Обычный день

– Ты на кураже.

Они перешли улицу, как марсианский легион, вырвавшийся из летающей тарелки. На полпути Лори, поколебавшись, обернулся и вдруг подбежал ко мне.

– Слушай, – сказал он, просунув голову в окно водителя, – чуть не забыл. Купи Джоуи какую-нибудь штуку, а? Модель автомобиля или вроде того?

– Для Джоуи?

– У него сегодня тоже день рождения. Эй, подождите!

Он убежал, не дослушав мое беспомощное: «Но почему же ты мне ничего не сказал? Я бы…»

Высунувшись из окна, я смотрела, как они входят в кинотеатр, подталкивая друг дружку и нацелившись в первую очередь на прилавок с попкорном. Сказав себе, что все они когда-нибудь вырастут хорошими мальчиками, я выудила из кошелька пенни, чтобы оплатить стоянку в парковочном автомате, вытащила Барри из машины и пошла к магазину сувениров и игрушек, снова и снова напоминая себе, что все мальчики обязательно вырастают очень и очень хорошими людьми.

С несколько заторможенной реакцией, какая, по-моему, свойственна всем матерям, я до сих пор испытываю к Джоуи странное чувство: с одной стороны, он меня раздражает, с другой – я вынуждена его терпеть. Он на шесть дюймов выше остальных мальчиков и раньше каждое утро по дороге в школу не упускал случая подраться с Лори. И хотя теперь Джоуи официально принят в круг друзей моего сына, я никак не могу отделаться от ощущения, что этот парень вот-вот без всякой причины запустит куда-нибудь булыжником. Конечно, он всегда называет меня «мэм» и один из немногих снимает кепку, входя в дом. Мне же не слишком успешно удается искренне радоваться встречам с Джоуи, и потому я всегда широко ему улыбаюсь, когда он переступает через порог (в конце концов, этот малыш выше меня на два дюйма), а на школьных собраниях мы с мамами Оливера, Томми и Уилли убеждаем друг друга, что Джоуи надо посочувствовать, а не наказывать его; повторяем, что шалит он только затем, чтобы обратить на себя внимание. Родители Джоуи умерли, и он живет с бабушкой. А когда старшего брата Джоуи отослали в исправительную школу, мне позвонила мама Уилли, и мы с ней уверили друг дружку, что, если Джоуи почувствует себя настоящим членом общества, то, когда он вырастет, его бабушка сможет им гордиться. Мы решили приложить совместные усилия и серьезно позаботиться о мальчике, и, конечно же, никто так и не смог доказать, что именно Джоуи залил цементом школьный обогреватель. И все же у меня голова шла кругом от мысли, что у Джоуи тоже может быть день рождения, как у обычных детей.

Во избежание нанесения непоправимого ущерба процессу перевоспитания Джоуи, я приступила к решительным действиям. Оставив Барри возле игрушечного трактора, я шагнула в телефонную будку в магазине игрушек и набрала номер мамы Уилли. Она сразу же вообразила, что у нас все пошло не так, и все наши гости спешат к ней. Мне пришлось разуверять ее и объяснять, что сегодня, оказывается, у Джоуи день рождения, о чем никто из нас понятия не имел. Она сказала: «Ох ты Господи, ничего себе, вовремя сообщили», и спросила, что же я собираюсь делать, «ах, бедный ребенок». Я ответила: «Конечно, ребенок бедный, но придется купить ему подарок и еще один праздничный торт, раз уж на том, который громоздился у меня на кухонном столе, было ясно написано: «С Днем Рождения, Лори!», и добавить розовым кремом к надписи имя Джоуи никак не выйдет». Мама Уилли сказала: «Ой, подождите», – она как раз собиралась украсить торт к церковной распродаже сладостей, вот и напишет на нем поздравление для Джоуи – и готово. А на церковную ярмарку отнесет яблочный пирог и купит еще сладостей, как только завезет ко мне торт для Джоуи. Я с огромной благодарностью ответила, что она просто спасительница, ведь свечей для торта у меня хватит, и Джоуи не узнает, как его праздник организовали в последнюю минуту. Она сказала: «Бедный ребенок, как ужасно было бы оставить его без дня рождения», и уверила меня, что Хелен, Сильвия и Джен тоже ужасно расстроятся, а значит, надо им позвонить, а уж она оставит праздничный торт у меня, на кухонном столе.

Воодушевленная разговором, я позвонила маме Оливера и спросила, знает ли она, что у Джоуи сегодня тоже день рождения, а она ответила: «Только этого ей не хватало», «Как же без таких новостей», и «Что же теперь делать?» Я рассказала, как высадила мальчиков у кинотеатра и пока не уехала из города, а значит, могу и буду рада от ее имени купить Джоуи какой-нибудь сувенир.

– Ах, как прекрасно, – ответила она. – Пожалуй, подарим книгу.

– Книгу? – опешила я. – Джоуи?

– Ох, господи, – вздохнула она. – Тогда нож, и скажи, что это от Оливера, а я с тобой расплачусь при встрече.

Я предложила еще добавить открытку от Оливера, а она уточнила, как там мальчики в кинотеатре, в порядке ли, и я ответила, что внутрь они точно вошли в целости и сохранности, а она с радостью заметила, что кормить эту ораву сегодня мне, а не ей.

Следом я позвонила маме Томми, и она заметила, что, если мне удастся заглянуть в магазин одежды для мальчиков, то неплохо бы купить Джоуи легкий свитер и полдюжины пар носков, ведь, по ее мнению, у бедного ребенка совершенно нет одежды. Эта мысль показалась мне очень здравой, и я поделилась ею с мамой Стюарта, которая сначала сказала, что узнали мы о дне рождения очень вовремя, и что мальчикам всегда нужны джинсы, и в магазине можно записать подарок для Джоуи на ее счет, если у меня туго с наличными.

К тому времени когда пришла пора возвращаться домой, я позвонила шестерым знакомым мамам и собрала для Джоуи семь подарков, купила ковбойский костюмчик для Барри, мимо которого не смогла пройти. Торт ждал нас на кухонном столе – прекрасный торт, скажу я вам, в полтора раза больше другого, приготовленного для Лори, и написано на нем было: «С распрекрасным днем рождения, Джоуи!»

К счастью, мальчики собирались на ужин угоститься спагетти, и я все сварила утром, так что теперь мне осталось лишь намазать маслом побольше ломтей хлеба и смешать простой салат. («И без глупостей, без обиняков, – заявил утром Лори. – Только помидоры, редиску и салатные листья, и никаких там ананасов, маршмеллоу и прочей ерунды». «Но я в жизни не добавляла в салат маршмеллоу», – оскорбилась я. «Кто знает, что придет тебе в голову», – пессимистично сообщил Лори.) Стол я накрыла очень аккуратно («не вздумай раздавать пакетики с леденцами или еще чем»), разложила бумажные салфетки, расставила самые обычные стаканы, достала хорошие столовые приборы, простые темно-синие тарелки в надежде, что Лори не сочтет синий цвет особым праздничным украшением стола. С циничным удовлетворением поставила на торцах по серебряному блюду с солеными орешками, как обычно делаю только на День Благодарения, когда собирается вся семья. Лори согласился, что небольшие сувениры его друзей не смутят и предложил оделить всех игрушечными духовыми ружьями, стреляющими бобами, или водяными пистолетами, но я поменяла все на «йо-йо» – чертиков на нитке.

Барри официально пригласили занять место рядом с именинником и принять участие в празднике. Муж с жаром уверил нас, что не имеет ни малейшего намерения выходить из кабинета, а мне строго-настрого было сказано поставить еду на стол и больше не показываться. («На дне рождения Джимми его старуха только и делала, что болталась рядом, – заявил Лори. – Кошмар!» «Прошу тебя, на называй чужих матерей «старухами», – попросила я. – Мама Джимми ненамного старше, чем…» «На кураже», – выдохнул Лори.) Развлекались гости за ужином настольной игрой: каждый вынимал из колоды карточку и выполнял написанное на ней задание, и еще – о чем мне, естественно, не сообщили, и я не знаю, было ли это запланировано заранее – швыряли в цель помидоры. В конце концов получился замечательно организованный и полностью удовлетворивший именинника и гостей день рождения, особенно если учесть, что я никого не забыла в городе и не уронила праздничный торт.

В половине пятого я припарковалась у входа в кинотеатр, как раз у знака «Не парковаться», и без двадцати пяти пять мальчики посыпались из двери один за другим, моргая от яркого света и разбрасывая фантики. Забираясь в машину, они поглаживали Барри по голове, а я нервно вспоминала, на ком была какая кепка, куртка, и раздумывала, смотрит ли на нас тот полицейский на углу. Когда Лори сел в машину, я обернулась, пересчитала пассажиров и уточнила:

– Все здесь? И Стюарт?

– Здесь! – раздался голос из кучи-малы в кузове моего «универсала».

– А Джоуи? – спросила я, пытаясь отыскать второго именинника.

– Ну, да.

– Оливера нет, – вдруг сказал кто-то, и несколько голосов подтвердили: – Да, точно, Оливера нет, нет Оливера, где Олли?

– Он вернулся за ботинком, – сообщил Уилли.

– Что случилось с его ботинком? – встревожилась я, оборачиваясь. – С ботинком?!

– Ну, ма, – произнес Лори, и в кузове повисла зловещая тишина.

– Вот что, – наконец решилась я, – пусть кто-нибудь за ним сбегает. Тот полицейский…

– Вот он, идет, – прервал меня Лори. – Поторапливайся Олли, ты же не думаешь, что старуха хочет под арест из-за парковки? И вообще, нам пора возвращаться и ужинать, ради бога.

– Мороженое, – выдал тайну Барри, широко улыбнувшись друзьям брата. – Лори, будет мороженое.

Как только Оливер оказался в машине, я дважды пересчитала пассажиров, объявила, что опоздавшие пойдут домой пешком, и завела мотор.

Барри тихо напевал под нос:

– Мороженое, мороженое.

А сзади кто-то сказал:

– Слышь, помнишь того парня?

– Уф! – фыркнул кто-то, а другой со вздохом ответил: – Ни шиша себе!

– А те ребята с космическими пушками…

– А осьминог…

– А в этой серии…

– Мороженое, мороженое, – напевал Барри.

– А когда копы обыскивали дом…

– А главный мозг…

– А билетер сегодня прям извелся.

Я расслабилась. Всего-то требовалось подать ужин, зажечь свечи, честно попытаться заставить шестнадцать рук вымыть друг дружку. Особое удовлетворение я испытывала при мысли о подарках и праздничном торте для Джоуи.

– Мороженое, и торт, и мороженое, – пел Барри.

Место для Лори было за одним концом стола, а для Джоуи – за другим. Мальчики сгрудились над подарками. Некоторые слегка удивились, обнаружив, что от их имени подарки получил и Джоуи, правда, никто и слова не сказал. Я скромно стояла у двери на кухню, радуясь, что в кои-то веки задание выполнено на отлично. Джоуи был очень рад и благодарен, не удержавшись, примерил полученный от Томми свитер. Чуть позже, когда подавали спагетти, а Роберт, исполняя задание на карточке, показывал, как толстая дама втискивается в телефонную будку с кипой свертков, Джоуи выбрался из-за стола и пришел на кухню, где я намазывала на ломти хлеба сливочное масло.

– Большое спасибо, – смущенно произнес он.

– С днем рождения, всего самого доброго, – пожелала я, удивляясь, что когда-то сторонилась этого вежливого мальчика.

– Спасибо, мэм, – снова поблагодарил Джоуи и вернулся за стол, а я вернулась к хлебу и маслу.

Уилли пытался одновременно похлопать себя по затылку и почесать живот, а Барри пронзительно интересовался, где же мороженое.