Обычный день

Когда Малли говорила таким тоном, ответ мог быть только один. И никаких вопросов. Я обнаружила, что спешу принимать душ и переодеваться в синее платье. Закрывая дверь в спальню, я услышала, как Малли говорит кому-то: «…старая подруга мамы Димити. Заглянула передать привет».

Каюсь: я провела в душе слишком много времени. Может, приди кто-то другой, я бы честно признала, что напортачила, наговорила лишнего и не смогла выполнить обещанное, но вот поступить так с Хью Талли было слишком тяжело. Во-первых, он бы никогда ничего не забыл. И во-вторых, не позволил бы забыть и мне. Собираясь выйти из душа, я вспомнила красное лицо Хью Талли с самодовольной улыбкой и опять встала под горячие струи. «Давай, Димити, решайся, – говорила я себе, – пора идти».

Одевшись и избавившись от запаха гари и налипших под ногтями комочков муки, я почувствовала себя гораздо лучше. И приободрилась, чуть-чуть. Ведь когда-нибудь, лет через десять, я буду жить в маленьком городке за пять сотен миль от Хью Талли, и события этого дня покажутся мне просто забавными.

Я собрала в кулак свою гордость, подняла повыше голову на застывшей от постоянных заглядываний в духовку шее, развернула плечи и храбро вышла в гостиную, к Хью Талли, который удобно устроился в кресле, положив ноги на пуфик.

– Прости, что заставила тебя ждать, Хью, – с улыбкой поздоровалась я, – но мне придется признать…

– Димити, – окликнула меня Малли, – сходи-ка на кухню, проверь, как там пирог.

– Но мне придется признать, – продолжила я, – что после всего сказанного…

– Я была там минуту назад, – прервала меня Малли, – и пирогу пора выбираться из духовки. Прямо сейчас, – настойчиво заявила она. – Конечно, это всего лишь мое мнение. Димити лучше знать.

До меня наконец стали доходить слова Малли. Я так настроилась произносить героическую речь перед Хью Талли, что сперва не поняла – Малли обращалась ко мне. Хитро подмигнув, Малли показала на кухню. Оборачиваясь, чтобы взглянуть сначала на Малли и снова на Хью Талли, я вдруг заметила, что в гостиной накрыт ужин на двоих. Скатерть сияла белизной, бокалы сверкали, в столовом серебре отражались язычки пламени двух длинных свечей, горевших в самом центре стола. Очень красиво.

– Мне пора бежать, Димити, но я мечтаю увидеть, как получился пирог, – сказала Малли.

Похоже, она пыталась заманить меня на кухню. Я покорилась, и Малли пошла за мной. Вслед нам Хью Талли произнес:

– Надеюсь, Димити не слишком расстаралась. Я многого и не ожидал.

И неприятно засмеялся.

Я застыла у двери в кухню. Клянусь, когда я вышла отсюда, в раковине была гора посуды, на полу – мука, а на плите – ни намека на приготовленный ужин. Теперь же кухня сияла чистотой. Со стыдом признаю: чище здесь не бывало. А пол, не иначе, отчислили скребком.

– Что?.. – спросила я, с привычной прозорливостью реагируя на происходящее.

– Если ты прямо сейчас не закроешь рот, – ехидно заявила Малли, – я и представить боюсь, что в него попадет.

– Но как же… – выдала я еще одно весьма мудрое замечание.

– Объяснять некогда, – отрезала Малли. – Слушай меня внимательно, Димити Бакстер. Я решила, что позволю тебе делать все, как ты пожелаешь, но все же выберу момент и скажу, как ты не права. Однако теперь важнее другое: мне не нравится этот молодой человек. Совсем не нравится. Едва усевшись, он спросил: «Неужели Димити действительно сама приготовила ужин?» Задавать такие вопросы нечестно, и я ответила: «Она весь вечер провела на кухне», – это правда. Малли задумчиво смерила меня взглядом.

– Тебе идет синий, – одобрительно кивнула она и продолжила свою речь. – С этим гостем следует быть начеку. Не откровенничай, слышишь? И ради всего святого, доставай пирог из духовки.

Я так и сделала, отрешенно заметив, что меренги получились идеально, а корж по краям слегка расслоился, как надо.

– Пирог, – констатировала я.

– Ну, а чего еще ты ожидала? Я же сказала – пирог, – подтвердила Малли. – И никогда больше не приглашай этого молодого человека на ужин, слышишь?

– Никогда, – с жаром пообещала я.

– Кстати, я позаимствовала твою копилку.

– Копилку? Но там было только шесть…

– Не важно. Твои бараньи отбивные все равно оказались не первой свежести. А вот новая кулинарная книга, взамен той, которую я выбросила. Может быть, я еще раз загляну на огонек.

Малли быстро поцеловала меня в щеку мягкими сухими губами и исчезла. Вскоре за ней тихо захлопнулась входная дверь, а я так и стояла посреди кухни, наслаждаясь прекрасными ароматами и сжимая в руке кулинарную книгу.

– Эй! – позвал Хью Талли из гостиной. – Когда ужинать будем?

Я машинально двинулась к плите. Под одной из салфеток, не дававших блюдам остыть, обнаружились бисквиты. Воздушные и золотистые, каких я очень давно не встречала. На другом блюде был печеный картофель, а на третьем – отбивные. И еще пирог. А в холодильнике, как выяснилось, салат.

Мне оставалось только подать ужин Хью Талли, что я и сделала.

Хью Талли довольно посмотрел на свою тарелку.

– Неплохо, неплохо, – произнес он.

Схватил три бисквита, заметив мимоходом, что они наверняка жесткие, как свинец. Взял запеченную картофелину, сетуя, что на вид она твердовата. Положил себе две отбивные, говоря: «О чудо! они вовсе не покрыты непонятным соусом». А накладывая салат, задумчиво бормотал что-то о взбитых сливках в заправке, не постеснявшись, впрочем, положить побольше. Я молча смотрела в свою тарелку. Еда была явно настоящая.

– Знаешь, – с набитым ртом пробубнил Талли, – а твои бисквиты очень ничего. – Прожевав, он взмахнул рукой, в которой держал кусочек бисквита со сливочным маслом, что не ускользнуло от моего взгляда. – Знаешь, – продолжил он, – тебе еще предстоит освоить пару трюков. Вот, например: ты же печешь из обычной муки, так?

Я кивнула. А что мне оставалось?

– Да-а-а, – протянул Хью Талли, – доедая бисквит. – Кто же так делает? Только женщины. Вытряхивают остатки муки и пекут из нее всякую всячину. Настоящий кулинар… – Хью взмахнул рукой и задержал ее над блюдом с бисквитами. Поколебавшись, он взял еще один и продолжил: – Настоящий кулинар в муке разбирается. Когда мне, например, приходит в голову испечь бисквиты, я иду в особенный магазин в самом центре города и говорю: «Ребята, уберите обыкновенную муку и принесите мне особенную, которую отложили для Хью Талли». И ей-богу, я получаю то самое.

– Что – самое? – решилась уточнить я, однако собеседник меня не расслышал.

– С яблочным муссом те же дела, – разглагольствовал Хью Талли. – Ты ведь добавляешь в мусс корицу?

Я кивнула. Наверное, я действительно добавляла в яблочный мусс корицу.

– Вот, – подтвердил Талли, – чуть ли не все кладут корицу в яблочный мусс. Только не Хью Талли. – Он яростно тряхнул головой и взял еще бисквит. – Тебе надо бы – по крайней мере так поступают настоящие кулинары – достать особенные специи, более душистые. Когда я готовлю настоящий яблочный мусс, то иду в особенную лавку специй и говорю…

Я откусила кусочек бисквита. Вкус у него был самый настоящий, похожий на бисквиты, которые я ела, когда мне было лет двенадцать – тогда я и питалась-то почти одними только бисквитами. Отличный бисквит на вкус, идеальный.

– А вот отбивные… – не унимался Хью Талли.

Интересно, как он мог столько говорить и одновременно есть? Я безо всякого сожаления подумала, что Хью Талли вот-вот подавится, задохнется и умрет у меня на глазах.

– Свиные отбивные, знаешь ли, – излагал он, – надо готовить особым образом, иначе получаются самые обыкновенные свиные отбивные, как у всех. Вот я всегда мариную свиные отбивные. Кто-то скажет, что мариновать отбивные неправильно, но только не я, не Хью Талли. – Он покачал головой. – Многие считают, что, когда я говорю «мариновать отбивные», то имею в виду обычный маринад, но ни один настоящий повар так не поступит. Только не со свиными отбивными. Нужно найти правильное сочетание французской приправы – и не той, которую все покупают в магазине, вовсе нет. – Он бросил на меня воинственный взгляд, и я опять кивнула: всякий раз, когда Хью Талли умолкал на мгновение, я кивала. – Ни в коем случае, – заявил он. – Итак, приготовить французскую приправу, добавить особенный…

«Свиные отбивные, – вдруг подумала я. – Свиные отбивные? Но я же купила бараньи… которые упали на тротуар, а Малли сказала: “Я позаимствовала твою копилку”».

– Прости, я на минутку, – торопливо извинилась я.

Вбежав на кухню, я обнаружила, что моя фарфоровая свинка-копилка пропала, а шесть центов, которые в ней хранились, лежали на полке.

– Где же лимонный пирог, о котором я столько наслышан? – прокричал из гостиной Хью Талли.

Неужели в него влезет еще и пирог? После целого обеда? Я взяла лимонный пирог и направилась в гостиную. Едва увидев меня, Хью снова завел свою речь.

– Или возьмем омаров… Мало кто правильно готовит омаров. – Он одобрительно смотрел на меня с пирогом в руках, а когда я собралась поставить блюдо на стол, набрал побольше воздуха и выдал: – Женщины просто не способны…