках и заключая ее в объятия.

Последний раз Дженна видела любимую тетушку два года назад, но та выглядела так, словно это было вчера: все те же серебристые кудри и сияющие голубые глаза.

Если и было в этом городе что-то хорошее, то это, конечно, ее тетя, вырастившая дочь сестры как свою собственную.

– Тетушка Мейбел, я так по тебе скучала!

– Я по тебе тоже, моя милая, – вздохнула та, крепче прижав Дженну к себе. – Но если ты не планируешь продолжать свою карьеру в качестве снеговика на моем крыльце, нам лучше войти в дом и выпить по чашке кофе. Уверена, в этом пакете твое любимое печенье – нельзя допустить, чтобы оно замерзло.

– Я так предсказуема? – вздохнула Дженна, входя в дом вслед за тетушкой.

– Немного, но мне это в тебе нравится.

Похоже, годы обходили этот дом стороной: за то время, когда она провела в Нью-Йорке, здесь ничего не изменилось. В детстве эта ежедневная рутина сводила ее с ума, но сейчас она научилась ценить чувство спокойствия и стабильности, которое дарили эти стены. Ей показалось, что даже камень, тяжким грузом лежавший на ее сердце, стал немного легче.

Через пару минут она уже сидела за дубовым столом на кухне, а тетушка Мейбел разливала по чашкам ароматный кофе и выкладывала на тарелку печенье. Дженна выбрала песочный кругляшок и по привычке обмакнула его в кофе, прежде чем отправить в рот.

– Ты все еще делаешь это, – рассмеялась наблюдавшая за ней тетушка. – Ты совсем не изменилась.

– Нет, – покачала головой Дженна. – Я изменилась, и даже больше, чем ты думаешь.

– Люди не меняются. Они могут думать, что изменились, но в конце концов всегда возвращаются к своим корням. Посмотри, ты снова здесь, а у меня, как всегда, припасен для тебя кусок яблочного пирога – уверена, он поднимет тебе настроение.

– Я в порядке, тетушка, правда. И я вернулась в Ривербенд лишь для того, чтобы спланировать день рождения Эунси Дрезден. Кстати, спасибо тебе за то, что порекомендовала меня.

– Для этого и нужна семья, правда, моя милая? – улыбнулась тетушка Мейбел, которая и представить себе не могла, как вовремя подбросила Дженне эту работу. – Может быть, если ты проведешь здесь достаточно времени, ты уже не захочешь возвращаться в Нью-Йорк.

Они снова и снова возвращались к этому спору, в котором они не могли прийти к согласию. Тетушка Мейбел любила этот городок всем сердцем и хотела, чтобы Дженна жила здесь, вместе с ней, но, как только Дженна узнала, что за границами Ривербенда есть огромный, сияющий, удивительный мир, она загорелась желанием уехать.

– Я не останусь, – покачала головой Дженна. – У меня уже забронирован обратный билет в Нью-Йорк на вечер после дня рождения Эунси.

– Но пока ты здесь. – Энтузиазм тетушки был неисчерпаем. – А что будет дальше, еще неизвестно.

Великолепно.

Стоктон Грисхем положил ложку в раковину и решительно добавил томатный суп с тортеллини в сегодняшнее меню. Он будет прекрасным дополнением к курице под сыром моцарелла, фирменному блюду его маленького итальянского ресторана.

На этой неделе исполнится год со дня открытия «Растики», и он до сих пор не может поверить в то, что ему удалось воплотить свою мечту в реальность, причем сделать это не в Париже или Нью-Йорке, а в богом забытом Ривербенде. Все, включая его собственного отца, твердили, что он сошел с ума и его ресторан прогорит через пару месяцев, ведь ни один житель большого города не проделает двухчасовой путь до Ривербенда только ради того, чтобы съесть лазанью, пусть даже приготовленную первоклассным поваром.

Но они ошиблись. Стоктон не знал, что именно привлекло клиентов: уютная атмосфера или аутентичная итальянская кухня, в которой ему не было равных, но все же что-то заставляло людей приезжать в Ривербенд, чтобы провести приятный вечер в его ресторане.

Ему будет чем гордиться. В юности, мечтая о дальних странах, Стоктон и представить себе не мог, что успех придет к нему в его родном городе, но, путешествуя по свету, он понял, что только здесь хочет открыть свой ресторан.

Хотя бы для того, чтобы доказать Хенку Грисхему, что настоящие кулинарные шедевры можно найти не только в Париже или Венеции. Для его отца-француза выражение «маленький город» было антонимом хорошей кухни. Хенк всю жизнь колесил по свету, работая в лучших ресторанах, и Стоктон видел подпись отца на открытках чаще, чем его самого. В какой-то момент для него стало делом чести доказать Хенку, что и в Ривербенде можно открыть элитный ресторан, столики которого каждый вечер будут заняты ценителями хорошей кухни. Сейчас у Стоктона было все, о чем он мечтал. Он должен был быть счастлив, но иногда, по вечерам, когда гости расходились по домам, а чисто вымытые тарелки ровными рядами выстраивались на полках в шкафу, Стоктон задумывался, что было бы, если бы…

Хлопнула задняя дверь, впустив порыв холодного ветра, сотню пушистых снежинок и хорошенькую женщину.

– Господи, когда же наконец закончится эта зима? – вопросила Саманта Макгрегор, стряхивая снег с длинных золотистых волос.

Даже закутанная с головы до ног в теплое пальто, она была невероятно хороша. Ее щеки раскраснелись, а широкая улыбка не исчезала с милого лица с тех самых пор, как журналист Флин Макгрегор переехал в Ривербенд. Стоктон был искренне рад видеть свою подругу такой счастливой.

– Учитывая, что еще даже не январь, тебе предстоит довольно долго ждать наступления весны, – с улыбкой сказал он. – Ты принесла мой заказ?

– Конечно, – кивнула она, водрузив на стол пакет с печеньем. – Хотя это было не так-то просто. После хвалебной статьи, которую Флин написал о моей пекарне, от покупателей отбоя нет. Я уже всерьез жалею, что не могу отрастить себе дополнительную пару рук.

– Рад, что твой бизнес процветает.

– Могу ответить тебе тем же, – улыбнулась Саманта. – А как в остальном? Я беспокоюсь за тебя, Стоктон.

– Со мной все в порядке.