Говорить бы с тобой вечно –
Это всё, что душа хочет.
Но нет слов от тебя, писем.
Каменистей ты всё, скальней.
Ты как небо ко мне – высью,
Кареглазый закат дальний.
Мои руки хладеть стали
В ледяной тишине стойкой.
Кареглазый закат дальний,
Почему ты молчишь столько…
Шипы
Кривится былая стать,
Не вижу вокруг весёлого.
Ещё разучилась спать –
Подушка шипами в голову.
Горячим кипит покров,
И сердце болит и мается.
Стесняюсь своих зрачков,
Которые расширяются.
Обнять бы тебя… кручу
Запястия рук обеих.
Да сколько же этих чувств.
И как поместить в себе их.
У карих порогов глаз
Навечное спотыкание.
Увидеть тебя сейчас –
Светила б как солнце раннее.
Уснуть на твоей груди –
Умерить навеки пыл.
Ты где-то лежишь один.
Я снова ложусь в шипы.
Горела
Я горела так, как горят леса.
Ты сказал мне прямо в лицо «остыл».
Наблюдали звёзды и небеса
За моим пыланием с высоты.
Покосившись, дерево у окна
Разглядеть пыталось две тени спин.
Ты сказал, проститься пора бы нам.
Мол, хочу пожить без тебя, один.
Рассветало, плотный густой туман
Укрывал седеющий старый дом.
Ты сказал, что «дальше теперь сама».
Мол, забудь, забудь всё, что было до.
Я горела так… я горела, как
Самолёт, упавший среди полей.
Я считала каждый твой твёрдый шаг
До проклятых чёрных внизу дверей.
Я горела так… как беда и боль.
Я в огне становилась каменной.