Зимою сменилась осень.
Всё так же его громкий свист и «Эй!»,
И взгляд с каждым днём – прему?дрей,
Всё так же, а может, ещё сильней
Робел, когда видел кудри.
«К доске, Горовой!.. (Тишина) Горовой!» –
Учитель глядит с вопросом.
Увы, прерывая мечтанья о той,
Что носит волнистые косы.
И двойки бегут по краям дневника,
И жизнь стала так безнадёжно сера?,
И все во дворе знают наверняка –
Влюбился! Да точно, влюбился Гора!
Войною идёт на неё наш герой,
Сейчас за углом этот дом,
Откуда в начале истории той
И пёс выл, и пахло костром.
Руки рогаткой скрутил по карманам,
А в них – лепестки фиалок.
Тучи идут над землёй караваном,
Меж ними – огнём засияла
Она. А теперь пару слов о ней.
Старушка-зима, прогоняя осень,
Смешила её. И его это «Эй!» –
Так несерьёзно, ведь ей скоро восемь!
Нет времени на эту всю ерунду!
А он всё за ней ошалело.
«Я без волос твоих пропаду», –
Промолвил однажды несмело
И взял за рукав, потом – за портфель:
«Я буду тебя защищать всегда».
«Не верю…» – шепнула. «Ну и не верь!»
И дальше пошла, так смешно горда.
Море волнуется – три.
В деревню давно не идут поезда,
Лет сорок как нет той ветки.
И стала давно Кучеряшка седа,
Но сплетничают соседки:
Мол, видели парня с рогаткой вчера –
Такой же бесстрашный малый,
Ну вылитый просто вон тот Гора,
Да только ещё кучерявый.
Ты не знаешь
Ты не знаешь, сколько во мне тебя.
Ты не знаешь, сколько в июле дней.
Твои губы мысли мои бомбят.
Каждый миг взрываюсь собою всей.
Ты не знаешь, где я иду с утра.
Ты не трогал кудрей моих шелков.
Ты не знаешь шрамов моих и ран,