Возвращение клана 1

– А что тут пояснять? – пожал плечами Белобрысый и, подойдя к мальчику, похлопал его рукой по плечу. – Вы же сами говорили, что чародей всегда должен быть начеку. Сегодня вот те, кто обоз собирал, мальчика в ящике пропустили, а чего в Москве ждать? Отряда диверсантов в подарочной коробке с печеньем? Я, конечно, ничего не хочу плохого сказать о Тайном посаде, но по сравнению с крупными полисами это просто райское местечко.

После этих слов взрослые как-то вдруг все разом задумались, а Денис, который не очень понял, о чём говорил белобрысый, почувствовал, как его слегка подтолкнули, и с удивлением посмотрел на Антона. Тот только улыбнулся и кивнул головой в сторону, где в немного рассосавшейся толпе Бажовых мальчик увидел Юру и Путяту, тут же замахавших ему руками.

– Иди уж… путешественник, – улыбнулся князь. – Наказание временно отменяется.

Уговаривать Дениску не пришлось, и уже через мгновение он, схватив своих друзей за руки, быстренько свинтил куда-то в сторону центра лагеря.

– Да, князь, – проводив нарушителя спокойствия взглядом, пробормотал не очень довольный этим решением гвардеец. – Детей вы точно воспитывать не умеете!

* * *

Двери в малый зал для совещаний закрылись, и глава клана Громовых, сидя на почётном месте рядом со своей супругой, как и все собравшиеся за столом старейшины обоих ветвей, обратил наконец внимание на гостя. Мужчина в дорогом костюме, чей возраст определить было очень трудно, держался спокойно и уверенно. Без особой надменности, свойственной многим высоко взлетевшим чиновникам-простецам, но и с достоинством, явно не собираясь лебезить под оценивающими взглядами чародеев.

– Итак, Мирон Львович… – произнёс старший Громов.

– Половский, – уточнил мужчина. – Мирон Львович Половский. Действительный статский советник.

– Что ж, пусть будет так, – кивнул хозяин небоскрёба «Небесный столп», – прося об этой встрече, вы сказали, что ваш вопрос важен и неуместно будет обсуждать его где-либо, кроме как за закрытыми дверьми. Итак. Я вас слушаю.

– Александр Олафович, сразу же хочу поблагодарить вас за то, что согласились выслушать, – гость слегка улыбнулся и отработанным движением левой руки средним пальцем за душку поправил стильные маленькие очки-велосипеды, которые вкупе с прилизанными серо-жёлтыми волосами и острым лицом привносили что-то крысиное в весь его облик. – Моё дело касается вашей младшей дочери…

– Да? – Глава клана Громовых чуть шевельнул бровью, демонстрируя удивление. – И какое же, простите, «дело» у вас может быть связано с Хельгой?

– Не у меня, – покачал головой гость. – Я всего лишь скромный посланник. Данный же вопрос был поднят на самом высоком уровне, и именно поэтому потребовалась эта встреча.

– Тем более я не понимаю, как что-либо касаемо моей девочки могло обеспокоить Юрия Васильевича! – медленно произнёс Александр Олафович. – Извольте объясниться, сударь.

– Да, да. Конечно. Дело в том, что князь, – мужчина с особо выделил этот титул, явно подчёркивая интонацией важность его носителя, хоть его собеседник сам был князем Громовым, как, впрочем, и любой другой лидер признанного клана. – Князь выражает очень сильную обеспокоенность возможным браком вашей вторичной наследницы и неким Бажовым Антоном. Именно по этой причине мне было приказано тайно встретиться с вами и просить пересмотреть данное решение.

На пару минут в зале воцарилась абсолютная тишина. Чародеи удивлённо смотрели на чиновника, а гость всё также спокойно сидел на своём месте и не сводил пристального взгляда с главы клана Громовых. Наконец, одна из старейшин побочной ветви, кашлянув в кулак, нарушила затянувшееся молчание.

– А с каких, собственно, пор правитель Московского полиса начал лично вмешиваться в отношения между кланами? – спросила она, подслеповато прищурившись.

– О, смею вас уверить, Юрий Васильевич всегда пристально следит за событиями, происходящими в кланах, относящихся к крылу лоялистов в Совете, – тут же ответил гость. – И если видит, что его верные сподвижники оказываются в шаге от того, чтобы ненароком совершить грубую политическую ошибку, он немедленно оправляет меня или моих коллег, дабы уберечь их от опрометчивого шага.

– И какой же такой «политической ошибкой» может грозить нашему клану союз нашей младшей дочери с главой Зеленоглазых бестий? – очень аккуратно подбирая слова, спросила мать Хельги у гостя.

– Этого, к несчастью, я сказать вам не могу. Просто не знаю, – мягко улыбнувшись и разводя руками, как бы показывая, насколько сожалеет, ответил действительный статский советник. – Я всего лишь посыльный и только передаю вам то, что мне приказали. Подробностями со мною, увы, не делятся.

– Я вас услышал, – всё так же спокойно кивнул глава Громовых, по лицу которого трудно было прочитать, что он на самом деле думает об этом визите и произнесённых словах. – У вас всё?

– Почти, – вежливо ответил мужчина, чуть поклонившись. – Мне также было велено просить вас сохранить эту встречу в тайне. Потому как, если информация выйдет наружу, всё произнесённое здесь будет отрицаться как в княжеском столе и администрации правителя, так и самом князем. Конечно же, вы сможете навредить мне… но я простой посыльный и человек подневольный, готов к этому. И, обязан спросить, какой ответ мне предать князю?

– Мы подумаем над вашими словами, – всё тем же ровным голосом произнёс Громов.

– Что ж, не ошибитесь в своём выборе, – улыбнулся дежурной улыбкой чиновник и, встав, поклонился. – За сим позвольте откланяться.

– Вас проводят, – уже откровенно недружелюбно ответил ему Александр Олафович, а когда двери за ушедшим гостем закрылись, и в конференц-зале остались только Громовы, отец Хельги, крякнув, потёр шею рукой и вопросил: – Так… Ну и что это такое сейчас было?

* * *

Добравшись до своего элитного паровика «Щука-06», тихо урчащего работающим котлом и иногда попыхивающего их паровых труб, Мирон Половский кивком одновременно поблагодарил и отпустил сопровождавшего его Громова, а затем через услужливо открытую шофёром дверь забрался в салон, бросив шляпу на соседнее сиденье. Закрыв глаза и расслабленно выдохнув, мужчина откинулся на мягкое кресло и на секунду расслабился.

Ещё один случайно подвернувшийся элемент мозаики постепенно складывающегося плана был аккуратно поставлен на его законное место. Дело сделано, а там уже Мирону было плевать, состоится этот брак или нет… столь незначительные детали его совершенно не волновали.

Слова были сказаны, услышаны, а зёрна сомнения и недовольства – посеяны. Играть на гордости чародейских кланов, а также на их многовековых традиция знающему человеку было не так уж и сложно. Именно поэтому действующий статский советник совершенно не опасался того, что его могут схватить за руку. Ну, максимум проверят его настоящее имя и чин, но тут опасаться Громовых, как, впрочем, и других кланов не стоило, ибо это была та самая ложечка правды, обеспечивающая исполнение гениального плана. Да и в любом случае он всего-то немного исказил смысл переданного послания так, чтобы оно работало на него, а не на его работодателя. Так что, даже если кто-то попрётся напрямую к так называемому князю выяснять подробности, всё равно ничего не добьётся.

Другое дело, что держать себя в руках перед всеми этими чародеями было не так уж и просто. Кто там может знать, что у этих монстров вообще на уме. Но… он в очередной раз справился, а теперь можно и отдохнуть, воспользовавшись своим положением.

– Вива ля Социализмус Примум… ну, или как-то так, – тихо усмехнувшись, пробормотал чиновник себе под нос, а затем постучал в стенку, разделяющую кабину водителя и салон, крикнув: – Женка, милок, гони-ка в «Прагу» на четвёртый Кремля. Душа от трудов праведных болит, беленькой просит, так что на сегодня заканчиваем!

Глава 1

– К Москве приближается чародейское войско? – недоверчиво спросил мужчина в маленьких очках-велосипедах, чуть привстав из-за своего огромного рабочего стола, и впился взглядом в секретаря, так и застывшего в дверях кабинета. – Почему не объявлена тревога… Бездна! Да почему раньше мне об этом не сообщили?!

– На самом деле они уже входят в город… – замявшись, испуганно поглядывая на начальство, пролепетал низенький толстенький чиновник, дёргаными движениями вытирая белоснежным платком свою обильно потеющую лысину. – А так, не могу знать, Мирон Львович… я сам совершенно случайно узнал об этом в коридоре от кабинетского регистратора Цигаля, Павла Самуиловича, и сразу же побежал доложить вам…

«Ещё бы ты этого не сделал. Это же настоящая межполисная война… во время последнего кризиса я и мечтать не мог о такой возможности… – мысленно возликовал Половский, тем не мене с презрением глядя на потеющего человечка, прежде чем сказанное им успело окончательно перевариться в его опустошённом и уставшем после почти двухдневного бюрократического марафона мозгу. – Погоди-ка… как это входят в город…»

– Что значит, входят в город?! – рявкнул хозяин кабинета, громко стукнув ладонями по столешнице и тут же поправив очки, которые не замедлили соскользнуть на самый кончик его длинного острого носа. – Что там вообще происходит? Бездна! Да что я должен из тебя каждое слово клещами тянуть?

– Так свои это… вроде как… – аж подпрыгнув, зачастил секретарь, лебезя и угодливо потирая свои пухлые ладошки. Вроде как Бажовы. Вот… Вроде как в северо-восточные ворота входят-с…

– Вроде как!! – мерзким голосом передразнил подчинённого Половский и буквально выплюнул. – Пошёл прочь! Дурак!

«Развели некомпетентных идиотов, на которых и положиться-то нельзя, – в ярости прорычал чиновник, выходя из-за стола, поморщился от внезапно накатившей головной боли и потёр переносицу. – Бездна… мне действительно нужно меньше работать и больше отдыхать…»

Быстрыми шагами мужчина пересёк кабинет, после чего, рванув на себя ручку неприметной дверцы, вошёл в небольшое помещение, посередине которого стоял двухместный диван, перед которым был установлен столик с десятком разноцветных телефонов. Напротив, у дальней стены на тумбе, возвышался большой и дорогой телевизор с крупной водяной линзой перед экраном, а всё остальное пространство было буквально забито стеллажами с однотипными картонными папками.

Устало опустившись на диванчик, Мирон Львович щёлкну большим переключателем, вмонтированным прямиком в столик, и телевизор, чудо современной московской промышленности, ожил. А покуда аппарат разогревался, мужчина подхватил трубку с рожек окрашенной в фиолетовый цвет телефонной коробки и, пару раз крутанув вертушку вызова, произнёс, едва дождавшись окончания щелчков:

– Оператор? Это Половский беспокоит. Выведите на мой монитор трансляцию с камеры на северо-восточных ворот полиса. Да, срочно. Жду!

Бросив трубку на место и увидев, как на мониторе появилась яркая белая точка с полосой, разделяющей экран почти на две части, он закрыл глаза и пробормотал что-то невнятное об упущенных возможностях. В конце концов, его дело было правым, и он в любом случае собирался победить. И при этом неважно какими методами, ведь в его случае цель гарантированно оправдывала любые средства.

Знать, что большая армия чародеев прибыла в полис, и никак превентивно не разыграть эту карту в его гениальном плане, было пусть и не провалом и тем более не катастрофой, но явным упущением, достойным искреннего сожаления. Были бы они врагами, идущими на штурм Москвы, можно было бы разыграть один из заранее подготовленных сценариев, для реализации которого всего-то требовалось запустить небольшую цепочку событий. Можно было бы даже помочь захватчикам на первых порах, погрузив полис, а значит, и Кремль, в ещё большую пучину хаоса. И тогда в мутной воде выловить ценный приз, с помощью которого сделать следующий шаг к реализации его амбициозных целей.

В прошлый раз, во время так удачно подвернувшегося вторжения титана и последующего искусственно созданного кризиса, сделать этого не получилось. Впрочем, Бунт Озверевших был не его личным проектом, а ещё довольно топорной и незаконченной наработкой, проделанной ещё его старшим товарищем, учителем и в какой-то мере даже другом. А так как этот сценарий продолжал исполняться, более не имея чётких целей, задач и, главное, организатора, способного направить накопленную деструктивную энергию в нужное русло…

Что ж, Мирон просто подёргал за нужные ниточки, оставленные ещё его предшественником, заодно избавившись от уже недействительного сценария, который в перспективе мог превратиться в серьёзную проблему. Всё прошло криво, косо и немного неуместно, так как целей, ради которых кучу посадских мужиков низводили до животного уровня, а затем ещё и вооружали, не знали ни Половский, ни подставившиеся по полной программе исполнители, ни тем более сама озверевшая от наркотиков, свободы и вседозволенности почти неконтролируемая толпа, которую выпустили в Полис.

К сожалению, надворный советник Окин, Виталий Юревич, который в своё время подобрал, а затем и вернул смысл в жизни вчерашнему студенту Багратионовского Университета, медленно опускающемуся на дно социальной жизни, – бесследно пропал этой зимой. И, к сожалению, его ученик, даже со всеми его связами, так и не смог выяснить о его судьбе что-либо существенное. Ну а вместе с бывшим учителем, подавшимся то ли в Варшаву, то ли в Прагу, а может, просто сгнившем в каком-нибудь канализационном коллекторе, исчезли и все его тщательно разрабатываемые планы.

Поначалу Мирон Львович, тогда ещё маленький и никому не нужный титулярный советник, воспринял его исчезновение как настоящее предательство. Ведь именно этот человек не только поднял его, но и напомнил Половскому об уже подзабытом сиротой наследии его же собственной семьи и рассказал о «великой несправедливости», которая приключилась с его предками. И именно он вдохновил тогда ещё молодого человека на его нынешний гениальный план!

Но затем в его голове словно бы что-то щёлкнуло, и вот прошло чуть более полугода, и он уже действительный статский советник! Человек, к зависти многих в Кремле, взлетевший по карьерной лестнице аж на пять рангов, что было бы просто невозможно в другое время. Однако правильное использование собранных ещё его учителем компроматов, дергание за определённые ниточки, задействованные связи и, конечно же, выверенная координация так называемого бунта, о котором он, естественно, знал заранее, дали замечательные результаты.

Настолько замечательные, что Мирон получил больше, нежели мог рассчитывать, но совсем не то, чего на самом деле желал. Да, его нынешнее положение доверенного лица Московского князя по делам кланов и связям с ними было довольно эффективно для претворения планов в жизнь. Но всё было бы намного проще, если бы Половский, как и надеялся, затевая эту интригу, официально занял место руководителя одной из московских спецслужб. «Шипы» или «Листва» – совершенно неважно для человека с его связями…